Карен ван дер Зее - Остров моих сновидений

Ким чувствовала себя утлой лодочкой, которую несет стремительный поток, — в любой момент ей грозит разбиться об острые скалы и рассыпаться на кусочки. Но ей нечего терять.

Сэм взял ее за руку, усадил в кресло и встал рядом, глядя сверху вниз и словно подавляя своим ростом и мощью.

— Успокойся! — приказал он, как непослушному ребенку, которому преподают урок дисциплины.

Убежать бы, скрыться от этого человека, свернуться в клубок где-нибудь в уголке — побыть одной. Но Сэм держит ее на месте — не двинуться. Исполненная гнева, она взглянула в его бесстрастное лицо.

— Не хочу я успокаиваться! Хочу, чтобы ты сказал мне, чего ты боишься!

Брови его изумленно приподнялись, как будто сама мысль, что он может чего-то бояться, показалась смешной и нелепой; он ничего не ответил. Неожиданно для себя самой Ким произнесла длинную речь:

— Ты боишься говорить мне, потому что все написанное в газетах — правда? Ты унижен, и твое мужское «эго» не в силах это перенести. Тебя выставили перед всеми грязным типом, и твоя репутация навсегда испорчена. Ты не можешь показать свое истинное лицо даже мне, обремененный ребенком, который тебе не нужен, но тебе придется о нем заботиться ближайшие восемнадцать лет. Его существование будет каждый день до самой смерти напоминать тебе о твоем падении. — Она наконец выдохлась и умолкла.

К своему удивлению, взглянув на Сэма, Ким увидела на его лице едва заметную улыбку.

— Что же ты, продолжай, — подбодрил он ее.

— Нет, — ответила она, — я все сказала.

Бесполезно — с таким же успехом можно отстаивать перед ним позиции мирового братства и мира во всем мире. Ким забралась в кресло с ногами и, обхватив колени, закрыла глаза и опустила голову.

— Уходи, — попросила она.

Сэм отошел от ее кресла; она слышала, как он в другом конце комнаты налил себе выпить.

— Хочешь бренди? — спросил он. Как всегда, истинный джентльмен.

— Нет, спасибо.

На грани потери сознания бренди не поможет.

— Тебе нужно выпить.

Она подняла голову и бросила на него тусклый взгляд.

— Спасибо, мне и так хорошо.

Дерзкое утверждение — весь ее вид доказывает обратное. Если ей и нужно что-нибудь, то уж точно не бренди — Ким терпеть его не может. И терпеть не может Сэма, стоящего напротив, — обнаженный красивый торс, в руке стакан. Весь такой уверенный, в совершенстве владеет собой и откровенно смеется над ее жалким выступлением. И все же, когда Ким посмотрела ему в глаза, она заметила в них нечто скрытое за темными тенями, что-то не вполне понятное, беспокоящее… Сердце защемило. Да нет, ей показалось.

Она отвела взгляд от его лица и остановила на груди; впрочем, не самое удобное место, чтобы задерживать взгляд… Широкая, загорелая, покрытая легкими, темными, вьющимися волосами, грудь Сэма будила в ней чувства на данный момент совсем неуместные.

Он опустился на диван напротив нее, отпил глоток из стакана и уставился в одну точку.

— Вся эта история подстроена от начала до конца, — с трудом проговорил он. — Женщина лжет — сама все придумала и теперь лжет.

Ким смотрела на Сэма, удивленная.

— Зачем? Что ей нужно?

Уголки его губ опустились, на лице обозначилось брезгливое выражение.

— Деньги, что же еще? Однажды вечером я устраивал у себя дома в Сантьяго вечеринку с коктейлями, — продолжал Сэм напряженным голосом. — Там было много людей, и она тоже. Не знаю, кто ее пригласил, но точно не я: я даже не знал ее, никогда раньше не видел. — Сэм прикрыл глаза и потер шею ладонью. — Ей стало нехорошо, — уже спокойнее рассказывал он. — Голова кружилась. Когда она сказала об этом, мы отвели ее в одну из комнат для гостей и уложили спать. Когда гости разошлись, мы решили не будить ее. Кажется, никто не знал, где она живет и кто ее привел. Было поздно, и я решил отложить выяснение до утра. — Сэм поморщился, сознавая свою ошибку. — Как бы там ни было, я отправился спать. На следующее утро проснулся и пошел проверить, что с ней. К тому времени она уже была в ванной, ее тошнило.

— Она уже была беременна, — поняла Ким.

— Ну да, вот именно.

Не надо обладать особым воображением, чтобы представить, как все произошло и о чем думала эта женщина. Увидела Сэма, его дом, свой шанс получить все это. А может быть, все спланировала и раньше. Потом выложила своим адвокатам историю соблазнения наивной секретарши.

— Моя экономка была на кухне и не видела этой маленькой милой сцены, — продолжал Сэм. — Она приготовила легкий завтрак, но наша беременная леди только поклевала кусочек тоста и поддерживала милую беседу. Я вышел ответить на телефонный звонок, а когда вернулся, моя экономка уже стала свидетелем на ее стороне.

Очевидно, Сэм едва сдерживал ярость — глаза сверкали, мышцы шеи и плеч напряглись.

— Теперь мне придется защищаться от нелепых, ложных обвинений. Мою биографию переворошат, а от доброго имени ничего не останется. — Он прикрыл глаза, стиснув челюсти.

Ким поняла, что ему стоило огромных усилий сказать все это и что за злостью кроется настоящая боль.

Сердце ее смягчилось: подойти к нему, обнять? Она подавила это желание, молча смотрела на него, ждала, надеясь, что он не спрятался снова в свою раковину.

— Как-то не в моих привычках походя соблазнять всяких странных женщин, — произнес он грубовато. — Да еще и делать им детей. И никогда в жизни я не стал бы уклоняться от ответственности.

Так вот почему Сэм поехал в Иорданию, забросив все дела в Нью-Йорке, — поговорить с бабушкой, полуслепой, глухой старушкой: из-за этой шумихи, поднятой газетами, она не знала, что и думать. Счел своим долгом, видимо, объясниться и с остальными родственниками: они ведь на него рассчитывали, и не только в делах.

Сэм поднялся и беспокойно заходил по комнате, все тело его было как натянутая струна.

— Мы еще даже не имели дела с судом, а все уже составили мнение о том, что я за человек. Выигранное дело ничего не поправит, не возместит причиненного ущерба. И репутации компании это тоже не способствует.

— А что твои адвокаты? Ты выиграешь дело?

— Да, утверждают — выиграю. Эта женщина, очевидно, наивна в некоторых областях. Медицинская экспертиза докажет, что ребенок — не мой. В общем, банальная ситуация, но от этого не менее неприятная. — Сэм провел рукой по волосам, словно стараясь привести в порядок заодно и мысли. — Не хочу вдаваться в грязные подробности. — Он подошел к окну и стал смотреть в темноту.

Сердце Ким сжалось: как он потерян, всегда прямые плечи опущены, волосы упали на лоб…

— Но в конце концов все это развеется и твое доброе имя восстановится.

Он повернулся к ней с сомнением в глазах.

— Ты мне веришь?

— Ну да, конечно!

— Почему? Что заставляет тебя верить, что я все это не придумал?