Диана Блейн - Неторопливая игра

— Он был другом Макса, — припомнил Джеймс, имея в виду владельца ресторана Макса Келлса.

— Как поживает Макс? Джеймс пожал плечами:

— Думаю, прекрасно. В последнее время я был слишком занят, и времени на светское общение не хватало. — Джеймс снова уставился на нее задумчи­вым взглядом, отвлекшись от созерцания только при появлении официанта. — Ты действительно стала другой, — повторил он. — Бархатные платья, изяще­ство, утонченность... Ты и в самом деле работаешь в текстильной промышленности?

— С этого я начинала, — пояснила Кина. - Но теперь я модельер. Мои модели заказывают самые фешенебельные магазины Штатов… и других стран.

— Значит, ты живешь не на деньги твоего... твоего гостя? — с очаровательной прямотой полюбопытство­вал Джеймс.

Такой вопрос был бы уместен в устах любого че­ловека, не знающего о необычном характере ее отно­шений с Николасом; однако, услышав его от Джеймса, Кина немедленно вспомнила жестокое оскорбление, нанесенное ей много лет назад.

— Нет, — холодно ответила она. — Николас меня не содержит.

— Николас? — переспросил Джеймс.

— Николас Коулман, — уточнила Кина, вертя в длинных пальцах хрустальный бокал. — Владелец компании «Коулман текстиль», — добавила она.

Брови Джеймса подскочили чуть не к потолку.

— Очень известная компания, — пробормотал он.

— Естественно, — с улыбкой подтвердила Кина. Огромные владения Николаса, само собой, не шли ни в какое сравнение с крошечной компанией Джейм­са, делами которой он занимался в свободное от скромной адвокатской практики время. Николас за смешную, с его точки зрения, сумму мог бы скупить все имущество этого провинциального юриста, и Джеймс отлично понимал это.

— Он твой любовник? — продолжал расспраши­вать Джеймс, притворяясь, что им движет простое любопытство, хотя Кина знала, что это не так. Он нервно крутил в руке салфетку и неотрывно смотрел Кине в глаза.

Она лишь улыбнулась.

— Расскажи мне лучше, как у тебя идут дела, — сказала она, проигнорировав его вопрос.

Джеймс пренебрежительно пожал плечами:

— Какие дела? На фабрике? Ну могло быть и хуже. У меня лично? — Он негромко рассмеялся. — Оказы­вается, на свете существует одиночество.

— Неужели? — рассеянно отозвалась Кина. — У меня на одиночество нет времени. Я слишком за­нята.

— Ты решила задержаться здесь по какой-то осо­бой причине, Кина? — внезапно спросил Джеймс.

Кина встретилась с ним взглядом. Ведь были и светлые времена, когда они с Джеймсом шутили и смеялись, когда они вдвоем гуляли в лесу. Но вслед за этим Кина с неизбежностью припомнила тот пос­ледний вечер, когда она стала женщиной...

— Господи, Кина, как я по тебе соскучился! — ласково проговорил Джеймс, касаясь ее руки и с улыб­кой поглаживая ее.

«Не поддавайся! — твердо напомнила себе Кина. — Не слушай его!»

Однако обаяние прошлого было так сильно, а Джеймс так красив, и она помимо воли уже начала поддаваться...

— Я... я тоже скучала, — неуверенно выговорила она.

Официант, терпеливо стоявший у столика с под­носом, наконец поймал взгляд Джеймса и принялся подавать устрицы. Кроме устриц; Джеймс заказал ро­скошный салат, филе палтуса и маленькие булочки с маслом.

Джеймс прочистил горло. В его взгляде явственно читалось любопытство. Кина подняла взгляд, насто­роженно всмотрелась в его напряженное лицо и за­метила в нем что-то новое. Кина улыбнулась. Вечер становился многообещающим.

— Когда мы поужинаем, — прошептал Джеймс, — не хочешь ли поехать покататься на озеро?

Много лет назад такие прогулки были одним из их любимых развлечений. Взгляд Кины невольно оста­новился на его губах. Красивые губы... мягкие, слов­но у женщины. Кина вспомнила их нежные прикосновения и подумала: интересно, стал ли Джеймс более терпеливым? Мысли ее вернулись к тому моменту, как Николас целовал ее в «роллс-рой­се», и Кина внезапно залилась краской смущения.

Джеймс, решив, что этот румянец вызван его во­просом, понимающе улыбнулся.

— Ну, таю как же?

— М-м-м... — протянула Кина.

— Прошу прощения, сэр, — деликатно вмешался официант, — вас к телефону.

Джеймс выругался вполголоса и поднялся из-за стола.

— Простишь меня, дорогая? — спросил он уве­ренно.

«Дорогая»!

— Разумеется, — задохнувшись, прошептала Кина.

Она проследила взглядом за тем, как Джеймс по­дошел к телефону, стоявшему на отдельном столике. Пока он что-то говорил в трубку, Кина рассматрива­ла его изящную фигуру. Наконец Джеймс взмахнул рукой, повесил трубку и, вернулся к ней. На лице его было написано беспокойство.

— Боюсь, нам придется уйти, — проворчал он, от­хлебнул напоследок еще глоток вина и помог Кине встать из-за стола. — Не представляешь себе, до чего я расстроен. Я подброшу тебя домой по пути на фаб­рику.

— Что случилось? — спросила Кина.

— На фабрике проблема, — вздохнул Джеймс. — Странно... мой ночной сторож, кажется, не был про­стужен... но, возможно, это просто помехи на линии.

— Ты хочешь сказать, у него был необычно низ­кий голос? — спросила она с: внезапным подозре­нием.

— Да, ниже обычного, — рассеянно отозвался Джеймс, остановившись, чтобы оплатить счет. — С тех пор как умер мой отец, от этой компании одни хлопоты и головная боль. Временами мне даже хо­чется... — Он пожал плечами. - Впрочем, не важно. Наверное, это судьба. Может, у меня на совести ка­кой-нибудь загубленный альбатрос. — Он улыбнулся. — Но надеюсь, прекрасная фея когда-нибудь сни­мет с меня это проклятие.

Кина улыбнулась в ответ, следуя за ним к автомо­билю. Всю дорогу она продолжала раздумывать об этом странном телефонном звонке. Она не стала го­ворить Джеймсу о своих подозрениях, но была почти уверена, что на фабрике окажется все в порядке.

Джеймс затормозил в двух шагах от элегантного «роллс-ройса».

— Как насчет завтрашнего вечера? О нет, прокля­тие! У меня деловая встреча с клиентом в Атланте. А может быть, нам пообедать вместе в четверг? — спро­сил он с надеждой, столь лестной для слуха Кины.

— С удовольствием, — ответила она.

— Прости, что сегодня так получилось, — Шепнул Джеймс, наклоняясь. Но секундой раньше, чем он успел поцеловать ее, на крыльце дома вспыхнул яр­кий фонарь, и Джеймс отпрянул. Он прочистил гор­ло. — Ну что ж, доброй ночи, — с огорчением проговорил он.

— Доброй ночи, — ответила Кина, с трудом сдер­живая ярость, готовую вот-вот прорваться наружу. Она уже была готова задушить Николаса Коулмана соб­ственными руками.

— Он здесь еще задержится? — поинтересовался Джеймс, с видимым отвращением кивнув в сторону «роллс-ройса».

— Нет, — с уверенностью заявила Кина.

Она вышла из автомобиля, помахала Джеймсу на прощание и направилась к двери, кипя от гнева.