Шейла Ранн - Цена любви

— Я здорово вырвался вперед, Леди Удача, — от волнения Патрик охрип. — Испытаем судьбу еще раз.

Перед новыми ставками мы глотнули виски. Я с удовольствием ощутила тяжесть бокала как символ большей власти и уверенности, чем изящный бокал с шампанским. Ставки прекратились, и Патрик бросил кости. Выпала пятерка.

— Двойка, — крикнула я крупье и положила коричневую стопку фишек на игровое поле. Теперь, видя мой выигрыш, арабы подошли к нашему столу. В эйфории они делали крупные ставки.

Патрик поставил цветные стопки в разные места. Затем поцеловал и бросил кости.

— Siete, семь, — произнес крупье.

Мы проиграли. Помощник крупье очистил стол.

С этого момента дела пошли плохо. Не знаю, что случилось, но мы проигрывали до тех пор, пока фишки не кончились, и мне пришлось купить новые. С помощью своей платиновой карточки «Америкен экспресс» я накупила на двести тысяч долларов. Внезапно меня осенило: если я проиграю, в моей жизни ничего не изменится… Почему я не замечала этого раньше?.. Мне почти хотелось проиграть, чтобы доказать себе… Ведь последующие отчисления от «Фирензе» и фильма об олимпиаде покроют потерю. Можно было не брать у Патрика те первые десять тысяч. Неужели мне по-прежнему кажется, что только мужчина может обогатить меня? Или, что еще хуже, что он должен за меня платить?

Я обошла стол для игры в кости, рассматривая игроков и подсознательно считая, что у всех них денег больше, чем у меня, больше знаний о деньгах, больше прав. Сейчас все они проигрывали и выглядели обеспокоенно и жалко; лишь Патрик, несмотря на проигрыш, был так же счастлив, как и я.

— Не радуйся слишком сильно, Патрик, — мне захотелось его раззодорить. — Я снова помогу тебе выиграть.

— Бетти, попытка сделать меня богатым и респектабельным обречена, — серьезно произнес Патрик.

— Я сделаю тебя богатым, Патрик, — пообещала я, с первого раза выбросив семерку, — но сделать респектабельным мне не по силам.

— Стоит только разбогатеть, и мир заставит меня стать респектабельным. Даст мне жену, детей, страховой полис и большой живот для пива.

— Одиннадцать, — произнес крупье.

Глаза Патрика снова стали бесцветными, он замер. Этот человек боялся богатства.

Мы меняли столы, бросали кости, делали ставки, выигрывали и проигрывали, выигрывали и проигрывали, проигрывали, проигрывали. Наконец остановились, и оказалось, что я потеряла сотню тысяч, а Патрик — три сотни. Мы оба здорово набрались и пребывали в состоянии счастливой истерии, особенно Патрик, потому что ему не грозило обрести жену, детей и страховку. Мы оба остались свободными, а за это можно отдать любые деньги.

— Хорошо бы пообедать, моя королева, — Патрик с трудом ворочал языком.

— Да, пообедать, — согласилась я; язык подчинялся мне тоже весьма неохотно.

На другой половине замка находился роскошный ресторан. Ансамбль на возвышении исполнял танго. Нетвердой походкой мы добрались до стола; тут же подскочил официант и сообщил, что обед и шампанское оплачивает казино.

— Какая щедрость, — восхитилась я.

— Действительно, — согласился Патрик.

— Выпьем за радость, мой дорогой негодяй Патрик.

Я взяла бокал с шампанским.

— Выпьем за мою радость — Бетти, — произнес Патрик, поднимая бокал.

— Называй меня Богатой Элизабет, — я тоже подняла бокал.

— За мою радость — Богатую Элизабет.

Мы чокнулись с такой силой, что бокалы раскололись, залив шампанским резной набор слоновой кости для специй и корзинку для хлеба. Впрочем, нас это ничуть не смутило. В конце концов, за такую привилегию запланено четыреста тысяч долларов.

— Потанцуем, моя королева. — Патрик, шатаясь, поднялся и поклонился.

— Потанцуем, мой негодяй, — согласилась я, собираясь слиться с ним в танго.

Мы танцевали, устроив великолепную комедию; кружились, сталкивались лбами, бросали друг на друга страстные взгляды. Забыв об обеде, возвращались к столу только для того, чтобы снова наполнить бокалы. Наконец нам удалось выбраться из ресторана и добрести до зеленого «ягуара».

— Эй, Бетти или Элизабет, попробуй-ка эту штуку. Мы тотчас протрезвеем и улетим на небеса.

Патрик достал из ящичка для перчаток пузырек с белым порошком. Я носом втянула порошок, и через мгновение мы оказались на пляже.

Мне тотчас захотелось зигзагом побежать к воде, Патрик последовал за мной. Белое шелковое платье и безупречный смокинг — дань вечерней элегантности — смялись и запачкались песком, туфли исчезли.

— Богачка Элизабет, вернись, — крикнул вслед Патрик; он так опьянел, что не мог сделать больше ни единого шага. — Богачка Элизабет, я хочу тебя трахнуть.

— Что?! — отозвалась я.

Австралийский акцент Патрика придавал последнему слову потрясающее звучание. Захотелось услышать снова.

— Хочу тебя трахнуть, — удовлетворил он мое желание.

Невозможно было удержаться от смеха. Патрик повалился на песок, пытаясь раздеться. Справившись с рубашкой, он занялся брюками, но неожиданно отключился. Я сняла с себя то, во что превратилось мое белое шелковое платье, побежала к воде, легла на живот и зарылась в песок. Средиземноморские волны омыли меня прохладой.

Через некоторое время я перевернулась на спину. Надо мной повисло лицо Стивена. Что такое, почему он постоянно преследует меня?

— Поцелуй, и ты увидишь, — ответил висящий в воздухе Стивен.

— Сейчас мы с другим человеком будем заниматься любовью, — фраза прозвучала нелепо, но даже фантазируя я решила изображать ревность.

— Но ты любишь меня, — заявило обветренное, истинно американское лицо Стивена.

— Ошибаешься. Мы едва знакомы, — сухо возразила я.

— Трахнуть тебя, моя девочка. Дай мне, — донесся откуда-то австралийский акцент Патрика.

— Элизабета, carina, выбери меня. — Под звездами возникли миндалевидные глаза Джорджа. — Я дам тебе все. Сережки с бриллиантами в три раза больше тех, что подарил Боланье. К тому же я — лучший любовник. Весь мир это знает.

Лицо Джорджа стало целовать мне грудь. Я лежала на мокром песке.

— Поцелуй меня, и ты поймешь, кото любишь, — повторило лицо Стивена; он находился так близко, что ощущалось его дыхание. Но наши губы так и не встретились! Я вскочила, размахивая руками; все, кроме лица Стивена, исчезло. Он обрел телесную оболочку в костюме для плавания, и мы побежали к океану. Нырнули в волну.

Бесконечно долгое плавание в темноту; Стивен находился рядом, у меня за спиной; наконец я выбилась из сил. Оглянувшись, я не увидела берега и стала кричать, звать на помощь.

— Держись, я спасу тебя, — велел Стивен. Я навалилась на его широкую спину и вцепилась в его плечи. Стивен делал мощные, длинные гребки. На берегу он внезапно побежал вперед.