Энн Стюарт - Призрак ночи

Это прекрасно совпадало с планами Мег.

— Давай я помогу тебе.

Но Рут уже закончила паковать ее вещи.

— Все уже сделано. Иди за мной следом и имей в виду, нам далеко идти.

С этими словами Рут вышла за дверь, даже не взглянув на девушку.

Меган чуть помедлила, затем подошла к фреске, которая так ее взволновала. Она подняла руку и провела пальцем по терракотовой стене с эротическим рисунком, погладила довольное лицо девушки и лицо демона. Но тут же отшатнулась от стены, как будто обожглась.

В руке ее по-прежнему было кольцо. Проходя мимо кровати, она аккуратно положила его на покрывало и поспешила за Рут. Но подойдя к двери, остановилась в нерешительности.

— Черт возьми, — проворчала Мег себе под нос. Не задумываясь, она подошла к кровати, схватила перстень и побежала следом за Рут. По дороге она надела кольцо на четвертый палец левой руки. И чтобы оно не соскочило, крепко зажала кулак.

Мег потеряла счет комнатам, в которых она побывала за последнее время. Кроме спальни в башне, где она пролежала больная несколько дней, во всех остальных комнатах она не задерживалась больше одной ночи. Следующие три дня не были исключением. Сначала Рут проводила ее в апартаменты, выдержанные в стиле старой американской глубинки, с балками на потолке и очагом в углу. Здесь было настолько просто и уютно, что на время Мег перестала сожалеть о своем статусе узницы. Она неплохо скоротала долгий день, затем вечер и одинокую ночь, не обращая внимание на угрюмого, как всегда, Сальваторе, которые принес ей ужин, а затем молча унес пустую посуду. Он отказывался с ней говорить, только бросал исподлобья мрачные взгляды, демонстрируя всем своим видом глубокое неодобрение.

На следующее утро именно он проводил ее в другую комнату. Пропуская мимо ушей все ее вопросы об Этане, Сальваторе привел Мег в спальню на четвертом этаже, оборудованную в современном городском стиле. Правда, вместо небоскребов за окном виднелись верхушки деревьев. Этан по-прежнему не давал о себе знать. Он не посылал за ней, не приходил сам, даже не являлся во снах. В каждой комнате имелись видеокамеры, но Мег перестала обращать на них внимание. Она переодевалась в ванной, стараясь держаться подальше от бдительной аппаратуры. И вовсе не потому, что Этан мог за ней наблюдать, с чувством, очень похожем на досаду, думала девушка. Казалось, он вовсе забыл о ее существовании. Было похоже на то, что добившись от нее желаемого, Уинслоу был не прочь в скором времени избавиться от Мег.

Хотя что за удовольствие он мог получить во время короткой встречи в темном коридоре? Может, он именно таким путем удовлетворял свои сексуальные потребности? Наслаждался тем, что доводил свою партнершу до кульминационного момента во время любовных забав? Возможно, ему просто хотелось, чтобы она сдалась. Не обладать ею, вовсе нет, а знать, что он может сделать это, когда ему вздумается.

Что ж, его ждет горькое разочарование, твердо решила про себя Мег, нетерпеливо меряя шагами просторную городскую спальню. Он застал ее в момент слабости, в каком-то полубезумном состоянии. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы она взяла себя в руки и начала мыслить рационально. Она не собиралась снова становиться жертвой чарующего голоса и колдовских рук.

На третий день Сальваторе проводил ее в комнату, выдержанную в столь ультрасовременном стиле, что Мег чуть не стошнило от одного ее вида. Ослепительно белые стены были увешаны абстрактными картинами, на полу по-королевски возлежал огромный матрас, стулья были таких непонятных конструкций, что не сразу сообразишь, с какой стороны на них нужно садиться. В белом книжном шкафу, имеющем вид тюльпана, не было ничего, похожего на романы Стивена Кинга. Вместо этого там стояли книги по тригонометрии, которые Мег нашла более ужасными, чем романы о живых мертвецах.

— Сколько времени я пробуду в этой комнате? — поинтересовалась она у Сальваторе, когда тот принес завтрак. Излишне говорить, что еда тоже соответствовала обстановке комнаты — так называемая nouvelle cuisine — новая французская кухня, изысканно сервированная, но совершенно безвкусная. Не говоря уже о скудности и низкой калорийности продуктов. Мег была здоровой женщиной, любившей вкусно поесть, поэтому три кружочка пастернака, выложенных спиральками, а на самом деле подозрительно напоминавших змею, она посчитала пародией на овощное блюдо.

Сальваторе пожал плечами.

— Спроси у Этана.

— Я так и сделаю, когда его увижу. Извини, я неправильно выразилась. Когда он соизволит назначить мне аудиенцию.

— Не могу сказать.

— Не хочешь сказать, — сердито поправила его Мег. — Я хочу знать, что случилось с моим отцом.

— Я спрошу у Этана.

— А сам ты не знаешь? Я-то думала, что ты доверенное лицо хозяина, мальчик на побегушках, добывающий для него информацию, его преданный слуга и прочая и прочая.

— Мне все известно. Но прежде, чем рассказать тебе, я должен спросить позволения.

Его слова привели Мег в ярость. Никогда прежде она не теряла контроль над своими эмоциями столь часто. Дома, в Чикаго, она вела спокойную, размеренную жизнь. Слишком спокойную, может, именно по этой причине ее душа рвалась навстречу дальним путешествиям и приключениям.

Она глубоко вздохнула, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закричать на Села.

— Сальваторе, ведь ты заботишься об Этане, верно? Так же, как и Рут.

Ей показалось, что в мрачных глазах Сальваторе мелькнула усмешка.

— Ты права, я готов на все ради него. Хотя и не по той причине, что Рут.

— Разве ты не видишь, что удерживая меня в своем доме, он совершает большую ошибку? Если отца арестовали, у него нет больше причин скрывать мое отсутствие. Он вышлет на мои поиски полицейских, и даже сам Этан Уинслоу не сможет их сдержать.

Сальваторе выслушал ее с каменных выражением лица.

— Что же ты предлагаешь?

Мег показалось, что она ослышалась.

— Ты меня отпустишь?

Сальваторе не шелохнулся.

— И что тогда?

Она не могла поверить в свою удачу.

— Я убегу. Так далеко, как только смогу. И я никому не скажу ни слова — ни об этом доме, ни об Этане. Клянусь.

— Твой отец должен предстать перед судом. А главным свидетелем обвинения будет Этан. Разве тебе не хочется ему отомстить?

— Если то, что сказал Этан, окажется правдой, то отец должен ответить по закону. Перед тем, как сюда приехать, я была на пути в Европу. Обещаю, как только мне удастся отсюда сбежать, я отправлюсь прямиком в Нью-Йорк, а оттуда первым же самолетом — в Англию. Отцу придется позаботиться о себе самому.

Мег с трудом подавила в себе проснувшуюся жалость к отцу. Ей было больно за него, это правда. Но всему виной была его собственная жадность. Она не могла, да и не хотела помогать ему расхлебывать кашу, которую он заварил.