Мария Барыкова - Тайна семейного архива

Неслышно открыв дверь, Кристель остановилась на лестнице с небольшим пакетом из бежевой крафт-бумаги в руках. Ее темно-каштановые волосы заметно отросли и теперь ложились на круглые плечи мягкими крупными волнами, а кожа приобрела теплую розоватую прозрачность. Легкий пеньюар почти не скрывал тугого и явственно счастливого тела. Было шесть часов утра восьмого января – дня ее свадьбы. Некоторое время она постояла у двери, легонько касаясь босой ногой упругого мата, слышимое дыхание оставалось все таким же ровным.

«Вот это дисциплина, – улыбнулась Кристель. – Даже в день собственной свадьбы не отказаться от… как это»…

Обернутый вокруг бедер белым, подобно снегу за окнами, коротким махровым полотенцем, Ричард проводил ежеутренний ката – бой с тенью, ибо считал, что у военного человека на всякий случай все движения должны быть доведены до автоматизма. Смуглыми молниями сверкали гибкие ноги и руки, мощной рыбой уходило куда-то вниз и вновь выныривало на воображаемую поверхность литое тело, короткими снежными крыльями взлетали края полотенца… Щеки Кристель вспыхнули ярче, но все же она заставила себя терпеливо дождаться окончания тренировки.

Ричард переместил полотенце с бедер на плечи, победно сияя мужественной наготой, энергичными движениями принялся растирать заблестевшие от пота плечи и подошел к ступеням, на которых, улыбаясь, сидела Кристель.

– Доброе утро, малышка. Ну что, еловые ветки и носовые платочки готовы? [38]– Он рассмеялся, и смех его весело и громко разнесся по всему залу. – Боюсь, в нашем случае платки не понадобятся: твои подопечные съедят все подчистую, в чем им значительно помогут мои орлы. А теперь пойдем, выпьем по рюмке шладерера. Праздник начинается с утра.

– Ты с ума сошел, – на мгновение по лицу Кристель скользнула темная тень. – Так делают только русские.

– Что ж, у них всегда есть чему поучиться, – парировал Ричард, – и я, например…

– Мы лучше начнем праздник с другого. – Кристель уверенно положила ладонь на вот уже полчаса соблазнявшую ее объемную наготу, и коричневый пакет упал из ее рук на нижние ступени. Ричард с мальчишеским любопытством поднял его.

– Что это?

– Это от Сандры, – пересиливая себя, ответила Кристель.

– Так давай откроем! – с детской непосредственностью убирая теплую ладонь, предложил он и виновато добавил: – Интересно же.

Разорвав плотную бумагу, Кристель вытащила листок в лиловую косую линейку и с трудом заставила не прыгать перед глазами округлые летящие буквы.

«Милая, родная Криска, – торопились слова, – я… – дальше что-то было жирно зачеркнуто, – ужасно рада твоему счастью, но приехать никак не могу, потому что сижу в глухой сибирской деревне, собираю фольклор немецких поселенцев, которых судьба занесла сюда еще в начале восемнадцатого века. Вы будете дивной уравновешенной парой. Надеюсь, опыт жизни, приобретенный в нашей смутной стране, пойдет вам на пользу. Здесь мороз минус сорок шесть по Цельсию, – Кристель и Ричард невольно передернули плечами и улыбнулись, – а вы, наверное, ходите в плащах. Подарок и приезд за мной, а пока, как говорят у нас в России, совет вам да любовь! Целую обоих, Сандра.

P. S. Как Олюшка? Каковы ее успехи?

P. P. S. Нижайший вам поклон от Марии Федоровны, она шлет вам свое благословение и еще кое-что, только жалеет, что через два года, когда у Дика кончится контракт, ты все-таки уедешь в Штаты».

При последних словах Кристель вздохнула, но счастливо прижалась к Ричарду. А из надорванного пакета на белоснежный пол, плавно, как бабочка, пролетев по воздуху, легла выцветшая старая фотография, на которой сплелись русые волосы с испугом и любовью смеющейся русской девочки и черные, короткие кудри офицера в немецкой полевой форме, и тут же прямо на фотографию глухо упало маленькое колечко с летящим ангелом, приложившим палец к плотно сжатым губам.

Плескау – немецкое название Пскова.

Из популярной немецкой солдатской песни «Лили Марлен».

Немецкое название войск СС.

Презрительно-бытовое название восточных немцев.

Речь идет о Карл-Маркс-штадте. Теперь снова Хемниц.

В немецком написании – BOSCH.

Премьер-министр земли Баден-Вюртемберг в 90-е годы.

Роткепхен – красная шапочка (нем.).

Райское яблочко – (фр.).

Выдающийся финский архитектор второй половины XX в.

Фильд-спаниель, порода охотничьих собак.

Устаревшее южное обращение к официанту.

Локаль – так в Германии называют небольшие недорогие кафе.

Молодежная проамериканская секта.

Южногерманская футбольная команда.

Имеется в виду брак Каролины со Шлегелем.

Айнциан – южно-немецкая яблочная водка.

Анна и Марта купаются! Я не хочу купаться! Идет дождь! Корова ест! (искаж. нем.).

Ешь! (нем.).

Таков порядок (нем.).

Еще раз! (нем.).

Вот хорошо! (нем.).

Дух места, местности (лат.).

Недочеловеки (нем.).

Тихо падает снег, спокойно и неподвижно озеро… (нем.) – начало старинной немецкой рождественской песни).

Комната Эриха, офицера. Нельзя (нем.).

Героиня древнегерманских легенд.

Одна из трех разновидностей фильма ужасов, где эффект достигается медленным нагнетанием напряжения.

Крылатая фраза из письма немецкого философа Ф. Ницше к сестре.

Высшая оценка в школах Германии – единица.

Французская фирма, выпускающая презервативы.

«Пошел я как-то погулять…» – застольная немецкая песня.

Я одинок, я ставлю цветок из пепла // в стакан с чернотой… (нем.) Начало стихотворения Поля Целена.

Селедка в немецком мужского рода – der Hering.

Средневековый немецкий философ-мистик.

Охотничье выражение, означающее запрет.

Курорт на северном берегу Франции.

Речь идет о традиционных атрибутах народной немецкой свадьбы: еловых ветках, которыми устилают дорогу молодым при выходе из дома, и носовых платках, в которые гости по обычаю должны завернуть и унести домой недоеденные ими кушанья.