Radclyffe - ЧЕСТЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

Кэм не двигалась. Воздух вокруг них был пропитан сексом. От тела Блэр исходил жар, и от легкого запаха возбуждения у Кэм буквально забурлила кровь. Она была уверена, что ее реакция не укрылась от Блэр. Кэм не могла усмирить ни бешеное биение своего сердца, ни участившееся дыхание.

— Мисс Пауэлл, я не хочу, чтобы вы прикасались ко мне.

— Могу вас уверить, — прошептала Блэр, наклонившись к Кэм еще ближе, — что я ничуть не уступаю любой профессионалке, услугами которой вы могли пользоваться для удовлетворения своих потребностей.

— Все, что мне от вас нужно, – это ваше сотрудничество в течение нескольких дней, — ответила Кэм ровным голосом. Она удивилась быстроте и точности информации, полученной Блэр. Впрочем, Кэм ни капли не смутилась. Разница между сексом, которым Блэр наслаждалась с незнакомками, и тем, что получала Кэм на условиях анонимности и секретности, была невелика.

По голосу Кэм Блэр поняла, что Робертс не уступит. Еще ни одна женщина, которую Блэр хотела с такой силой, не отказывала ей. Но больше всего ее бесило то, что она чувствовала желание Кэм. В Кэмерон Робертс воплотилось все, что не могла себе позволить Блэр, — независимость, самостоятельность и свобода. И осознание этого еще больше заставляло Блэр хотеть подчинить Робертс себе. В этот напряженный момент Блэр хотела, чтобы выдержка оставила Кэм и чтобы Робертс оказалась в ее руках. Блэр медленно выпрямилась.

— Если будете долго держать меня взаперти, я за себя не отвечаю, — пообещала она.

По голосу Блэр Кэм поняла, что та признает поражение. Кэм тихо рассмеялась.

— Обещаю сделать ваше пребывание здесь настолько коротким и безболезненным, насколько возможно. Уверена, вам будет можно доверять независимо от того, сколько все это продлится.

Не будьте так уверены, агент Робертс, подумала Блэр про себя. Если мне придется находиться рядом с вами двадцать четыре часа в сутки, лично я не уверена, что смогу доверять самой себе.

Блэр нахмурилась, видя как ее горе-партнер по картам Паула Штарк опять делает неверный ход. Если ее ждет еще одна тупая карточная партия, то она может не выдержать и пристрелить эту Штарк, позаимствовав пистолет у Мака, подумала Блэр. Она не выходила из номера вот уже три дня. Они только что перекусили китайской едой, и Кэмерон уехала на встречу с другими агентами, оставив Блэр с Маком, Штарк и Тэйлором. Блэр остро чувствовала ее отсутствие. Когда Кэм была рядом, воздух, казалось, был наэлектризован. Услышав стук в дверь, Блэр с облегчением посмотрела на дверь.

— Сыграете, агент Робертс? – спросила Блэр у Кэмерон, когда та присоединилась к ним за столом.

Кэм вопросительно изогнула бровь.

— Играете на деньги?

Блэр рассмеялась.

— Если бы мы играли на деньги, боюсь, у меня уже были бы большие проблемы.

— Тогда я играю. Двое на двое?

Паула Штарк встала из-за стола.

— Пожалуйста, садитесь вместо меня. У меня никогда не получалось хорошо играть в карты, и к тому же мне в любом случае пора возвращаться в командный центр.

Кэм села по диагонали от Блэр. И они стали играть так, словно играли вместе уже много лет. Каждый раз, когда Кэм делала ход, у нее было такое чувство, что Блэр точно знала, что она задумала. Это чувство одновременно и тревожило, и кружило голову. Вскоре Мак и Тейлор стали жаловаться, что Кэм и Блэр наверняка обмениваются какими-нибудь тайными сигналами. Женщины так оторвались от них в счете, что в конце концов мужчины сдались.

