Рози Томас - Год любви

– Тут, в основном, книги. Не беспокойтесь. Роза сказала, чтобы я справлялась сама, и я к этому готова.

– Старая ленивая квашня! – Оливер уже поднимался по лестнице. – Где ваша комната?

– На верхнем этаже, – Элен ничего не оставалось, как тоже подхватить вещи и последовать за ним.

Оливер усмехнулся.

– Ох уж эта старушка Роза! Куда она вас запихнула! А что за счастливцы снимают тут самые фешенебельные комнаты?

– Понятия не имею. Наверно, один из них Джерри?

– Боже упаси! Нет, конечно! Джерри – сводный брат Розы. Называет себя писателем, а на самом деле он развратник и пьяница. Джерри говорит, что раз Роза моя дальняя родственница, то и он тоже, но что-то в это не верится. Вы еще успеете на него налюбоваться, он тот еще подарок!

Они добрались до комнаты Элен, и Оливер толкнул плечом дверь. Он скинул свою ношу и направился к окну.

– Чудесный вид! Ого, отсюда почти видны мои окна… там, в Доме.

Оливер расправил плечи под плотно облегающим твидом, разминая их после утомительного подъема с вещами по лестнице. Затем обернулся к Элен.

– Вы не придете ко мне на чай? Завтра… нет, погодите… в пятницу! Согласны?

Прежде чем ответить, Элен долго смотрела на его загорелое улыбающееся лицо. Но отказать не смогла.

К ее изумлению, Оливер наклонился и поцеловал ее в уголок рта.

– Веселей! – нежно промолвил он. – Вам надо почаще улыбаться. Вы не представляете, как это вам идет.

В дверях он, не глядя на Элен, помахал рукой, и девушка услышала, как его каблуки застучали по ступенькам лестницы.

Какое-то мгновение она оцепенело стояла посередине комнаты, рассеянно трогая уголок рта кончиком пальца. В обитателях Фоллиз-Хауса был шик, Элен это знала. Летом она порой забавлялась, размышляя в одиночестве: надо же было поселиться там ей… ей, в которой вовсе не было шика!.. И вот теперь не успела она пробыть здесь и часа, как уже удостоилась приглашения на чай и поцелуя Оливера, который был для нее все равно что существом с другой планеты!.. Элен откинулась на кровать и громко расхохоталась. А потом изобразила смешок, который Оливер вполне бы одобрил. Конечно, глупо придавать значение нечаянной встрече и уж тем более воспринимать ее как предзнаменование на весь учебный год, но Элен только и думала об этом. Она была уверена, что нечаянная встреча – добрый знак.

Хлоя Кэмпбелл обратила внимание на промелькнувший дорожный знак. «Оксфорд – 15 миль». Черт побери, почти приехала! Легкая нервная дрожь пронзила позвоночник, Хлоя даже не сразу сообразила, что с ней происходит… Ладно, нечего тут пугаться! Абсолютно нечего! Хлоя нажала на педаль газа и вывела свой великолепный черный маленький «рено гордини» на полосу обгона. Взглянув в зеркало, она увидела, что семейные фургоны остались позади, и расслабила руки, крепко сжимавшие руль.

«Прекрасная машинка, – подумала она. – Спасибо, Колин! Спасибо, но все равно прощай! Подумать только, со скольким мне пришлось распроститься!»

Хлоя, дорогая, а ты не шутишь?

Вопрос был обращен собственному отражению, ненадолго показавшемуся в зеркале. Огромные зеленые глаза с мягкими ресницами, как обычно, аккуратно подкрашены. Волосы цвета темной меди, блестя, ниспадают на уши с бриллиантовыми сережками. Все как всегда… Но где же то остальное, что позволяло ей привычно узнавать себя?

Хлоя в который раз принялась перебирать в памяти случившееся. С тех пор как она покинула Лондон. Хлоя делала это очень часто.

