Лайза Аппиньянези - Память и желание. Книга 1

Несмотря на многократные просьбы Вассье, петь в отеле «Алжир» она отказывалась. Мучительные часы ожидания Сильви скрашивала тем, что пыталась возродить к жизни потухшие глаза Габриэля. Это стало для нее чем-то вроде священной миссии. Сильви суеверно решила, что если добьется успеха, то с Каролин будет все в порядке. Поэтому она закармливала мальчика дефицитным шоколадом, которым в свое время одаривали ее поклонники. Вдвоем с Габриэлем они гуляли вдоль моря. Сильви рассказывала ему, как называются плывущие мимо корабли, говорила, что на таком корабле в один прекрасный день он уплывет в новый, далекий мир, где шоколаду видимо-невидимо. Сильви гладила его по волосам, обнимала, чувствуя, что ребенку необходимо обычное человеческое тепло. Габриэль всегда был вежлив, деликатен, за все благодарил, но глаза его оставались все такими же затравленными. Мальчик словно видел перед собой одну и ту же страшную картину, смысл которой не мог уяснить. Тогда Сильви стала читать ему на ночь «Графа Монте-Кристо» – потрепанный томик она обнаружила у себя в номере. Поскольку ребенок недостаточно хорошо владел французским, для большей ясности Сильви иногда разыгрывала перед ним целые маленькие спектакли. Во время одного из этих представлений – на седьмой день – Габриэль вдруг засмеялся. Это был обычный детский смех – веселый и беззаботный. Сильви прижала мальчика к себе. Ночь они провели в одной постели, обнявшись.

На следующий день Сильви получила записку, в которой было одно-единственное слово: «Гур». Итак, ее худшие опасения сбылись. Еще три дня Сильви ничего не предпринимала, надеясь, что получит весточку от Жакоба. И все же она не сидела сложа руки – старалась как можно больше разузнать о лагере, куда попала Каролин. Ей помогали Вассье и его друзья.

Постепенно составился план. Для того, чтобы его осуществить, нужно было раздобыть письмо от высокого военного начальства. Сильви обратилась за помощью к своим знакомым из подполья, которым не раз помогала в минувшие месяцы.

На сей же раз она просила их об одолжении. В результате ее снабдили внушительным письмом на официальном бланке с поддельной подписью. От Жакоба по-прежнему не было ни слова.

Терпение Сильви лопнуло, она решила действовать на свой страх и риск.

Захватив с собой все талоны на бензин, она села в свой большой «ситроен» и отправилась в путь. По мере приближения к отрогам Пиренеев дождь лил все сильнее, а небо приобретало серый, стальной оттенок. Сильви гнала машину по размытой дороге на предельной скорости. Заночевала она в маленькой деревушке. Под окнами старой пустующей гостиницы свирепо рокотал разбухший от ливней ручей. Утром все вокруг окуталось промозглым туманом. Завернувшись в пальто, Сильви очень медленно двинулась по узкой, извилистой дороге к деревне Гур. Видимость была почти нулевая. Следовало торопиться, чтобы попасть в лагерь не слишком поздно. Сильви нашла в тумане лагерные ворота лишь перед полуднем, когда из-за туч выглянуло тусклое зимнее солнце.

Услышав грозный оклик часового, Сильви остановила машину. Глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и решительно хлопнула дверцей. Ее золотистые волосы развевались по ветру, элегантное пальто черного кашемира распахнулось, обнажая ноги в прозрачных шелковых чулках. Сильви была похожа на кинозвезду, отправляющуюся на шикарный банкет.

– Я приехала к господину коменданту, – сказала она часовому таким тоном, что было ясно – встреча назначена заранее.

Солдат с любопытством оглядел красотку и уже более миролюбивым тоном сказал:

– Господина коменданта в лагере нет.

– Но как же так! – воскликнула Сильви. – Я специально приехала, чтобы его увидеть. У меня письмо, – она понизила голос до шепота, – от очень важной персоны из Виши.

Часовой был в явном затруднении. Сильви видела, что он колеблется, не зная, верить ей или нет. Вполне возможно, что эта дамочка говорила правду. Чтобы преодолеть его сомнения, она напористо продолжила:

– Дело необычайной важности. Очень срочное. Если нет коменданта, вызовите заместителя.

Она властно повысила голос и нетерпеливо топнула туфелькой на высоком каблучке. Еще раз оглядев ее с ног до головы, солдат жестом подозвал напарника и попросил Сильви предъявить документы. Она небрежно сунула ему под нос удостоверение, после чего часовой и его напарник долго о чем-то шептались.

Сильви ждала, вдыхая мерзкие ароматы лагеря, ослабить которые был не в силах даже морозный воздух. От бараков несло экскрементами и чем-то еще – запахом давно не мытых человеческих тел. Сильви почувствовала, что ее тошнит. Шло время – пятнадцать минут, двадцать, тридцать. Солдат, отправившийся к начальству, все не возвращался. Сильви расхаживала перед воротами, дыша зловещим воздухом смерти. Когда посланный наконец вернулся, страх и тошнота прошли, уступив место жгучей ярости. Подогреваемая этим чувством, Сильви стала играть свою роль еще самозабвеннее, еще правдоподобнее.

От такого напора низкорослый, невзрачный человечек, принявший роскошную посетительницу у себя в кабинетике, сразу опешил и растерялся. В мрачной атмосфере концлагеря Сильви, с ее гладкой кожей, элегантной походкой и цветущим видом, производила впечатление особы влиятельной и могущественной. Держалась она прямо, решительно, не давая повода для малейших подозрений.

– Произошла ошибка, – сразу заявила она, поздоровавшись с заместителем коменданта. – Сюда по ошибке доставили мою кузину Каролин Бержэ. Я приехала забрать ее.

– Но это невозможно, мадемуазель. У нас свой порядок и свои приказы.

Сильви бросила на него презрительный взгляд и выпрямилась в полный рост.

– Еще как возможно. Если бы ваш комендант был на месте, он сразу понял бы, как вести себя в подобной ситуации.

Сильви немного помедлила и, словно решив, что собеседник достоин ее доверия, села на стул и с обворожительно-таинственным видом продолжила:

– Понимаете, это очень деликатное дело. У моей кузины роман с очень… очень влиятельным генералом. – Она понизила голос до шепота, чтобы стоявший у двери солдат не услышал. – Каролин приехала на юг, чтобы родить ребенка. Я не знаю подробностей, но каким-то образом она оказалась среди евреев и попала в полицию. Прекрасно понимаю, что Каролин не сочла для себя возможным воспользоваться именем своего покровителя, чтобы выбраться из этой неприятности… – Сильви порылась в сумочке. – Вот, прочтите. Он хочет, чтобы я забрала и Каролин, и ее ребенка.

Она протянула офицеру письмо.

Тот медленно прочел его и вновь посмотрел на Сильви. Она спокойно ждала, явно не сомневаясь в успехе дела. Но помощник коменданта колебался. Он был человеком не слишком смелым, а тут речь шла о безусловном нарушении установленных правил. Вся жизнь этого офицера строилась на беспрекословном выполнении инструкций, поэтому, откашлявшись, он отвел глаза в сторону.