Барбара Вуд - Китайская шкатулка

Но почему она здесь? И кто напал на нее?

Внезапно Шарлотта услышала звук, напугавший ее. Включили мотор! Снова повернув голову направо, она увидела, что механическая рука пришла в движение. Комплекс начал работать.

Она в оцепенении смотрела, как система проделывает три этапа процедуры. Вот толстые иглы опустились в пустые ампулы и наполнили их. Шарлотта ощутила аромат розового масла. Потом рука двинулась, иглы ушли вверх, вспыхнуло три языка пламени, обжигая края ампул. Из пламени вынырнули устрашающего вида щипцы, которые сплющили расплавленное стекло и обрезали остаток, запаивая ампулу.

Рука продвинулась влево, продолжая приближаться к ней, и тогда Шарлотта поняла, что происходит и что намеревался с ней сделать преступник. С прикованными за головой руками и свободно болтающимися в воздухе ногами, она не могла не освободить себя, ни даже пошевелиться. Вес ее тела не позволял ей сдвинуться с ленты конвейера, убраться с пути надвигающейся механической руки!

Три иглы, три языка пламени, три пары щипцов. Ее голова лежала прямо у них на дороге.

— Помогите, — произнесла она, а потом крикнула громче: — На помощь!

Шарлотта услышала, как ее голос эхом отдается в цехе. Но цех строили с повышенной шумоизоляцией, чтобы машины и механизмы не беспокоили чуткие уши соседей в Палм-Спрингс. Если никто не слышит, как работает система, то ее крики о помощи тем более никто не услышит.

И все-таки она крикнула снова:

— Помогите! Боже мой! Помогите!

Три иглы, розовое масло впрыскивается в ампулы, три языка пламени, плавящих стекло, тяжелые щипцы… Механическая рука двинулась влево.

«Нет! — подумала Шарлотта. — Этого не может случиться!» Она отчаянно пыталась освободить руки, но ей не удавалось найти опору. Шарлотта чувствовала себя абсолютно беспомощной, она висела здесь, словно сломанная кукла. Если бы она только могла достать до пола! Но когда Шарлотта попыталась вытянуть ноги, острый край конвейера впился ей в позвоночник с такой силой, что она побоялась сломать спину. Единственное, чем она могла шевелить, это головой. У нее был выбор: либо отвернуться, либо смотреть, как система дюйм за дюймом медленно и неотвратимо приближается к ней.

Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела, как иглы снова нырнули вниз. Неужели они всегда выглядели такими смертоносными? Когда Шарлотта смотрела на свое приобретение в действии, она сияла, радуясь его эффективности. Система наполняла сотню ампул в час, в каждой из них находилось драгоценное розовое масло, которое потом расходилось по всему миру.

А теперь она видела три острых иглы, ныряющие вниз, выбрасывая жидкость со сладким ароматом, и они казались ей похожими на ядовитых змей, выплевывающих яд. И это металлическое чудовище приближалось прямо к ее лицу!

Впрочем, сначала оно займется ее рукой, защищенной только прозрачной тканью белой блузки… Когда она сняла жакет? Шарлотта помнила, что надевала его, когда отправилась предупредить Джонатана о заложенной бомбе. Неужели преступник снял его, чтобы она стала более уязвимой?

Джонатан… О господи, бомба. Что, если она все-таки взорвалась и он уже мертв?! И неужели ей предстоит присоединиться к нему, умереть страшно и недостойно? И все их усилия пропадут даром…

Из ее горла вырвалось рыдание. «Господи! — взмолилась она. — Сделай так, чтобы Джонатан не погиб!»

Система подвинулась ближе. Еще три ампулы были наполнены, расплавлены, запечатаны.

Шарлотта почувствовала, как на лбу выступил пот. Она отчаянно пыталась освободить руки, хотя наручники рвали нежную кожу ее запястий. Металлический край конвейера все сильнее впивался в спину.

— Помогите! — простонала она, но услышала только насмешливое эхо, отразившееся от потолка и стен. — Помогите!

Осталось шесть ампул. Аромат розового масла стал всепоглощающим, тошнотворным. Шарлотта почти ощущала жар пламени, слышала шлепки во время запечатывания ампул.

Сначала иглы вонзятся в ее руку. Ей впрыснут розовое масло. Затем спустится пламя. Подожжет ли оно ее блузку? А потом щипцы…

— О господи! — крикнула Шарлотта и зарыдала, отчаянно стараясь освободить руки, а ее ноги беспомощно молотили воздух. Ей казалось, что она сходит с ума.

Осталось три ампулы. Даже если она переживет атаку на ее руку, следующей мишенью станут глаза. Сначала иглы… Нет, этого она не вынесет! Розовое масло, впрыснутое прямо ей в мозг… Сколько она продержится и не потеряет сознания, пока пламя не выжжет ей глаза? Почувствует ли она щипцы, когда они…

— Помогите! Пожалуйста! О боже…

Ампул больше не осталось. Шарлотта в ужасе следила, как перегруппировывается машина, чтобы снова начать работу. На таком расстоянии она смогла рассмотреть табличку, прикрепленную к внутренней поверхности аппарата: «Сделано в США. Канзас-Сити, штат Миссури». Шарлотта слышала мягкое поскрипывание механизма — где-то в его глубине поворачивались старомодные колесики и шестерни, повинуясь команде безличного компьютерного кода. Робот. Ему неведома разница между стеклом ампулы и человеческой плотью.

Шарлотта услышала финальный щелчок, обозначавший начало очередного цикла, и крепко зажмурила глаза. Она напряглась, приготовившись к боли, и даже не сразу осознала, что наступила тишина.

Шарлотта открыла глаза. Машина не двигалась. Кто-то отключил агрегат.

В следующую секунду она почувствовала руки на своих запястьях: ее освобождали от прута, к которому были прикованы наручники. Потом ее обхватили за талию, подняли с конвейера, но у Шарлотты онемели ноги. Она закинула руки за голову своему спасителю, прижалась к нему и заплакала.

Он побежал, неся ее на руках, — подальше от металлического монстра, который чуть не уничтожил ее, подальше от наполненного эхом цеха — в дождь и в ночь.

— Ты жив! — Шарлотта всхлипнула, когда Джонатан осторожно опустил ее на пассажирское сиденье своей машины.

Шарлотта смотрела, как он торопливо обегает машину и садится за руль. В открытую дверцу ворвался холодный мокрый воздух.

Прежде чем включить мотор, Джонатан убрал с ее лба мягкие волосы.

— Господи, Чарли! С тобой все в порядке?

Если не считать боли в плечах, запястьях и спине, с ней было все в порядке. Пока Джонатан нес ее на руках от фабрики к тому месту, где он спрятал машину, сквозь холодный дождь и бодрящий ночной воздух, Шарлотта чувствовала, что вместо страха ее охватывает гнев. А ярость, она знала, всегда действует живительно. К сожалению, она ощущала невероятную слабость — словно все ее кости расплавились.

— Кто это с тобой сделал, Чарли?

Она посмотрела на ободранные до крови запястья, все еще зажатые наручниками.