Сесиль фон Зигесар - Так - мне нравится!

Ну да, помимо всего остального.

Лео вытер последнюю миску и поставил ее сушиться на полку. «Мне пора».

Дженни отложила печенье, которое грызла. Они приготовили двадцать штук, и только двенадцать осталось. Она слизала крошки с пальцев и уставилась на Лео своими карими глазами с длинными ресницами. Она устала гадать. Она хотела знать правду. «Куда?»

Лео нагнулся и принялся возиться с кнопками посудомоечной машинки. Маркс, черный жирный кот, спал, развалившись на поцарапанном кухонном желтом линолеуме. Лео прочистил горло, и Маркс раздраженно мотнул хвостом вверх-вниз.

«Мне нужно выполнить задания», — смутно объяснил он.

«Ну, а мне можно с тобой?»

Он поводил ногой и выдул воздух, скосив губы в сторону. «Это совсем не интересно».

Дженни это не убедило. «Ты же ничего от меня не скрываешь, или как?»

Он засмеялся. «Что, например? Что я Человек-паук?»

Лицо Дженни залил румянец. Она подошла к холодильнику, открыла дверь и тут же закрыла ее. «Ну не знаю. Просто мне кажется странным, что ты вечно чем-то занят и никогда об этом не рассказываешь».

Лео засунул руки в карманы. Его светлые волосы выглядели прозрачными под резким светом кухонной лампы. «Если ты на самом деле хочешь, пойдем».

Дженни постаралась не выдать беспокойства на лице. Вот. Наконец она узнает все секреты Лео, таинственного мальчика-миллионера. «Ладно».

Они проехали автобусом до Парк-авеню и пошли к дому на Семидесятой. В темноте, когда все были на каникулах, авеню казалась пустынной.

«Осталось всего пару кварталов», — сказал ей Лео. Все тело Дженни задрожало в предчувствии.

Когда они достигли дома с зелёным навесом, дворецкий приподнял свою фуражку, приветствуя Лео. Затем они проехали на лифте прямиком в пентхаус.

«Ого», — распахнула рот Дженни, когда двери лифта открылись в гостиную. Комната была оформлена в черном, белом и золотом. Круглый позолоченный столик стоял посредине черно-белого мраморного пола, с огромной белой вазой в форме лебедя на нем, наполненной черными розами. Слева было что-то вроде золотых перил и лестницы, спускающейся в такую огромную комнату, которая могла бы служить танцевальным залом.

«Знаю. Выглядит дико», — согласился Лео. — «Ко мне, Дафни!» — позвал он.

Тут же Дженни услышала стук когтей по полу. Гигантский белый мастифф, которого она уже видела с Лео, забежал в гостиную, элегантно качая хвостом. Он подошел к ним и лизнул руку Лео. «Хорошая девочка».

Дженни Наблюдала в немом изумлении, как Лео открыл шкаф для верхней одежды и достал пальтишко Бёрберри и такой же ошейник. Собака терпеливо ждала, пока он надевал это все на нее. Затем он присел и застегнул те жуткие розовые ботиночки на ее лапах. «Вот. Теперь мы готовы идти».

Дженни по-прежнему не могла понять, почему родители Лео просто не попросят одну из горничных гулять с собакой, но она не собиралась ничего говорить, тем более было видно, что Лео так сильно любил Дафни.

«Мы. прогуляемся с ней вокруг квартала. Мне еще нужно забрать спрей Мадам в аптеке. Может, ты подержишь ее, пока я зайду?»

«Ладно». Дженни не могла оторвать глаз от ботиночек Дафни. Он называл маму Мадам?

Они остановились у Зитомер на Мэдисон. Дженни взяла клетчатый поводок, а Лео пошел за спреем. Она присела рядом, и Дафни дала ей лапу в розовом ботинке. «Спорю, ты спишь в его кровати», — сказала Дженни. — «Спорю, ты можешь спать, где захочешь».

Лео вышел из аптеки, держа в руках большой пакет, полный одних и тех же бутылочек спрея для волос от Редкен. Он хохотнул: «Мадам постоянно его использует». Он взял поводок Дафни, и они быстро пошли к зданию с зелеными навесами, «Мне еще нужно покормить ее и полить цветы и все такое. Это не особо интересно. Может, поймать тебе такси домой или проводить до остановки?»

Дженни не знала, что сказать. Это выглядело так, будто он не хотел ее видеть в своем доме. «Пожалуй, я возьму такси», — сухо ответила она.

«Ладно. Уолтер поможет», — сказал Лео, указывая на дворецкого. Он поцеловал Дженни в щеку. — «Не ешь больше печенья сегодня, а то станет плохо. Я позвоню попозже, ладно?»

Дженни угрюмо улыбнулась и подошла к бордюру поймать такси. Прошло какое-то время, прежде чем Уолтеру удалось остановить какую-то машину, и едва забравшись в нее и назвав водителю адрес, Дженни откинулась на сиденье, всхлипывая.

Такси застряло перед светофором у дома Лео, и она отчаянно смотрела на него сквозь слезы. Как только зажегся зеленый и водитель повернул за угол, Лео вышел из здания и направился вверх по улице.

«Подождите», — приказала Дженни водителю. — «Я передумала. Я выхожу». Она быстро рассчиталась и выскочила, спеша вверх по Пятой авеню вслед за Лео.

Он шел прямо, пока не достиг Восемьдесят первой улицы. Повернул направо, пересекая Парк и Лексингтон. Она прыгнула за мусорные мешки, когда Лео подошел к трехэтажному кирпичному зданию и спустился на две ступени к полуподвальному входу. Он достал ключи и открыл черные металлические ворота. Когда он распахнул их, Дженни увидела два мусорных бака и велосипед, приставленный к ним. Затем он закрыл ворота и исчез внутри.

Она пряталась за мусором еще полчаса, отчасти надеясь, что он выйдет с еще одной собакой. Но он оставался внутри, и ей казалось, она видит телевизор, мерцающий за серыми шторами окна. В конце концов она сдалась и отправилась домой.

Даже когда думаешь, что знаешь кого-то, оказывается, ты совсем его не знаешь.

В свой второй рабочий день Дэн даже не пытался найти почту. Вместо этого он стоял на причале и кидал одно за другим шесть писем Сигфрида Кастла в реку Гудзон. Одно из писем было адресовано Мистери Крейз, клиентке Расти Кляйн, что принесло Дэну особое удовольствие. Откуда ему знать, может, Мистери так бешено популярна, что получит письмо, выловленное у берегов Сардинии, где она будет читать толпе пьяных рыбаков.

Он уставился в коричневый водоворот, размышляя о всех девушках, с которыми у него хоть что-то было. Серена, Ванесса, Мистери, Элис. Не со всеми все складывалось удачно, особенно в случае с Элис. Но в следующем году он пойдет в Браун, или в университет Нью-Йорка или куда там его примут. И с ним навсегда останутся четыре разных опыта, четыре совершенно разные девушки. Разве не в этом заключается писательское мастерство — получать опыт и открывать смысл с помощью слов? Что-то в этом роде, в конце концов. Он был издаваемым писателем. Он знал, чем хочет заниматься всю свою жизнь. И это уже много больше, чем может похвастаться большинство людей его возраста. Так что же лишало его… покоя? Будто он постоянно что-то искал, искал и искал.