Кэтлин Корбел - Игра по правилам

— Я медсестра «Скорой помощи» и не умею ничего другого. Чем я буду здесь заниматься?

— Ты использовала не все возможности — ни свои, ни мои. У тебя есть шанс.

Почти бессознательно он дотронулся до слезы, катившейся по ее щеке, и заключил, принимая на себя ее горе:

— Вместе мы сможем победить травму от прошлого.

Но Келли покачала головой, слезы застилали ей глаза.

— Нет, Мэтт, — прошептала она, — ты не понимаешь. В сегодняшнем ночном кошмаре было не прошлое, вот почему он так ужасен. Майкл был не единственным в том сне. Там был ты. — Голос ее оборвался, и самое важное она прошептала едва слышно; — Мне очень жаль. Я просто не выдержу… Мне придется уехать.

На мгновение между ними повисла пауза. Солнце всходило за спиной Келли, зажигая огоньки в глазах Мэтта. Он не касался ее и не пытался удержать. Она стояла перед ним, окаменевшая от горя Если бы он попытался дотронуться до нее, она побежала бы прочь.

Наконец он заговорил, не отрывая от нее взгляда:

— Я помогу тебе вернуться. — Его голос и лицо оставались спокойными. Закажу тебе комнату в отеле, если ты не можешь находиться в моем доме. И первым же рейсом отправлю в Сент-Луис. Но знай: одну я тебя не отпущу.

Она воззрилась на него, ошеломленная:

— Ты же обещал!

Мэтт передернул плечами, и нерешительная улыбка тронула его лицо:

— Считай, что я не сдержал обещания. Потому что слишком люблю тебя. Вот увидишь, все закончится тем, что ты выйдешь за меня.

Утром Мэтт нанял вертолет и вместе с Келли отправился в Лахайну, где заказал для нее комнату. В Сент-Луис можно было вылететь лишь на следующий день.

Мэтт чрезвычайно Прилежно исполнял собственные обещания. Во время короткого полета он пробовал убедить ее доводами разума, а в отеле пытался соблазнить экстравагантными планами, потом решил устыдить, заявив, что его мать никогда не простит Келли дезертирства из ее семьи перед Рождеством. А уходя, чтобы забрать ее вещи из своего дома, предупредил, что тотчас вернется.

Когда Мэтт возвратился, Келли молча сидела на веранде, взирая на бесконечную игру прибоя. Она с трудом отвела взгляд от этого зрелища и не ответила Мэтту на новые упреки, которые он передал ей от своих родных и Мисси. Наконец он подошел и встал у нее за спиной. Келли чуть-чуть приподняла голову, храня молчание.

— Я не собираюсь оставлять тебя одну, — проговорил он. — Но я хочу, чтобы ты подумала кое о чем. Если ты выйдешь замуж за кого-нибудь типа Рича, ты ничем не рискнешь, поскольку не любишь его. Но спроси себя, прежде чем принять подобное решение: стоит ли безопасность всей жизни такой цены? Думаю, так ты погибнешь скорее. Даже если ты станешь моей женой и потеряешь меня, как Майкла, тебе не станет хуже, чем раньше.

Мэтт не видел слез, которые снова полились по щекам Келли. Глядя на океан, она пожала плечами:

— Я не хочу больше рисковать. Повисла долгая пауза.

— Завтра я приеду и отвезу тебя в аэропорт. Келли больше не могла скрывать своих слез:

— Лучше не надо. Не попрощавшись, он ушел. Часом позже зазвонил телефон. Подходя к нему, Келли точно знала, кто звонит.

— И о чем ты только думаешь?! Что ты вытворяешь?! Придется одолжить тебе несколько извилин! Я не видела ничего глупее! Боже, Келли, этот человек хочет спасти твою жизнь!

Келли ответила, с огромным усилием:

— Мисси, заткнись. Я сделала то, что считаю нужным. А ты оставайся здесь до конца отпуска.

