Вирджиния Эндрюс - Секреты утра

– Откуда ты знаешь наверняка? – Михаэль сложил на груди руки.

– Шесть недель у меня задержка, как раз… ну ты понимаешь, и некоторые другие признаки, так что…

– Ты не обращалась к доктору?

– Нет, но я думаю, что в этом нет необходимости, я чувствую, что-то изменилось у меня в организме.

– Понятно, но у нас еще есть время, прежде чем что-нибудь предпринимать. Ты еще не выглядишь беременной. Еще месяца два по тебе не будет ничего заметно. Потом мой преподавательский семестр закончится. Ты кому-нибудь еще говорила?

– Своей подруге, – ответила я.

– Ох, – в его лице проступило волнение.

– Но она ничего не знает о тебе, и думает, что я залетела от некого мифического Аллана, бизнесмена.

– Очень хорошо, – Михаэль даже просветлел, – давай все так и оставим.

– Но, Михаэль, а что будет потом? – спросила я.

– Потом? Я уеду отсюда в Майями, у меня будет небольшой тур во Флориде, но я должен вернуться в Нью-Йорк для организации рандеву. А ты родишь во Флориде, – решил он.

– Во Флориде? Значит я поеду с тобой?

– Конечно, ты не можешь оставаться здесь, – улыбнулся Михаэль, – ты думаешь, я тебя брошу в пустыне? Особенно после того, как я потратил на тебя столько сил и энергии, на создание звезды?

– О, Михаэль! – Я обняла его, он рассмеялся.

– Теперь воспринимай все легко, ты – беременная женщина, и должна быть очень осторожна, должна беречь себя. – Он поцеловал меня в кончик носа, наши пальцы сомкнулись.

– Но, Михаэль, – воскликнула я, – я мечтала петь с тобой на сцене! О, моя мечта!

– И ты будешь, – сказал он. – Думаешь, младенец станет препятствием в твоей карьере? Чушь, нет. Мы наймем самую лучшую в городе няню. Только самую лучшую для моей жены и ребенка, во что бы то ни стало.

Я вспомнила его песню: «Жена очистила мое сердце, и я оставил далеко печаль и слезы. Серые облака, которые, кажется, преследовали меня везде, унеслись далеко за горизонт».

– Мы будем брать младенца повсюду. Многие мои знакомые поступают так же, – уверял меня он.

Но я помнила, что Агнесса мне сообщила о браке, сцене и материнстве.

– Михаэль, ты уверен, что сможешь выдержать и семью, и шоу-бизнес?

– Это сложно, но вполне реально. Особенно, если люди любят друг друга так, как мы, – сказал Михаэль и хлопнул в ладоши, – не надо больше слез. Пора собираться. Я возьму такси и по дороге на встречу заброшу тебя домой.

Он помог мне выйти из машины и поцеловал в щеку.

– Теперь запомни, – повторил Михаэль, – ты должна держать все в тайне, пока не закончишь школу Искусств. Некоторые преподаватели мечтают выгнать меня оттуда со скандалом, а это причинит вред моей карьере.

– О, Михаэль, не волнуйся, никто ничего не узнает, я скорее умру.

– Но ты уже рассказала подруге, – напомнил он.

– Да, но Триша никому не расскажет, она мой самый лучший друг, я могу доверять ей.

– Я бы не хотел, чтобы она узнала про меня. Сохрани это в полной тайне. Это очень и очень важно, ты знаешь, – он обнял меня.

Когда я возвратилась домой, обед уже закончился. На этой неделе дежурной по кухне была Триша, и сейчас она убирала со стола. Увидев меня, она вышла из столовой.

– Что случилось? – спросила она, понизив голос и выразительно посмотрев на комнату хозяйки. – Агнесса расстроена. После того, как она пошла искать тебя и не обнаружила, впала в панику. Выходя, ты забыла расписаться. Она испугалась, что ты сбежала, как и Скелет. Где ты была?

– Я поехала к нему домой и все рассказала.

– И?

– Он не расстроился и не рассердился. Можно сказать, даже обрадовался. О, Триша, мы собираемся пожениться.

– Как? Когда?

– Приблизительно через два месяца.

– Но как? Но как школа, карьера?

– Одно другому не помеха. Он поможет мне. Он так заботится обо всем, даже собирается нанять няню, чтобы ребенок не мешал моей карьере. Он всегда хотел ребенка, – говорила я, смешивая ложь, правду и романтические фантазии, – он переживал, что первая жена не могла иметь детей. Но, я должна все это сохранять в тайне, долгое время. Так что пожалуйста, Триша, никому ни звука. Обещаешь?

– Конечно, я обещаю, но ты не сможешь это долго скрывать. – Триша пристально посмотрела на меня и улыбнулась. – Ты уверена, что хочешь этого?

– О, да, – ответила я. – Больше, Чем ты думаешь. У меня наконец-то будет семья, собственное семейство, няня, помогающая мне, никакого пренебрежения к ребенку, он никогда не почувствует невнимание, никогда не ощутит нелюбовь.

– Тогда я счастлива за тебя, – Триша пожала мне руку.

– Спасибо.

Мы обнялись.

– Но ты лучше подойди к Агнессе, и сообщи, что вернулась, – посоветовала Триша. – Она, наверное, уже загримировалась для новой трагической роли.

Я оставила ее и пошла в комнату к Агнессе. Только я собиралась постучать в дверь, как услышала за ней голоса. Агнесса была не одна.

– В этом только ваша вина, – говорила другая женщина. – Вы увлекли их за собой, но не позаботились о том, что станет с ними после вашей смерти, и в случившемся обвиняйте только себя.

– Это несправедливо, – отвечала Агнесса, – я никого не увлекала, это все из-за вашей ревности.

– Я?

Кто бы мог там быть? О чем они говорят? Но точно не обо мне. Я уже собралась уходить, когда увидела миссис Лидди в дверях своей комнаты.

– Моя дорогая, где вы были? Агнесса так взволнована. Вы пришли, чтобы отметиться?

– Я… да, но она занята, не одна, – ответила я.

– Не одна? – Госпожа Лидди удивленно приподняла брови, потом улыбнулась: – О, нет, стучите, – и через некоторое время повторила, – стучите.

Я так и поступила, Агнесса открыла дверь. На ней был темно-красный сюртук, распущенные волосы, на щеках слезы. Она как будто вышла из прошлого. Больше никого в комнате не было. Я оглянулась на миссис Лидди, та слегка кивнула и закрыла глаза.

Тогда я поняла, другой голос тоже принадлежал Агнессе. Она разыгрывала диалог из какой-то пьесы.

– Где вы были, юная леди? – сказала она, сложив на груди руки и гордо подняв голову. – Вы не расписались и никому не сообщили, куда ушли. Где вы были, Дон? Почему не обедали и не предупредили? – Ее глаза позеленели, бледные руки затряслись, судорога прокатилась от талии до горла. – Благодарите госпожу Лидди, что я не позвонила вашей бабушке.

– Извините, Агнесса, я уже шла обедать, когда внезапно позвонили, что у одной моей подруги большая неприятность, нервный срыв, и я помчалась к ней, прежде чем успела кого-либо предупредить. – Для пущей убедительности я раскрыла широко глаза.

– О, дорогая! – воскликнула Агнесса, и я поняла, что становлюсь участником высокой драмы. Но госпожа Лидди недоверчиво прошептала:

– Мне жаль.

Я быстро повернулась к Агнессе.

– Теперь все в порядке?

– О, да, да, – ответила я, размышляя над тем, что врать дальше, – все… совершенно.