Джудит Гулд - Вспышка. Книга вторая

Дэни выключил свет, и они вышли тем же путем, каким попали сюда, через синагогу.

После первоначального возбуждения и восторга Тамару охватил страх. Здесь было так мирно, так покойно. Но за всем этим скрывалась вездесущая угроза насилия. И все же, несмотря на это, люди, которые жили здесь, делали это по своей воле. Она не думала, что могла бы последовать их примеру, зная, что придется быть все время настороже и постоянно помнить о грозящей опасности.

Экскурсия заняла все утро и продолжилась днем. Посещение полей и осмотр ирригационной системы Дэни приберег напоследок. Прежде чем направиться туда, он заглянул в холостяцкое общежитие и взял свою винтовку.

Тамара молча смотрела, как он небрежно перекинул ее через плечо, и этот жест лучше всяких слов сказал ей, что делать ему это приходилось сотни раз. Проходя по полям, Дэни указал на вооруженных часовых, стоящих на страже, в то время как община работала. Кроме того, Тамара с тревогой заметила, что, помимо основных орудий труда, у каждого работника в пределах досягаемости была заряженная винтовка.

Ей стоило большого труда поспевать за Дэни. Он был крепким мужчиной и привык к жаре, но она начала уставать. Как ни мала была территория общины, нещадно палящее солнце делало свое дело: она изнемогала от зноя. Ноги горели, туфли жали – они не были предназначены для хождения по такой неровной местности, а Тамара была на ногах уже много часов. Голова у нее шла кругом от обилия сведений, которые обрушил на нее Дэни.

Когда наконец осмотр подошел к концу и они окунулись в полутемную прохладу отцовского дома, Тамара облегченно вздохнула. Шмария еще не вернулся, и в этот раз Дэни вошел вместе с ней. Они сидели за круглым столом друг напротив друга. Он отодвинул в сторону подсвечник, чтобы тот не мешал им, и налил два бокала вина. Тамару мучила такая жажда, что она залпом осушила два стакана воды и лишь потом принялась осторожно потягивать вино.

Но даже тогда оно сразу ударило ей в голову – так она устала.

Не сводя с нее обманчиво ленивого взгляда, Дэни открыто разглядывал ее через стол. В ней шевельнулся страх. Слишком они были пристальными, эти глаза. Казалось, их карий взгляд одновременно бросался на нее и уходил обратно в свои бесконечные, горящие глубины.

– Что случилось? – видя ее тревогу, спросил Дэни. Тамара покачала головой и поспешно опустила глаза, как будто стакан вина, который она держала в руках, заслуживал самого пристального изучения.

– Вы красивы, – мягко сказал он, чем сильно удивил ее. – Даже красивее, чем на экране.

Тамара взволнованно взглянула на него.

– Вы видели мои фильмы? – Она быстро подняла стакан и сделала несколько глотков, надеясь, что вино поможет ей избавиться от чувства неловкости.

– Я видел только один – «Анну Каренину» – в кинотеатре в Иерусалиме. Мне очень понравилось. До этого я никогда не любил Толстого. – Он улыбнулся.

Она улыбнулась ему в ответ, чувствуя себя глупо оттого, что его похвала вдруг оказалась так важна для нее.

Взяв в руки бутылку с вином и по-прежнему не сводя с нее глаз, Дэни налил ей еще вина.

– Вы все еще хотите вернуться в пятницу в Тель-Авив?

Тамара кивнула.

– Я обещала это Инге. Если я не вернусь, она будет страшно волноваться.

– А почему бы вам не пригласить ее сюда?

На лице Тамары было написано изумление.

– А разве можно?

– Разумеется.

– Но… бригадир Диггинс. Его люди следили за нами. Нет сомнений в том, что рано или поздно он обязательно найдет нас тут.

Дэни неожиданно рассмеялся.

– Ваш отец – старая лисица. В течение многих лет ему удавалось водить бригадира за нос, Что заставляет вас думать, что сейчас Диггинс сможет его поймать?

– Я не знаю.

Дэни покачал головой.

