Наоми Кэмпбелл - Лебедь

Все сорок пять минут полета до Парижа в лайнере авиакомпании «Эр Франс» Джиджи Гарсиа, скорчившись в кресле у иллюминатора, подбивала бабки своей непутевой жизни. В Милане она оскандалилась. Никому не понравилась, заказов практически не было, и в довершение всего проявила себя настоящей сучкой перед матерью Чарли Лобьянко. Единственный, кто ей посочувствовал, это Бобби Фокс.

Она слышала, какие о них идут сплетни. Говорят, будто они ехали вместе с этого злополучного приема в Комо, а потом она затащила его в постель. Но это неправда! Да, она легла с ним в постель, но ведь ему надо было выговориться. Он мог переспать с Тесс Такер. Он мог переспать еще с какой-нибудь симпатичной девчонкой, но на самом деле Бобби Фокс был голубой. Потому она и легла с ним, что видела: исповедь его, которая началась еще в машине, затягивается, а ему будет легче говорить, если она будет лежать рядом, прижавшись к нему. Не было у них никакого секса! Бобби был просто запутавшийся мальчишка, он говорил, что секс с противным Роберто Фабиани, естественно, вызывает у него отвращение, а может, если попробовать с другими, красивыми мужчинами, то получится все, как надо. Джиджи пришлось выслушать о его неурядицах с отцом, о его планах на будущее, его сожаления по поводу того, что он обманывает Тесс, и что, оказывается, во всем виновата Грейс Браун, это она просила его убедить Тесс поехать в Милан, что, конечно, в смысле работы было правильным… И тут вошла Тесс и увидела их.

А на следующий день Джиджи улетела в Лондон, но как только вошла в «Этуаль», сразу поняла, что и здесь у нее с работой не получится ничего хорошего. Ее отдали некой Энджи, которой она не понравилась с первого взгляда, впрочем, взаимно. Джиджи уже была достаточно опытна, чтобы понять: если ты не нравишься своему агенту – плохи твои дела. Агент и пальцем лишний раз не пошевелит ради тебя, а когда придут заказы, то о тебе вспомнят в последнюю очередь.

И тут Джиджи неожиданно улыбнулась удача. Владелец парижского отделения «Этуаль» Даниэль Мерсье был как раз в это время в Лондоне. Джиджи даже и не подозревала о его существовании, поэтому, когда он тихо вошел в агентство и сел на кожаный диван между двумя столами подождать, пока Грейс закончит говорить по телефону, Джиджи не обратила на него никакого внимания и продолжала болтать со знакомой моделью.

– Послушай, ты же получила приглашение из «Бури» – попроси у них побольше денег и вперед. Это же твой шанс. Ты же сама сказала мне на прошлой неделе, что Кэри Би хочет перейти из агентства «Модель Один». Все переходят. Это нормально. Я слышала, что «Буря» и моей драгоценной Энджи тоже сделала предложение, но тут как раз Грейс накинула ей существенную сумму, и Энджи осталась в «Этуаль». А вчера вечером в «Айсени» одна девушка сказала, что хочет перейти в «Этуаль», и просила меня как-нибудь помочь. Что я ей, сваха, что ли?

В тот же день Даниэль Мерсье, солидный мужчина лет сорока, ухоженный, элегантный, в дорогом костюме, играющий в Париже роль не меньшую, чем Чарли Лобьянко в Нью-Йорке или Марчелло Молино в Милане, подошел к Джиджи и пригласил ее в Париж. С Грейс Браун он все уже обговорил, билет на завтра готов.

И вот через несколько минут она приземлится в аэропорту де Голль, и у нее странное чувство, что это ее последний шанс в жизни. Она доехала на такси до Монпарнаса, где ее старая миланская знакомая шведка Грета уже сняла дешевую квартирку на рю Бруассе.

Еще когда Джиджи позвонила ей из Лондона, Грета предупредила:

– Они попытаются поселить тебя в доме Анри.

– А кто это, Анри?

– Один очень богатый плейбой, которому пришла в голову блестящая идея купить многоквартирный дом недалеко от авеню Опера по соседству с агентствами «Этуаль» и «Форд». Район очень дорогой, там морковка стоит двадцать франков. Хорошенькое место для начинающих моделей с одним заказом в неделю! В Скандинавии этот Анри очень хорошо известен. Особенно в Швеции. Он часто приезжает к нам, выискивает симпатичных дурочек-блондинок и говорит: «Поехали со мной в Париж, там у тебя будет все». И девчонки едут, и, естественно, ничего не получают. В этом своем доме он устроил роскошные квартирки для моделей: представляешь, агентства рядом, комнаты большие, две кровати, отдельная кухня, и везде – от пола до потолка – зеркала.

– Вот это да! – Ага, только зеркала-то полупрозрачные, а с другой стороны сидит он и разглядывает ничего не подозревающих девочек. Может, у него там даже видеокамеры установлены. В этом доме он хозяин, что хочет, то и делает. А девочки полностью в его власти. Говорят, у него там и наркотики в ходу, так что девочки опускаются на дно очень скоро. Ты приедешь, и мы будем жить вместе, лучше самим о себе позаботиться.

Грета жила здесь всего месяц, но не теряла времени даром. В Париж она приехала после одной работы в Милане, в результате которой оказалась на обложке французского издания журнала «Глэмор». Она быстро перезнакомила Джиджи со всеми, и той даже пришлось купить специальную книжку, чтобы записывать коды замков на подъездах. Иначе она просто никуда не смогла бы попасть. Если парень приглашал ее к себе, а она не помнила кода в его подъезде, то рисковала проторчать на улице всю ночь. Джиджи и свой-то код запомнила с трудом, а тут еще постоянно по ночам звонил ее сумасшедший лондонский поклонник. Она никак не могла понять, откуда он узнал номер ее телефона? Он оказался куда сообразительней, чем она думала. Одно утешало – в их с Гретой квартиру он не сумеет пробраться, кода от подъезда не знает. А вдруг как-нибудь узнает?

По ночам Джиджи развлекалась, а днем ходила по просмотрам. Однако без особого успеха. Никто ей работы не предлагал. После фиаско у Армани в Милане она поняла, что на приличный показ ей не попасть. Надо смотреть правде в глаза: для показов она не годится. Просмотры для рекламных роликов она ненавидела, заведут в комнату, где полно народу, все что-то лопочут по-французски, потом повернутся к ней и с усмешкой скажут: «Qui, merci, au revoir» [36]. Вот и вся история. Джиджи никак не могла понять: какого черта Даниэль Мерсье вытащил ее сюда? Но однажды Грета повела ее в роскошный клуб «Бен-Душ», и там наконец все прояснилось. В ночные клубы вообще раньше часу ночи никто не приезжал. В доме, где они с Гретой жили, снимали квартиры и другие модели. Обычно они приходили с работы, ужинали и ложились спать. А около полуночи начинали готовиться к ночным развлечениям. С двенадцати до часу в доме царило страшное оживление, модели наряжались в лучшие платья, вертелись перед зеркалом, а те, кто не любил ночных кутежей и хотел поспать, потому что назавтра с утра предстояла работа, раздраженно просили соседок не шуметь, но, увы, тщетно.