Ну, во-первых, у нее теперь нет работы. Она бросила до смешного высокооплачиваемую работу в шикарном рекламном агентстве. Хотя кроме зарплаты ничего хорошего там не было. Хлое наскучило искать идеальные линии для идеальной домохозяйки, которая колдует в своей великолепной кухне над пакетиком изумительного супа. Как, впрочем, надоело и многое другое.

Любовника теперь у нее тоже нет. Все имеющиеся в наличии осточертели, а мечтать о новом было утомительно. А во всем виноват Лео Доней, черт бы его побрал! Все случилось, конечно, из-за него! Лео был бизнесменом и настоящим англичанином, до мозга костей. Он торговал чем-то на Мэдисон Авеню. Но вскоре крупная совместная компания перевела его снова в Лондон, где он оказался в постели Хлои. Именно Лео сказал ей, когда они лежали обнявшись после долгого вечера, проведенного в постели:

– Тебе не стоит ко всему относиться как к соревнованию. Ты слишком много умничаешь. В этом твоя беда.

– Что? Ерунда! – Хлоя села на постели, и простыня упала с ее шелковых плеч. – Да у меня вдвое больше ума, чем у любой библиотечной крысы с высшим образованием, которые устраиваются секретаршами и печатают мои письма, и отвечают на мои телефонные звонки. В восемнадцать лет я решила жить полной жизнью, а не плесневеть в какой-нибудь пыльной библиотеке.

– Прекрасно, – невозмутимо ответил Лео. – Но насколько я понимаю, ты говорила об образованных девицах, а не обо мне. Что же касается тебя, то тебе уже двадцать восемь. И может быть, хватит «полнокровной жизни», пора бы утихомириться? Испытай себя, свои способности. Тебе это доставит удовольствие.

Лео, естественно, окончил Баллиол и был первым в выпуске.

– Мне это не нужно, – прошептала Хлоя, уткнувшись в его жесткие черные волосы. – Мне нужен ты… Опять!

Его рука снова уверенно скользнула по ее животу и нежным бедрам. В неистовстве наслаждения Хлоя забыла слова Лео, но позже они припомнились ей. Она вспоминала их всякий раз, когда ее охватывало такое привычное чувство скуки. И вспомнила в очередной раз, осознав, что ее вовсе уже не занимает борьба за дальнейшее благополучие в жизни. Все у нее шло как по накатанному, и она уже вовсе ни о чем не думала. Хлоя даже начала опасаться, что и ее влюбленность в Лео – это лишь попытка заполнить пустоту, бездну, зияющую в самой середке ее жизни.

На следующий день она отложила в сторону текст с рекламой очередной модели бюстгальтера и написала письмо ректору Оксфорда. Хлоя выбрала Оксфорд просто потому, что наткнулась на посвященную ему статью в журнале.

«Ладно, – подумала Хлоя. – Хотя, конечно же, мне ответят отказом».

Однако на письмо ее удивительно быстро последовал совсем иной ответ, и Хлоя встретилась с суровой дамой, ректором Оксфорда, в ее заставленной книгами приемной. Затем, наспех прочитав кое-какие книги, Хлоя написала сочинение о романистах викторианской эпохи и о поэтах-романтиках. Ей снова устроили собеседование. Хлоя в шутку говорила друзьям, что, похоже, она проходит конкурс на место президента какой-нибудь крупной компании, а не просит зачислить ее без стипендии в женский колледж.

Наконец ректор изрекла:

– Мисс Кэмпбелл, мы в колледже проводим особую политику: мы стараемся принимать достаточно взрослых людей и тех, кого называют «белыми воронами». Вы, конечно, гораздо старше остальных студентов и вам придется потрудиться, нагоняя их в учебе. Но мы полагаем, вы принесете пользу колледжу, даже если не станете первой ученицей. Как вы смотрите на то, чтобы начать занятия с октября?