Olga Mercurio - В ритме танца любви

– Согласен, – Рауль на мгновение задумался. – Вы когда-нибудь видели исполнение танца вживую? Не постановку, а импровизацию? Или какое-нибудь состязание?

– Да, – Клэр улыбнулась своим воспоминаниям и безотчётным движением прижала руку к сердцу. Вне всяких сомнений, девушка дорожила этим событием и бережно хранила его в своей душе. – Ежегодная осенняя ярмарка и празднество по случаю Дня Святого Патрика семнадцатого марта собирали толпы народа. Только тогда можно было по-настоящему постичь искусство танца и прочувствовать его. Кейли, это парные танцы, были подвластны каждому, их исполняли все желающие, без специализированной обуви.

– Хм, кейли… надо запомнить. Какие ещё есть разновидности?

– О, их очень много. Взять хотя бы джигу – лайт, хэви, сингл, дабл, потом сет-танцы, рил… Профессионалы показывали хорнпайп или требл джигу. Что это было за зрелище! – в голосе Клэр зазвенел восторг. – Танцоры выстраивались на сцене в одну или две ровных линии и приводили народ в настоящее неистовство своими отрепетированными, или, скорее, тщательно отполированными движениями. Сухой, рассыпчатый треск от соприкосновения жёсткой обуви с толстыми досками складывался в своеобразную мелодию, песню, в которой вместо хора голосов звучали щелчки и удары. Синхронность и чёткость завораживали, будто заставляя сердца людей биться в унисон, подстраиваться под единый ритм… Я не подберу слов, достойных этой картины, Рауль… – девушка перевела дух. Детские впечатления оказались очень сильными, поэтому описание выходило красочным, образы – яркими.

– А по-моему, получилось здорово, – похвалил рассказчицу Эмбриагез. – Кстати, а Вы сами пробовали себя на этом поприще?

– Ещё бы, – с жаром произнесла девушка. – В Беллике я ходила в дневную студию, которая занималась подготовкой детей к школе и выявлением у них талантов. Там состоялось моё официальное знакомство с танцем. Обучение началось со слип-джиги, или скользящей. Одно из главных отличий этого вида – в обуви, смахивающей на балетные пуанты. Учителя говорили, что степ в жёсткой обуви нужно заработать, поэтому все мы относились к урокам очень добросовестно и ответственно. Хотя сейчас мне кажется, что преподаватели просто-напросто берегли свои нервы, – хихикнула Клэр. – Вообразите тридцать шестилетних малышей в обуви с металлическими набойками. Табун гарцующих лошадей, цокающий железными подковами по мраморной площади, издавал бы куда меньше шума.

– Пожалуй, – сравнение рассмешило Рауля. – Но Вы всё-таки заслужили право на степ?

– Много позже, – некоторое время девушка смотрела в окно, за которым проносились светящиеся точки далёких фонарей. – Буквально за неделю до того, как я должна была перейти в группу другого, более высокого уровня, меня увезли. А в Лондоне в силу некоторых обстоятельств мне пришлось сделать перерыв. Вернее, я продолжала танцевать дома – что-то вспоминала, что-то придумывала… Но мне был нужен наставник. Давайте остановимся на этом моменте, – попросила девушка.

– Устали? – Мужчина с беспокойством посмотрел на спутницу.

– Не очень. Но глаза начинают побаливать.

– Давайте помогу, – Эмбриагез легко поднялся и достал для девушки подушку с простынёй и плед. В нём не было особой необходимости, температура в помещении поддерживалась при помощи кондиционера, но Рауль решил подстраховаться.

– Благодарю, – Клэр тоже встала, широким взмахом расстелила простынку и развернула сложенный плед. – Это лишнее, – девушка забросила подушку обратно.

– Забавно, – Эмбриагез обвёл рукой свою полку, и Клэр увидела точно такой же набор принадлежностей. – Я тоже не любитель чрезмерно мягкой постели.

– Странно… У меня сложилось другое впечатление о представителях элитного общества, по крайней мере, в вопросе кровати, – поделилась мнением девушка, возвращаясь на своё место. – Она должна быть огромной, с кучей подушек, ортопедическим или водяным матрасом…

– И горошинкой под ним, – хохотнул мужчина. – Отчасти Вы правы, но в моём случае дело обстоит по-другому.

– А что мне до других? – улыбнулась Клэр, откидывая с лица прядь волос. Браслет тихо звякнул, и девушка смерила Рауля долгим взглядом. – Полагаю, мы ещё вернёмся к этому разговору.

– Вы мне угрожаете? – поинтересовался мужчина, делая шаг в сторону постели Клэр.

– Я ставлю Вас перед фактом, – невозмутимо ответила она. – Расставаться с браслетом мне не хочется, но сейчас, когда я знаю, что он стоит гораздо больше…

– Помните теорию лотерейного билета? – Рауль наклонился и, упираясь одной рукой в стену, другой дотронулся до лица девушки, не разрешая ей отвести взгляд. – Считайте, что Вы заплатили за него больше половины доллара. Поэтому приз оказался дороже.

Девушка оцепенела, не в силах ни вдохнуть, ни пошевелиться. Зато сердце совершенно ошалело, рискуя оборвать все сосуды, которые к нему крепились. «Как просто лишить человека воли», – подумала она, мимоходом анализируя собственные ощущения. От прикосновения горячей ладони кожа начинала пылать, властный взгляд приковал к себе беспомощный и опутал сетями всё тело, обездвижив его. Но стоило мужчине задержать внимание на губах Клэр, как она резко отпрянула, едва не ударившись об стену.

– Ладно, – девушка нашла в себе силы на судорожный вдох, когда Рауль отодвинулся от неё. – Вы, оказывается, упрямый…

– Кто бы говорил, – заметил Эмбриагез с лёгкой иронией в голосе. – Доброй ночи, Клэр, – тепло добавил он, выключая светильник.

– Сладких снов, – пожелала девушка, следуя его примеру и щёлкая выключателем.

Они ещё долго лежали без сна. Каждому было, о чём поразмыслить, хотя Клэр старалась отключиться от досаждающих воспоминаний и переживаний, в какой-то момент она даже начала считать прыгающих через забор овечек, затем кроликов. Потом девушка поняла всю абсурдность этого действия и обратилась к проверенному средству – релаксирующему дыханию. Заодно она стала вспоминать текст «Гамлета», который учила ещё в школе и наконец-то смогла заснуть.

У Рауля вообще не бывало проблем со сном: чтобы выдержать безумный график работы, он приучил себя засыпать за секунды при помощи самовнушения. Мужчина и сейчас мог воспользоваться этим способом, но ему было необходимо разложить всё по полочкам. Рауль думал о том, что сказал ему Гвидо – ему самому нравилась идея сделать Клэр своей постоянной партнёршей. Их импровизированное выступление на Монмартре получилось на удивление гладким, слаженным – что говорить о том, какие перспективы открывались в том случае, если бы движения были отрепетированными. Эмбриагез не мог сказать, в чём крылась тайна удачного танца, но чутьё подсказывало ему, что из них может получиться великолепная пара. Загвоздка была лишь в том, что Рауль не знал, в каком значении слово «пара» привлекало его больше…