Дмитрий Вишняков - Продрогший путник

– Будьте осторожны, – голос за спиной заставил Питера вздрогнуть. Он обернулся.

Прямо позади стоял священник. Католический священник.

– Будьте осторожны, – еще раз мягко повторил он, – не ровен час, можно упасть, – легкая улыбка осветила его лицо.

Питер кивнул в ответ. В душе он был не рад встрече. Не именно со святым отцом, а вообще с кем-бы то ни было. Это место будто создано, чтобы стоять здесь в одиночестве, смотреть на водовороты внизу, вдыхать пьянящие, дурманящие соленые брызги, ощущая каждой клеткой тела смелость и свободу Океана. Океана, который не знает границ, который был до тебя, и будет после. Это как ритуал, который не терпит постороннего вмешательства. Нет.

– Я, видимо, вам помешал, – Питер удивился, как святой отец столь скоро разгадал его мысли, – прошу меня извинить, я лишь беспокоился за вашу безопасность.

– Нет, что вы, – запротестовал Питер, – я засмотрелся на волны.

– Да, это зрещиле способно оторвать от реальности, – священник протянул ему руку, – отец Тодд.

Питер представился и пожал протянутую ладонь.

– Я раньше вас тут не видел, Питер, вы позволите мне вас так называть, – отец Тодд говорил вкрадчиво, мягко. Это был очень высокий – выше Питера почти на голову – человек, облаченный в сутану, с твердым, белым воротничком и в шляпе, которую носят католические священники. Вероятно, одних с Питером лет. Молодое еще лицо было уже испещрено морщинами, ярко синие глаза смотрели пронзительно и ясно. Надо сказать, что Питер никогда не был особенно религиозен. Он отмечал Рождество и Пасху, нечасто, но бывал на воскресных службах. Но священнослужители отчего-то вызывали у него скрытое чувство досады. Они, как казалось Питеру, имеют вид скорее высокомерный, чем доброжелательный, смиренный. Может, это потому, что он не знал их ближе. Кто знает.

– Да, конечно, святой отец, – Питер пребывал в замешательстве. Он не знал, хочет ли продолжать этот разговор или нет. Впрочем, как его закончить, он тоже не знал, – я поселился здесь недавно.

– Я вижу, вы спешите, – отец Тодд еще раз продемонстрировал свою проницательность, – я всегда буду рад видеть вас в нашей церкви. Если захотите поговорить, приходите в любое время, – и священник слегка склонил голову, прощаясь.

– До свидания, – только и нашелся произнести Питер, повернулся, и зашагал вниз. Повернул на тропинку, ведущую к коттеджу. Уже подойдя к дому, остановился рядом со своей соседкой-сосной. Да, поговорить. Вдруг на глаза навернулись слезы. Поговорить. Рассказать кому-нибудь еще о постигшем его несчастье. Спросить за что. За что его так наказывает Господь. Кто ответит на эти вопросы лучше, чем священник. Вновь закружилась голова. Питер присел на ступеньки веранды. Все это он уже проходил. Проходил несколько недель назад, еще в Сан-Франциско. Кончено. Он не будет к этому возвращаться вновь. На его вопросы ни у кого нет ответа. Ни у кого на этом свете.

Внезапно, Питер осознал, что что-то изменилось вокруг. Уже спустились сумерки. Лесную чащу местами окутал туман, столь естественный в этих краях. Он собирался в ельнике, подходил к дому, воздух вокруг был густым и влажным. Питер не сразу осознал, что же изменилось, и лишь несколько раз обернувшись понял, что это свет. Да, свет, который пробивался сквозь еловые ветви со стороны южной аллеи заброшенного парка. Пройдя несколько шагов, Питер увидел, что он льется из окон такового же, как снимаемый им, коттеджа. Значит, у Бредли нашелся еще один клиент. Готовый слиться с природой за небольшие деньги. Интересно, кто он. Питер хотел было зайти познакомиться, но решил, что сейчас не лучшее время.

– Хватит с меня на сегодня новых знакомых, – произнес он вслух, и зашагал к домику.

Повалился на кровать. Снов сегодня он не видел.

Проснувшись Питер выглянул в окно. Утро пятницы выдалось туманным. Туман не был таким плотным, как вчера, но все равно укутывал лес своей пеленой, прятался в лощинах, уходил куда-то в сторону взгорья. Взошедшее солнце должно было победить его уже через четверть часа. Наступил новый день. Выйдя на веранду с чашкой кофе в руке, Питер поежился. Свежо.

– Доброе утро, соседка, – Питер приветственно поднял вверх дымящуюся кружку и улыбнулся.

– Здравствуйте, – Питер вздрогнул. Он не верил в мистику, и меньше всего на свете готов был услышать ответ от орегонской сосны. Обернувшись, Питер увидел на лесной дороге, что уводила к заброшенным парковым аллеям, женщину. Среднего роста, стройная, и как отметил про себя Питер, очень красивая. Смотрела она на него без улыбки. Питер вспомнил, что видел вчера свет в соседнем коттедже. Вероятно, это был новый жилец.

– Ммм, я Питер, – он слегка склонил голову, – Питер Ходжес.

– Не скажу, что приятно, уж извините, – ее лицо оставалось таким же холодным, – к вам это не относится, не берите на свой счет. Я ответила на ваше приветствие только из вежливости. Что бы вы понимали, – она поправила рукой светлые волосы, – просто я не рассчитывала встретить здесь кого-либо еще.

– Разве Бредли не сказал вам … – Питер не успел закончить.

– О вас? Нет, не рассказал. Впрочем, это не имеет значения. Прощайте, – незнакомка развернулась, и направилась вдоль аллеи.

– Вы не сказали ваше имя, – напомнил ей в спину Питер.

– Вам оно ни к чему, – она, не оборачиваясь, покачала головой, и продолжила свой путь. Питер хотел было возразить, сказать, что соседи должны знать друг друга, если в вдруг потребуется помощь и так далее. В общем, Питеру на мгновение захотелось, что бы эта женщина осталась. Это было мимолетное желание. Но тоненький силуэт уже скрылся за поворотом.

Постояв еще несколько минут, Питер вошел в дом. Неожиданно раздался какой-то звук. Питер не сразу понял, что это его мобильный телефон, лежащий на полке у двери. Поселившись здесь, он отключил его, и забросил на полку. Для того, чтобы общаться с людьми в Уотерлейс ему не нужно были никакие технические достижения. И это тоже было огромным плюсом. Телефон же Питер оставил лишь для связи с экстренными службами в случае необходимости. Звонок мобильного не умолкал. «Ведь он должен быть отключен», – с неудовольствием подумал Питер, и нехотя протянул руку – на дисплее светилось имя – Лиз. У Питера не было ни малейшего желания разговаривать с теперь уже бывшей женой, и он нажал кнопку отбоя. Звонки продолжались еще в течении пяти минут, пока, наконец, не прекратились. Сердце Питера резкими, частыми толчками стучало в грудь. Этот звонок из прошлой жизни как будто вернул его к реальности. Вернул к проблеме, у которой нет решения. Звонок просто напомнил: «Ты никуда не убежал, все осталось на своих местах». Черт побери Лиз. Никогда раньше Питер бы так не подумал. Хотя вспоминать свою жизнь в Сан-Франциско ужас как не хотелось, память сама нарисовала картины прошлого, картины того времени, когда он был счастлив оттого, что с ним была Элизабет Варфей.