— Конечно же, останусь!.. Малышка, ты говоришь что-то чудовищное. Может, мне сейчас приехать к тебе? Вместе сходим на какой-нибудь старый фильм… или что-нибудь в этом роде.

— Нет, — вздохнула Келли. Ей было тяжело даже дышать. — Я предпочитаю побыть одна, Мисси. Спасибо. Увидимся дома.

— Хорошо, но я еще…

— Пока, Мисси.

Келли повесила трубку. Надо попросить телефонистку отменять все звонки. Смысл происходящего постепенно просачивался в нее, подобно отвратительной гнилой жиже. Она потеряла последний в своей жизни шанс. И понимала это. Она слишком боялась, что ночной кошмар станет явью.

Теперь Келли ясно увидела, что ее ждет. Она вернется домой, чтобы проводить годы в сером однообразии, делая жизнь своего спутника такой же несчастной, как ее собственная. А когда у них появятся дети, она перенесет на них ту апатию и страх за жизнь, жертвой которого стала сама. А потом возненавидит себя так же, как и их. За выбор, который сделала в номере этого отеля.

Она посмотрела на телефон. Дыхание стало учащенным. Рыдания, которые уже измучили ее, снова сдавили горло. Неимоверное напряжение, ужас и боль от того, что она натворила, раздирали ее на части. И она взорвалась, точно паровой котел, не выдержавший накала.

Сама не зная зачем, она схватила телефон. Рванула за шнур, выдернула из розетки, а затем отбросила его от себя. Телефон ударился о стену, жалобно затренькал и упал на мягкий ковер. Келли оглянулась. Потребность крушить не угасла — скорее, наоборот. Несколько книг и пластмассовый кувшин для воды обычный набор любого отеля — постигла участь телефона. Келли швыряла все, что попадалось ей под руку, до тех пор, пока не задохнулась.

Стакан оказался последним. Он ударился о стену и взрывом осколков привел Келли в чувство. Кучка разбитых и поломанных вещей валялась на полу, словно после урагана. В изумлении Келли уставилась на дело своих рук. Рыдания все еще сотрясали ее тело, но гнев прошел.

Так она стояла долго, успокаивая сердце и дыхание, потом снова вышла на веранду и села.

Закатное солнце начало погружаться в океан. Облака протянулись вдоль горизонта, точно транспаранты, окрашенные затухающим огнем. Океан пылал и блестел, отражая коралловое, затем малиновое и, наконец, багряное небо. Казалось, на свете нет ничего прекрасней заката. Он манил к себе умиротворяющими оттенками сумерек и, околдовав, уже не отпускал.

Келли сидела тихо, не замечая всей этой красоты. Образы прошедшего дня проносились в ее памяти: прикосновения Мэтта, морщинки в уголках его глаз, мальчишеская улыбка… Он разбудил в Келли такую жажду жизни, о которой она даже не подозревала, словно до встречи с Мэттом она лишь функционировала, а не жила. Ее мир был черно-белым, пока Мэтт не ворвался в него со своей цветной кинокамерой. И теперь, когда он ушел, жизнь потеряла всякий смысл.

Но она так отчетливо видела его лицо на жестком столе! Боль при этом воспоминании опять пронзила ее. Келли не преувеличивала своего страха: она действительно сомневалась в том, что сможет пережить потерю Мэтта. Лучше оставить его сейчас, пока она в состоянии сделать это. Она уйдет от него и опять станет жить в черно-белом мире…

Всю ночь Келли просидела на веранде, не слыша ночного буйства прибоя и стрекота цикад, не видя луны, высвечивающей дорожку на черной поверхности океана. Келли устала так долго сидеть на одном месте, но у нее не хватало сил встать и добраться до постели, и она сидела не шевелясь. Ее сухие глаза горели, а пустота внутри ширилась и раздирала ей грудь.