Марина Львова - Букет подснежников

— И ты его отпустила, не сказав ни слова? Ты ненормальная!

— Ты ничего не понимаешь. Зачем это все?! Я себе простить не могу, что так отвратительно вела себя с этой француженкой. Нужно было мне тешить свое самолюбие! До сих пор стыдно…

— Ну конечно, тебя бьют по одной щеке, а ты подставляешь другую.

Светлана кипела от возмущения все утро. С одной стороны, хорошо иметь подругу, с которой можно обсудить все свои проблемы, но с другой стороны, существует риск подвергнуться нападкам и попасть под немилосердную критику.

— Я не могу и не хочу раздувать эту историю. Ну, что произошло? Двое познакомились при необычных обстоятельствах, мужчина чувствует себя обязанным за случайную услугу, он оказывает женщине знаки внимания. По-твоему, она должна воспринять это как проявление сильного чувства? Это было бы просто глупо.

— Ну, пошла, пошла, пошла… разложила все по полочкам, как в магазине. А как же быть с твоими чувствами? Да ты же после Парижа на человека стала похожа. Ты же вся светиться начинаешь при его появлении.

— Светка, ну пойми, что это все несерьезно. Веселое приключение не может быть основой чего-либо серьезного. А потом, я для него просто очередная юбка. Он из тех мужчин, которые побегают еще несколько лет и успокоятся, возраст будет уже не тот. А Анна-Мари его любит.

— Серьезно, несерьезно, себя она любит, это у нее на лице написано.

— Света, это не наше дело. Давай сменим тему; вот кто меня по-настоящему удивил, так это Олег.

Светлана сразу помрачнела и притихла. Она стала задумчиво перебирать карандаши на моем столе. Накопив достаточное количество отрицательных эмоций, она обрушилась с критикой в адрес нашего начальника. Вскочив со стула, Светлана в волнении забегала по комнате.

— Как он мог предложить тебе избавиться от детей, эгоист несчастный! Как ему только это в голову пришло? Ну почему он такой бесчувственный?!

Внезапно Светка остановилась, и я с удивлением увидела, что на глаза ее навернулись слезы.

— Светик, маленькая моя, да он совсем не бесчувственный… Он же всю жизнь был единственным любимым ребенком в семье, он не привык думать и заботиться о ком-то. Просто он еще не научился любить. А потом, у него же никогда не было собственных детей. Он не знает, что значит иметь своего собственного ребенка…

— Нет, он безнадежен…

— Светик, ни один мужчина на свете не может остаться равнодушным, когда почувствует, что он нужен кому-то, что он должен заботиться о ком-то, и узнает, что кто-то не может без него жить. Мужчина становится совсем другим, когда впервые берет на руки своего ребенка, правда, правда, я это знаю. Ты верь мне…

— Ты идеалистка, а в жизни все совсем по-другому. И очень много подлецов.

— Наша жизнь зависит от нас, и мы делаем ее такой, какой хотим.

Я утешала Светлану, гладила ее вздрагивающие плечи. Вскоре она перестала всхлипывать, но мы еще долго сидели, тесно прижавшись друг к другу. Таким и увидел нас Олег, когда неожиданно зашел ко мне в комнату.

— Все рыдаете?

— Я не понимаю, почему о ней ты говоришь во множественном числе. И потом, вместо того, чтобы ехидничать, лучше бы отвез девушку домой. У нее сегодня был трудный день.

— У нее?!

— Конечно, ты за последние дни совсем загонял своих подчиненных — сколько у девушек было работы по контрактам. Ты еще не поинтересовался, какая у нас прибыль? Светлана откопала два контейнера, пропавших в прошлом месяце, те, с обувью. Сейчас как раз сезон, она должна пойти нарасхват.

Пока я отвлекала внимание Олега, Светка успела вытереть слезы и, небрежно кивнув нам, вышла из комнаты. Олег проводил ее задумчивым взглядом и, торопливо со мной попрощавшись, вышел вслед за ней. А я наконец получила возможность заняться своими делами и на досуге спокойно обдумать последние события и привести свои мысли и чувства в порядок.

Потянулись спокойные, размеренные дни, занятые каждодневной работой, а после заключения последнего контракта ее значительно прибавилось, мы практически не вспоминали бурное начало июня.

После очередной прибавки зарплаты, потребованной нашими женщинами, Светлана наконец смогла купить шубу, заняв недостающую сумму у меня. Мы долго мотались с ней по магазинам, пока не выбрали нечто совершенно очаровательное.

Меха идут любой женщине, и сияющий Светкин вид это неопровержимо доказывал. Для того чтобы спустить ее с небес на землю, я сказала пару слов о том, что члены лиги защиты животных ее бы не поддержали. Но Светлана в ответ решительно сказала, что в нашем климате она еще не встречала ни одного ярого сторонника этого движения.

Так незаметно промелькнул июнь, заканчивался июль, наконец-то одаривший нас давно ожидаемым теплом, когда за утренним кофе Светлана внезапно спросила, когда мы поедем в Париж.

— Наша очередь должна быть осенью, в конце сентября. Сейчас поедут Таня с Леной. А что? Соскучилась?

— О чем ты? Ах, о милом Жаке… Да нет, я просто так, захотелось новые туфли купить. Межу прочим, у нас с ним ничего и не было. Он должен скоро жениться, он меня со своей подружкой тогда познакомил. Мы всю ночь гуляли по набережной Сены. А ночевала я у нее в студенческом общежитии. А ты в это время отпаивала Фрэнка кофе. Когда же он появится? Не иначе как в Париже; до осени у нас осталось совсем ничего — всего один месяц. Ну, нечего хмуриться…

— Света, приключение закончилось. Лучшее лекарство от глупости — это время. Завтра последняя суббота июля. Слушай, мне рассказали новый рецепт засолки огурцов, давай записывай…

Светлана взяла свою записную книжку и на время забыла о моих сердечных заботах, углубившись в дебри кулинарии.

После работы, совершив прогулку по магазинам и доверху набив сумки продуктами, я приплелась домой, поужинала, составила список вещей и продуктов, которые необходимо взять завтра на дачу, поставила будильник на шесть часов и легла спать.

Утром я долго не могла понять, почему мне так неприятен звон будильника. Но лучи солнца уже проникли в мое окно, а теплый душ и горячий кофе окончательно вернули мне хорошее настроение.

Упаковав рюкзак и сумки, проверив, заперты ли окна и выключена ли плита, я направилась к двери. Открыв дверь, я увидела высокую фигуру человека в джинсах и белой куртке, прислонившегося к притолоке двери. Я не успела даже испугаться, так как сразу на меня повеяло терпким хвойным запахом знакомого одеколона.

— И давно ты здесь стоишь?

— Со вчерашнего вечера… Шучу, шучу. Мы только что приехали: самолет задержался.

— Накормить вас завтраком?

— Не надо, перекусили в аэропорту, пока ждали багаж. Поехали?

Я слегка потрясла головой, чтобы прийти в себя. В голове у меня шумело, сердце стучало как сумасшедшее. Фрэнк открыто смеялся, наблюдая за моим изумлением, видимо, моя реакция его позабавила. Он последовательно отобрал у меня рюкзак и сумки, проворчав сквозь зубы что-то насчет того, о чем думала моя голова, когда я собиралась на дачу, и как я намеревалась дотащить столько вещей. Я не стала спорить, так как очень трудно объяснить человеку, у которого есть машина, но нет детей, сколько могут съесть здоровые растущие организмы за неделю. Стороннему наблюдателю это понять довольно трудно.