— Вы отличный партнер, коммандер, — мягко сказала Блэр. – Я должна была догадаться. Уверена, что вы столь же хороши во всем.

Блэр говорила интимным тоном, и ее намек не укрылся от внимания Мака. А вот его босс, похоже, остался равнодушен. Кэм встала и потянулась. Она была без пиджака, и из-за ремней от плечевой кобуры рубашка обтянула ее грудь. Мак заметил, как взгляд Блэр скользнул по формам Кэм.

Если Кэм и обратила внимание на слова Блэр, а также на ее оценивающий взгляд, то она не подала виду. Она ничего не сказала и обернулась к Маку и Тейлору.

— Почему бы вам не сделать перерыв на несколько часов? Пусть кто-нибудь из ночной смены придет ближе к полуночи. А пока я справлюсь сама.

После того как мужчины ушли, Кэм уселась в гостиной и стала работать с дневными отчетами. Блэр села напротив нее на диван, прихватив с собой альбом для рисования. Свет в комнате был приглушен, и лицо Кэм было частично в тени.

— Не возражаете? – спросила Блэр, начав рисовать.

Кэм оторвалась от документов и с легкой улыбкой посмотрела на Блэр.

— Нет.

— А большинство возражает, — заметила Блэр, не отрываясь от рисунка.

Она рисовала прекрасный прямой нос, глубоко посаженные темные глаза и четкие скулы Кэм по памяти. Это лицо привлекло внимание Блэр с первого раза и с тех пор не оставляло ее равнодушной. Лицо Кэм было создано для того, чтобы его рисовали. К несчастью для Блэр, чем больше она смотрела на Кэм, тем более волнующей ее находила. В Кэм было все, что привлекало Блэр в женщинах, и то, как Кэм на нее действовала, беспокоило Блэр. Она поймала себя на том, что, просыпаясь по утрам, хочет поскорее услышать голос Кэм, что ищет ее взглядом. Присутствие Кэм смущало Блэр, но в то же время действовало на нее ободряюще. Блэр пыталась списать свои чувства на привлекательность Кэм: ведь это было естественно, что ее влекло к симпатичной женщине. Блэр предпочитала не обращать внимания на учащавшийся пульс и очевидное желание, охватывавшее ее каждый раз в присутствии Блэр.

— На самом деле я к этому привыкла, — сказала Кэм.

— Правда? – спросила Кэм, подняв голову от рисунка.

— Моя мать художница.

Блэр серьезным взглядом посмотрела на Кэм.

— А я ее знаю?

— Возможно, — мягко сказала Кэм. – Ее зовут Марсия Кэсселс.

У Блэр перехватило дыхания.

— Вы не шутите?!

Кэм покачала головой.

— Ну…, — на мгновение Блэр лишилась дара речи. – Тогда мне, наверное, должно быть стыдно показывать вам свои работы. Марсия Кэсселс просто бесподобна.

— Да, так и есть. Судя по тем немногим вашим работам, которые мне довелось увидеть, то же самое можно сказать и о вас. Конечно, я видела лишь картины моей матери и ее друзей, так что я не большой знаток.

— Тогда вы видели лучшее, — не задумываясь сказала Блэр. – Вы выросли в Италии?

На лице Кэм промелькнула тень.

— Да, до двенадцати лет я жила там. После этого я переехала в Штаты.

— Я что-то слышала про ее мужа…, — без задней мысли начала Блэр.

— Мой отец был послом США в Италии. Его убили террористы, когда мне было одиннадцать. Подложили в машину взрывное устройство, — сказала Кэм.

— О боже, простите. Я забыла, — извинилась Блэр, искренне переживая за Кэм. В детстве она часто боялась, что с ее отцом что-нибудь случится, потому что вокруг постоянно была вооруженная охрана. О собственной безопасности Блэр никогда не задумывалась. Иначе ей пришлось бы признать, что мешающие ей жить меры безопасности в действительности были необходимы. — Должно быть, для вас это было просто ужасно.