Уильям Шейкспир - Трагедия Ромео и Джульетты. Новый, правильный перевод

Либо Капулетти прозорлив, предрекая Тибальту гибель, либо он имеет в виду, что за неповиновение может лишить его наследства.

Как только речь заходит об истинной любви, проза и белый стих уступают место не просто рифме, а сразу же сонету как высшей форме любовной лирики.

Оригинальная рифма despair (отчаяние) и prayer (молитва) здесь заменены парой «лобызанье – наказанье». Обе пары имеют внутренний смысл, так как первое, приводить ко второму.

В смысле «ваши прихожане»

Единственная простота при переводе с английского языка елизаветинского века, пожалуй, заключается в том, что существование разницы между местоимениями ты ( thou ) и вы ( you ) позволяет чётко понимать, как персонажи обращаются друг к другу. Так в данном случае Ромео начал на вы, но быстро перешёл на ты, тогда как Джульетта, конечно, такую вольность позволить себе не могла.

Оригинальное You kiss by the book интерпретируется английскими литературоведами двояко: либо Джульетта имеет в виду, что поцелуй получился слишком сухим, «книжным», либо, наоборот, именно таким приятным, как об этом пишут в женских романах.

Похоже, Джульетта заприметила Ромео ещё до того, как начались танцы.

Лишнее подтверждение того, как важно прислушиваться к интуиции.

Называя Купидона ещё и Адамом, Меркуцио, по одной версии, имеет в виду, что бог любви, на самом деле, самый старший из богов, поскольку любовь существовала ещё раньше них, т.е. старый, как Адам (примечательно, что в ранних версиях оригинала Купидон назывался Авраамом). С другой стороны, Купидона всегда изображают карапузом. Вероятно, Меркуцио намекает, что то чувство, которое Ромео кажется таким новым и свежим, на самом деле – старое и всем хорошо известное. По другой версии, здесь автор намекает на знаменитого в его время лучника – Адама Белла.

Речь идёт об известной в те времена балладе о короле Кофетуа, избегавшем женщин, но в итоге влюбившемся в нищенку.

Есть версия, что Меркуцио подразумевает фокус с ручной обезьянкой, которая по знаку хозяина претворяется мёртвой и тем веселит зрителей.

Всё объяснение, разумеется, построено на двусмысленности: кружок, стоять, дух, поднять…

Мушмула (в оригинале medlar tree ) считалась похожей на женские прелести и потому часто использовалась в многозначных натюрмортах, где художник рядом с ней располагал символизирующее мужское достоинство грушу. Кроме того, со сцены medlar звучит как meddle , т.е. «совать свой нос, куда не следует», «заниматься сексом».

На самом деле эту позднюю ремарку разные английские редакторы вставляют кто где.

Ассоциация требует пояснения. Ромео видит в Джульетте солнце, которое затмевает (убивает) луну. Богиней луны считалась упоминавшаяся ранее Диана. По совместительству Диана была ещё и покровительницей девственниц. Таким образом, Ромео заодно призывает Джульетту перестать быть «весталкой» из следующей строки. Весталки, как известно, были девственницами.

До сих пор Ромео обращался к невидимой, воображаемой Джульетте.

Эта строка вызывает много споров, поскольку выпадает из общей ритмики, а в «первом фолио» её вообще не было. Некоторые литературные аналитики считают, что эта фраза обретает гораздо больше смысла, если вложить её в уста Джульетты.

То есть, не словом, а взглядом, что подтверждает следующая строка.

В елизаветинское время научной считалась теория Птолемея, гласящая, что все небесные тела вращаются по своим орбитам вокруг земли.

В прямом смысле, поскольку Ромео в саду, а Джульетта – в окне над ним.

Снова автор допускает весьма красноречивую двусмысленность, скрывая за внешней поэтичностью вопиющую мальчишескую дерзость Ромео. Кроме того, автор утверждает известный принцип «что внизу, то и наверху»: реальная Джульетта над ним, как ангел, но она же оказывается в итоге под ним, а он, Ромео, сам становится всадником на облаке.

Одна из самых знаменитых фраз в пьесе.

Совсем недавно Ромео точно так же просил Джульетту «сбросить» одежду весталки.

«За него» следует понимать как «вместо него», т.е. вместо своего имени, которое оказывается твоим «лишним органом», возьми меня, Джульетту, в жёны. Допускается, разумеется, и более фривольная интерпретация.

Джульетта только теперь видит, что Ромео во плоти стоит под окном и слушает её откровения.

То есть, что я не просто Ромео, а Ромео Монтекки.

Ромео повторяет своё обращение к Джульетте (святая), которое он уже успел обыграть при их первой встрече на вечеринке. Последующая реплика Джульетты подтверждает, что он добился своего: она его сразу узнала.

Каменная преграда – очередной интуитивный предвестник надгробной плиты.

Смеющийся над любовниками Юпитер – образ, взятый из «Искусства любви» Овидия. Популярный в елизаветинскую эпоху.

Поначалу кажется, что судьбы Ромео и Джульетты прекрасно сочетаются по времени: встреча на вечеринке, он оказывается у её окна именно тогда, когда она выходит. А ведь именно последующий разлад во времени приводит к гибели обоих: приди Ромео на могилу Джульетты чуть позже, он бы застал её живой.

Хотя в литературе за этой сценой давно закрепилось название «Сцена на балконе», само слово «балкон» ( balcony ) впервые упоминается в английском языке через два года после смерти Шекспира из Стратфорда. Изначально в постановках использовалось окно спальни Джульетты, и только в XVIII веке режиссёры стали применять для первого (и последнего) романтичного свидания влюблённых балкон.

Никакой «свободной любви». Любишь – женись.

Эпитетом «сокол» Джульетта, с одной стороны, делает комплимент Ромео, но с другой, сокол всегда возвращается к своему хозяину-охотнику. Джульетта подходит к любви вполне практично.

Эхо была нимфой, которую прокляла жена Зевса, Гера, лишив её голоса. Она больше не могла начинать разговор, а только повторять сказанное. Ко всему прочему, бедная Эхо влюбилась в Нарцисса и умерла в пещере от неразделённой любви.

Именно в это время мы впервые встретили Ромео, когда он был весь измучен любовными страданиями. Вероятно, назначая именно девять часов теперь, он хочет расквитаться за свои прежние переживания.