Елена Ильинская - Власть женщины сильней. I

Он собрался уже обнять женщину, когда в дверях показался слуга:

– Прошу простить меня, но ваша светлость велели это письмо принести сразу…

Де Вилль подошел к свече и тут же начал читать. Графиня вернулась в кресло, не желая ему мешать. Вероятно, новости оказались приятными: «Кортеж Святого Отца проследовал в Авиньон минуя земли Бельфора». Заметив, как от радостной усмешки посветлело лицо супруга, Юлия сочла момент благоприятным для своей деликатной просьбы:

– Франсуа, позвольте просить вас… Я хочу написать письмо. В Рим. Простите меня, но мне необходимо это сделать!

Она говорила, а он гасил свечи. Рядом с Юлией оставалась последняя свеча. Мужчина потянул графиню к себе, поцеловал.

– Это не кончится добром, Юлия. Не нужно…

– Франсуа, я прошу…

Ссориться с этой женщиной, когда она так смотрела на него, он не мог. И Франсуа сдался, лишь мягко проговорил прямо в ее губы:

– Когда-нибудь я смогу рассчитывать на твою взаимность.

Заручившись согласием супруга, графиня отправила человека в Рим с запиской к брату Иосифу, где просила передать письмо для Перетти: «Ваше Святейшество! Я жива, и я прошу Вас не забывать об этом. Я стала женой другого и более никогда не потревожу Вас. Муж, который любит меня, и ребенок, которого я ношу под сердцем, остановят меня. Я хочу, чтобы Вы были живы еще долгие годы. Юлия де Вилль графиня Бельфор».

Первым сигналом тревоги для Франсуа стало известие о желании Виктории де Бюсси навестить сестру. Причиной для беспокойства были неутихающие слухи о внезапной необъяснимой смерти ее супруга графа де Морно. Говорили, что кардинал Каррера пытался добиться у Папы расследования, опротестовывал завещание, по которому все богатства Морно отходили вдове. Но Сикст ответил отказом. Такое высокое покровительство не давало возможности каким-либо образом помешать этому визиту. И спустя некоторое время князь наблюдал из окна, как по саду прогуливаются две женщины – Виктория и Юлия.

– Юлия, на пути к тебе я встретила гонца. На него в лесу напал какой-то сброд, но мои люди отогнали их… Юноша был ранен, мне пришлось оставить его в ближайшей деревне. Он сказал, что должен доставить письмо в Рим от графини де Бельфор.

– И что? – Юлия всеми силами постаралась не показать насколько ее заинтересовала эта история.

– Я вижу, ты ждешь ребенка. Ты стала еще красивее, – Виктория улыбнулась. – Но Папа сейчас не в Риме. Перетти в Авиньоне. Твой муж ничего не сказал тебе?!

– Какое мне дело, где Перетти. Значит, он получит письмо позднее, когда вернется.

– Прости, возможно, я была не права… Я убедила твоего посланца отправить письмо с моим человеком в Авиньон. Уверена, Папа будет рад получить от тебя весточку. Возможно, он даже решит заглянуть к вам на обратном пути.

– Прости, сестра, пришло время принимать настой трав. Я покину тебя, встретимся за ужином.

Если бы Юлия так не спешила спрятать свои чувства, вызванные словами и поступком Виктории, а главное вероятностью встречи, она увидела бы как участливое, сочувственное выражение на лице ее собеседницы сменилось холодным удовлетворением.

Князь, заметив, что Юлия быстро возвращается в дом, решил поинтересоваться, чем она взволнована, но на пути его остановил слуга с внушительным конвертом в руках. На конверте красовался герб Ватикана.

– Я же говорил, Юлия, это не кончится добром, – тихо проговорил Франсуа, понимая, что это послание может означать только одно – Папа едет в Бельфор. Перетти едет к его жене.

Оставалась еще надежда, что герцог Монферрат воспротивится визиту. Но через день эта надежда угасла – герцог повелел принять Святого Отца со всем возможным гостеприимством. Гульельмо не пожелал ссориться с Римским владыкой.

Время шло, и дальше откладывать было уже нельзя. В один из вечеров де Вилль раньше обычного оставил дам наедине. Для князя Виктория оставалась любящей сестрой, поэтому он просил ее сообщить новость графине. Сам Франсуа не желал видеть реакцию супруги – ни отчаяние, ни радостную надежду. Но об одном он тревожился особо – лекарь утверждал, что переживания могут пагубно отразиться на здоровье графини, а значит и на беременности.

– Сестра, князь поручил мне сообщить тебе одну новость.

Юлия еще днем по беспокойным взглядам супруга поняла, что что-то надвигается. Более того, она была почти уверена, что знает, о чем хочет сообщить Виктория. И все же произнесенное заставило ее побледнеть.

– Сюда едет Перетти, – медленно проговорила Виктория и тут же добавила: – Тебя это радует?

– Я этого боюсь, – неожиданно спокойно ответила графиня. – Но, надеюсь, это радует тебя, сестра.

Небольшой дворец Бельфоров был готов к приему высокопоставленного гостя и сопровождающих его лиц. Только вот почему-то хозяйка в этой подготовке почти не участвовала. Князь, опираясь на поддержку лекаря и Виктории, оградил супругу от волнений. Юлию убедили временно перебраться из ее покоев в более спокойное крыло дома.

***

Однажды, вскоре после полудня, слуга сообщил князю, что на горизонте показался кортеж римского понтифика. Вообще-то Его Святейшество ждали только на следующий день, но видно Перетти что-то торопило. Или он торопился к кому-то? Франсуа мог только в бессильном гневе сжимать кулаки.

Не смотря ни на что, церемонию встречи и гость, и хозяин провели безупречно: папа Сикст допустил князя к перстню, де Вилль расписался в совершеннейшей преданности Святому престолу. При этом оба понимали, что главная схватка впереди. Когда с приветствиями было покончено, Перетти как бы между делом поинтересовался:

– Князь, а где же ваша супруга? Почему она не вышла нас встретить?

Взгляды мужчин едва ли не впервые за все время церемониала встретились. На миг оба забыли, что один является полновластным господином своего дома, а другой – одним из владык мира. Стоявшие рядом с Перетти кардинал Каррера и брат Иосиф заметили, как забилась на виске Папы жилка. Оба хорошо знали, что это признак бушующей в нем ярости. А брат Иосиф знал и то, что причиной этой ярости является… ревность. Франсуа физически ощущал угрозу, исходящую от высокой широкоплечей фигуры в торжественном белом одеянии. Но он действительно любил и желал защитить свою любовь и Юлию от этого человека. Князь уже открыл рот, чтобы дать достойный ответ на бестактный вопрос, когда Перетти вновь заговорил:

– Или ваша жена не считает себя достаточно верной католичкой, чтобы приветствовать своего пастыря? Тогда ваш долг, князь, просить помощи, да вот, хотя бы брата Иосифа. Его подопечные объяснят графине, что значит быть супругой верного католика.

По мере того, как от слов Святого Отца с лица князя сходила краска, на губах Перетти проявлялась злая улыбка.