Сесиль фон Зигесар - Другие так не умеют

Опа — не будем пялиться, но кое-кто считает себя модной штучкой.

— Где она взяла эти босоножки? — изумленно ахнула Кэти. — На них очередь длиной в пару миль!

— Да это, небось, подделка, просто отсюда не видно, — ответила Изабель.

Обеим девушкам очень не хотелось сознаваться в своих догадках — что скорее всего босоножки и очки Дженни купил Дамиан или Ллойд из «Рэйвс», ведь завидовать малолетке — это уж совсем некруто.

Как только Серена, Блер и Дженни вошли в здание, перед ними возникла миссис М, внушительная директриса Констанс Биллард.

— Девушки, — скомандовала миссис М. — Я хочу поговорить с вами тремя у себя в кабинете. Ваши родители уже едут.

Че-че? подумали все три в унисон.

Прикольно.

У миссис М было мягкое одутловатое лицо, а ее волосы были выкрашены в темно-рыжий цвет под Тряпичную Энн и завиты химией, что делало ее похожей на любящую бабушку. Но внешность была обманчива: уж кем-кем, а любящей бабушкой она точно не была. В действительности она была злобной лесбиянкой, специально державшей у себя дома на окраине города подругу-трактористку и носившей татуировку на бедре «Оседлай меня, Бонда».

— Садитесь, девушки, — приказала она, примащивая свою широченную задницу, упакованную в синий брючный костюм от «Талботс», на антикварный стул за своим огромным столом красного дерева. Кабинет миссис М, был оформлен исключительно в красно-сине-белой гамме, и ученицы Констанс никак не могли взять в толк, считает ли она себя президентом или же просто демонстрирует свой патриотизм.

Серена, Блер и Дженни послушно опустились на жесткий синий диванчик напротив стола миссис М. Втроем им было здесь тесновато, но такая близость приободряла их.

— У двух из вас в следующем месяце должен быть выпуск, после чего я уже не несу за вас ответственности, — начала миссис М. — Но одна из вас только-только начала учебу в старших классах и уже успела стать на скользкую дорожку, не без вашей помощи. —

Она нацепила на нос очки и порылась в стопке папок на столе. — В данный момент положение у вас трех просто отвратительное.

Блер открыла было рот, но поспешно захлопнула его, когда в дверях кабинета миссис М появилась ее мать — в белом теннисном костюме и с беспокойно вопящей малышкой Йель в кенгурушке от «Берберри». Ремешки кенгурушки были затянуты не до конца, и она билась о ее бедро, будто громоздкая сумка.

— Я практикую один новый подход, называется «родительская привязанность», — отдуваясь, пояснила Элеонор. — Это чтоб упрочить связь между ребенком и родителем и поднять его уверенность в себе. — Она хихикнула и неуклюже поправила ремешок кенгурушки на своем плече. — Я так поняла, что надо вот так таскаться с ребенком весь день, но где же взять столько времени? У меня теннис в клубе, потом ланч в «Даниэле», потом процедуры в «Ардене», а еще мы с Сайрусом на этой неделе едем в Бриджхэмптон. Полчаса по понедельникам и средам — это все, что я могу выделить на упрочение связей!

Ладно, попытка — не пытка.

— Ой, Блер, дорогая, сегодня пробная распродажа у Диора, ты же, наверное, хочешь пойти? В полдень. Можем там с тобой встретиться.

Миссис М вздернула одну темную невыщипанную бровь. Шоппинг во время уроков — боже упаси! Хотя… если бы пробная распродажа была в «Талботс», она бы не устояла.

— Миссис Роуз. — Миссис М властно указала на широкий стул возле диванчика, где примостились девочки. — Я понимаю, что у вас много дел, но я бы хотела выразить свою обеспокоенность тем фактом, что ваша дочь, как выясняется, проживает в гостинице. Учитывая, что на кону стоит ее поступление в Йель, мне представляется неприемлемым, чтобы юная девушка жила в такой… — Она запнулась, подыскивая нужное выражение. — …В такой недисциплинированной среде.

Элеонор, не имея ни малейшего представления, о чем идет речь, одарила директрису сияющей улыбкой. Она заметила, что Блер на выходные исчезла, но не знала, куда именно, а вчера она не обратила внимания на то, что Блер не пришла ночевать, поскольку они с Сайрусом были на вечеринке по поводу открытия одного из его Новых зданий и сами вернулись около двух ночи. Она плюхнулась в кресло слева От стола миссис М и скрестила ноги, сунув Йель под мышку, как новую сумочку от «Эрме Биркйн». Йель Недовольно завыла, но Элеонор продолжала улыбаться, явно не в состоянии придумать ничего лучше.

Блер беспокойно заерзала на диванчике. Разве миссис М не понимает, что при такой матери лучше жить в отеле?

— Блер вчера ночевала у меня дома, — соврала Серена. Для девушки из Верхнего Ист-Сайда с внешностью куклы Барби у Серены на удивление хорошо получалось разглядывать свои ноги, или свои «Маноло», или во что она там была обута в данный момент. — Посмотрите, она у меня даже взяла форму поносить.

— Тогда почему мне все утро звонят родители школьниц и родители потенциальных школьниц, которые волнуются, что их дочери будут спать в гостиницах с пьяными рок-музыкантами? — вопросила миссис М. — Мне даже позвонили из одного издательства и сообщили, что в следующем году школа Констанс Биллард будет удостоена чести быть упомянутой в их путеводителе по колледжам как одна из пяти лучших школ, куда надо отправлять дочь, если хотите, чтобы она спала со знаменитостями или просто встречалась с ними.

— Круто, — не удержалась Дженни и тут же об этом пожалела.

Миссис М обожгла ее взглядом, говорящим: «Даже и не думай, дрянь малолетняя». Похоже, директриса не знала, какой совет по воспитанию дочери дать Элеонор, причем эта проблема, наверное, возникала уже не раз, учитывая тот факт, что большинство родителей учениц Констанс Биллард не воспитывали дочерей сами. Для этого у них была прислуга. Многочисленная.

— Я уверена, что раз девочки были вместе, они не могли ничего натворить, — заметила Элеонор с находчивостью, которой Блер от нее не ожидала.

— Мы даже из номера не выходили, — добавила Блер и снова захлопнула рот. Ну кто ее просил? Серена же только что сказала, что они провели ночь у нее дома.

Тут в дверях кабинета миссис М одновременно возникли мать Серены, Лиллиан ван дер Вудсен, и отец Дженни, Руфус Хампфри. Как правило, Руфус не выходил из дома (и даже не просыпался) раньше одиннадцати, поэтому вид у него был еще более всклокоченный и вызывающий, чем обычно. Его длинные жесткие волосы с проседью были зачесаны назад и собраны в пучок, скрепленный огромной блестящей фиолетовой пластмассовой заколкой, которую Дженни купила себе в четвертом классе, а одет он был в серые тренировочные брюки, Обрезанные на манер капри, и красную фланелевую рубашку с одним закатанным рукавом и пачкой «Кэмел» без фильтра в нагрудном кармане. Обувь была нормальней — классические коричневые мокасины, — но она Не очень хорошо сочеталась со спортивными брюками и откровенно кошмарно смотрелась без носков.