– Ваш отец, как призрак. Он славится умением возникать и исчезать по своей воле. Однажды бригадир уже почти держал его в руках, но он ушел прямо у него из-под носа. – Он помолчал и усмехнулся, но голос его звучал тихо: – Теперь вы можете переменить свое решение и остаться?

– Да, – излишне поспешно ответила Тамара. Она плохо соображала, испытывая одновременно смятение и огромную радость. «Интересно, догадывается ли он о том, какую власть имеет над ней?» – Да, – уже медленнее повторила она хрипловатым голосом.

– Я рад, что это решено. Я отправлю весточку в Тель-Авив, чтобы ваша подруга не волновалась. В понедельник кто-нибудь заберет остальные ваши вещи и привезет сюда вашу подругу.

Тамара изумленно посмотрела на него.

– Кажется, вы все давно продумали.

– Хотелось бы верить, что это так. – Он плотоядно улыбнулся. – Понимаете, мне нравится находиться в вашем обществе. Вы не похожи ни на одну из знакомых мне женщин.

Неожиданно для себя она почувствовала укол ревности. Он был так поразительно красив. И такой необычайно мужественный. У него, должно быть, было много женщин.

Казалось, Дэни прочел ее мысли и, потянувшись через стол, взял ее за руки.

– Значит, решено, да?

Она тупо кивнула.

– Отлично. Я надеюсь, вам здесь понравится. – Он одарил ее своей кривоватой улыбкой, которая накануне не сходила с его лица, но ни разу не появилась сегодня во время обхода. – Понимаете, для меня очень важно, чтобы вы остались.

– Интересно, почему?

Он наклонился ближе, по-прежнему не сводя с нее глаз.

– Потому что я не хочу никуда уезжать. Мне здесь нравится.

– А зачем вам уезжать?

– Потому что я собираюсь жениться на вас.

Но прошло больше года, прежде чем они поженились. Тамаре сначала хотелось удостовериться, что она действительно любит Дэни и может быть счастливой, живя в общине. А пока она жила в доме отца, чтобы не переезжать в общежитие для одиноких женщин, что могло бы, решили они с Дэни, несколько омрачить ее представление о жизни в общине. Это решение оказалось благоприятным для нее, поскольку Шмария большую часть времени отсутствовал и обычно дом был в полном ее распоряжении.

– Если бы мы были женаты, мы могли бы иметь свой собственный дом, – сказал Дэни во время одного из своих ежедневных визитов.

– Я знаю, – ответила она, – но я еще не готова к этому.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Но я не хочу, чтобы наш брак распался, если вдруг окажется, что здешняя жизнь сводит меня с ума. Это место – твоя жизнь, Дэни. Здесь твоя душа. Мы оба знаем, что ни в одном другом месте ты не был бы счастлив. Поэтому, пожалуйста, не торопи меня. Мне просто надо еще немного времени.

– Если только это единственная причина, – засомневался он.

– Это единственная причина, – уверила его Тамара.

И это была чистая правда. Она просто еще не чувствовала себя готовой к тому, чтобы поспешно окунуться в замужество. Голос голливудской сирены так и не зазвучал в ее сердце. Для нее в профессии киноактрисы не было ничего романтического. Это был тяжелый труд. По Лос-Анджелесу она тоже не скучала. Здесь, вдали от шума и суеты городской жизни, она могла наслаждаться покоем и уединением. За ней не ходили толпами визжащие и протягивающие растопыренные пальцы поклонники, никто не совал ей в лицо книжечки для автографов. А кроме того, здесь ничто не напоминало о прошлом. Каждый, кто приезжал в Эйн Шмона, оставлял за ее пределами свое прошлое и начинал новую жизнь. По крайней мере, в настоящий момент ей правилась удаленность от остального мира, и она чувствовала, что ее дом находится здесь. «А почему нет?» – часто спрашивала себя Тамара. Эту суровую землю избрал ее отец, и она не сомневалась в том, что, если бы стало возможным проследить ее родословную на две или три тысячи лет, она снова очутилась бы на этой же самой не знающей снисхождения земле, избранной ее предками – Моисеем, Эсфирью и царем Давидом. Хотя она не смогла бы этого объяснить, она чувствовала, что то, что она находится здесь, правильно. Казалось, библейское прошлое ожило для нее.