Марго Романова - Тайга

— Рябинушка, — сдавленно прошептал он и протянул к ней руки.

В полдевятого Анастасия Викторовна приехала в больницу, чтобы сменить Павла Петровича, который провел у кровати Николая всю ночь. Распахнув знакомую дверь, она шумно выдохнула и схватилась за сердце. В постели никого не было.

Медленно сползая по косяку, она равнодушно подумала о том, что больше не хочет жить, что дальнейшее ее существование просто бессмысленно. Лучше умереть, чем еще раз пережить тот кошмар.

Она летела над облаками, под ней проносились прекрасные пейзажи: реки, поля, цветочные поляны. Ей было хорошо и спокойно, когда какой-то резкий едкий запах заполонил ее мозг. Женщина недовольно поморщилась, встряхнула головой и резко упала на землю, прямо на пушистую, зеленую травку, расстилавшуюся под ней. Но почему-то ей не было больно. Странно, подумала Анастасия Викторовна, рухнула с такой высоты и ничего не почувствовала.

— Откройте глаза! — донесся до нее требовательный голос. — Сейчас же откройте глаза!

Ее веки слабо вздрогнули, и она посмотрела перед собой мутным взглядом.

— Ну слава Богу! — облегченно вздохнула молоденькая медсестра и убрала от лица женщины вату, пропитанную нашатырным спиртом. — Разве можно так, женщина!? Перепугали тут всех.

— Я не специально, — не своим голосом ответила Анастасия Викторовна, пытаясь подняться с пола. И тут она вспомнила, что произошло. Кровь вновь прилила к вискам, заклокотала в горле. Но на этот раз она пересилила себя, сглотнула едкую жидкость и сдавленным голосом спросила:

— Где молодой человек из этой палаты? Что с ним произошло?

— В этой палате не было никакого молодого человека, — удивилась медсестра. — Здесь лежала пожилая женщина. Вчера ее выписали.

— Как… женщина? — не поверила Анастасия Викторовна. — Здесь лежал Николай Павлович, двадцатитрехлетний парень.

— Видимо, вы что-то перепутали, — улыбнулась девушка. — Наверное, зашли не в ту палату.

— Перепутала…, - повторила женщина. — Да-да, наверное, я перепутала!

Анастасия Викторовна осторожно поднялась на ноги и медленно пошла по коридору. Девушка изумленно посмотрела ей вслед, зачем-то поднесла к носу резко пахнущую ватку и звонко чихнула.

Медсестра оказалась права. Анастасия Викторовна задумалась и поднялась этажом выше. Николай лежал на втором этаже, а она ворвалась в палату на третьем.

Николай лежал на прежнем месте, задумчиво глядя в потолок. Павла Петровича в палате не было.

— Вы его только не расстраивайте ничем, — заглянула ей вслед медсестра. — А то мужчина сегодня утром ему что-то наговорил и парень чуть-было не задохнулся. Осторожней надо. Слабенький он еще совсем.

Быстрым жестом Анастасия Викторовна промокнула слезы, выступившие у нее на глазах, и подошла к больничной кровати.

— Я ждал вас, — перевел на женщину измученный взгляд Николай. — Мне нужно многое у вас расспросить.

— Павел Петрович тебе все рассказал? — осторожно спросила Анастасия Викторовна. — Ты знаешь, что произошло с Рябинушкой?

— Она жива? — до боли сжав кулаки, с трудом выдавил он из себя. Голова сильно закружилась, и он зажмурился, пытаясь остановить прыгающие перед глазами круги.

Николай почувствовал, как мягкая ладонь легла на его напряженную руку. Согревающая волна прошла по его телу, и он немного расслабился.

— Что случилось с Рябинушкой и с моей дочерью? — более спокойно спросил он. Но открывать глаза не стал. Ему было безумно страшно. А в детстве, когда ему становилось страшно, он всегда зажмуривался, тем самым будто выстраивая невидимую стену между собой и окружающим миром.

— Это был мальчик, — глухо отозвалась женщина.

— Ка…какой мальчик? — распахнул глаза Николай и непонимающе посмотрел на Анастасию Викторовну.

— Рябинушка родила мальчика, — сдавленно пояснила она.

— Да что же вы тянете? — не выдержав напряжения, взорвался Николай. Голова закружилась еще сильнее. Он уже не различал предметов вокруг. Все мелькало в радужной карусели. Во рту пересохла, и ему требовалось приложить много усилий, чтобы выдавить из себя хотя бы слово. — Говорите, что с ними случилось? Где они?

— Коленька, давай мы с тобой потом об этом поговорим, — испугалась бывшая проводница. — Когда тебе лучше станет. Ты ведь слышал, что медсестра сказала.

— Мне не станет лучше, если я не узнаю правду, — теряя последние силы, просипел он. — Не мучайте меня. Рассказывайте!

— Хорошо, я все скажу, — сдалась женщина. — Когда ты попал в аварию, мы с Рябинушкой вернулись в город. Долгое время врачи не давали нам никаких гарантий. Говорили честно, что шансов выжить, у тебя практически нет. Моя бедная девочка извелась вся. Она ни спала, ни ела, дни и ночи проводила у твоей палаты.

С каждым днем ее животик все больше округлялся. Ей нужны были витамины, здоровая пища. Но она отказывалась от всего. К тому же у нее началась сильнейшая аллергия. Рябинушка задыхалась от выхлопных газов, покрывалась сыпью даже после кружки воды. Она высыхала на глазах. Только ребеночку все было ни по чем. Он рос и развивался внутри нее, лишая бедную девочку последних сил.

Лишь через месяц врачи сказали, что тебе стало лучше и твоей жизни практически ничего не угрожает.

И я вновь принялась убеждать Рябинушку вернуться в деревню, если не для нее, то для вашей крошки. Тогда она и сказала мне правду. Оказалось, что Рябинушка знает о своей участи. Тайга ей все рассказала. Она знала о том, что родится у нее мальчик, что жить он не будет и что во время родов погибнет и она сама.

— Как знала? — до боли напряг голосовые связки Николай. — И что, вы ничего не сделали? Не помогли ей? Надо было найти лучших специалистов, гениальных врачей… Господи, у вас ведь не было денег. Я не успел, не успел…

— Не вини себя, — сдавила его ладонь женщина. — Ты бы все равно не смог им ничем помочь. Все было предначертано заранее.

— Ничего не было предначертано, ничего, — заплакал Николай. — Надо было бороться, бороться до конца.

— Мы и боролись, — сквозь слезы, выговорила Анастасия Викторовна. — Рябинушка сказала, что знает женщину, которая может ей помочь. Чтобы не оставлять тебя без присмотра, мы вызвали твоего отца и поехали к ней.

— К ведьме?! — догадался Николай, и эта догадка обожгла ему мозг. Словно голову ему облили вареным кипятком.

Женщина кивнула.

— Зачем вы поехали к этой безумной старухе? — в голос завыл Николай. — Она и сгубила мою девочку, мою любимую нежную девочку.

— Она пыталась нам помочь, — прервала его стенания Анастасия Викторовна. — Она сделала все возможное.

— Что тут у вас происходит? — влетала в палату возмущенная медсестра и, увидев заплаканного Николая, возмущенно замахала руками. — Что же вы вытворяете, женщина? Опять его до комы довести хотите? Мать еще называется! Сейчас же покиньте палату! Оставьте больного в покое!