Лесли Мэримонт - Разве я не хорошенькая?

Стреннинг был озадачен услышанной новостью. Реймонд ни словом не упомянул о покупке дома. Но, с другой стороны, у них за прошедшую неделю не было возможности не то чтобы встретиться, но и перекинуться даже парой фраз. Он провел четыре дня в Париже, готовя цикл передач о немногочисленных французских поклонниках бейсбола. А сегодня вечером рассчитал время так, чтобы прийти к самому началу игры. Сегодня он ощущал себя не готовым к обмену ядовитыми репликами с Вероникой.

И все же, если Реймонд и впрямь переменил свое мнение о жене, то обязательно сказал бы ему об этом. Нет-нет, она, как утопающий, хватается за соломинку.

— Ты в этом уверена? Совершенно уверена? — насмешливо переспросил он. — Это ведь очень просто — сделать первый взнос, знаешь ли, милая красавица. Совсем другое дело — договориться обо всех условиях сделки и подписать контракт. Он просто дурит тебе голову, чтобы ты еще какое-то время без колебаний делала все, что ему вздумается. Поверь мне, Жаклин, ничего из этого не выйдет, не будет у тебя ни дома, ни мужа. Или это будет уже не Реймонд.

— Я… я не верю тебе, Вудроу, — произнесла Жаклин, и голос выдал сотрясающую ее дрожь. — Рей никогда бы не поступил так подло, никогда!

— Правда? Тогда почему бы тебе ни спросить у него напрямую, когда он вернется сегодня?

— Я… Меня уже здесь не будет.

— Превосходно! Отличная мысль!

— Уверена, ты именно так и думаешь. Только вот Рей может с тобой не согласиться. Но теперь уж ничего не поделаешь: все погибло. Это я понимаю. Наш брак мог бы и состояться, если бы не вмешался ты.

— Ты имеешь в виду, если бы моя дальняя родственница Лиз не оказалась твоей соседкой в Лос-Анджелесе?

— Твоя… твоя родственница?.. О, понимаю, теперь я все понимаю…

— Сомневаюсь. Такие женщины, как ты, Жаклин, редко способны понять что-то, кроме своих честолюбивых и алчных устремлений. Вы даже не отдаете себе ответа в том, что позади остаются разрушенные людские судьбы. Мужчины для вас всего лишь жалкие олухи, способные только приносить туго набитый бумажник.

— Знаешь, Вудроу, Рей как-то сказал мне, что ты никак не преодолеешь болезненный период неприятия женщин после своего развода. Так вот, он был не прав, — медленно сказала Жаклин. — Это не период. Ты вообще человек с исковерканным восприятием людских отношений. Я люблю Рея. Это не я, а ты сделал ему больно, это ты сломал ему жизнь, Вудроу. Он мог бы быть счастлив со мной. Мы оба могли бы быть счастливы и сделали бы так, чтобы счастливых в нашей семье стало больше. А теперь все пропало…

— Неужели ты серьезно считаешь, что я поверю твоим сказкам, а, Жаклин? Да ты никогда, ни одной минуты не любила его. Что ты вообще знаешь о любви?

— Ты ошибаешься, Вудроу. Я любила его. И буду любить всегда. Да, это стало неожиданностью для меня самой. Я действительно выбрала его в качестве своей жертвы, как отличного кандидата в мужья с большими деньгами. Но когда я увидела Рея в первый раз, все изменилось.

— Дерьмо, полное дерьмо! Ты и я, мы оба знаем, что, если бы Рей был простым парнем, работающим за жалованье, ты никогда бы за него не вышла.

— Начнем с того, что, если бы Реймонд был, как ты выражаешься «простым парнем», я никогда не влюбилась бы в него.

— О, конечно! Очень удобная для тебя логика. И к тому же мне уже доводилось слышать и раньше, что намного проще любить богатого мужчину, чем бедняка, — насмешливо ответил Вудроу и услышал в трубке усталый вздох Жаклин.

— Я знаю, что никогда не смогу переубедить тебя. Да я и не пытаюсь. Ты выиграл, Вудроу. Моя семейная жизнь с Реем окончена. Я не могу теперь с ним остаться, потому что он никогда не поверит по-настоящему в искренность моих чувств к нему. Червь сомнения всегда будет глодать его. Этого я вынести не в состоянии. Я оставлю Рею записку, объясню, почему ушла. Пусть он подает на развод. Проблем с моей стороны не будет. Потом, позднее, я позвоню и сообщу, куда прислать бумаги. Но ты не должен рассказывать Рею о моем звонке и обо всех тех гадостях, что ты наговорил о нем. Когда меня не будет, ему понадобится друг, хороший друг. Может, тебе в порядке исключения удастся хоть немного побыть таковым, а не тем узколобым, циничным, эгоистичным подонком, каким ты являешься. Прощай, Вудроу. Удачи. Она тебе будет нужна.

Жаклин бросила трубку на рычаг, лишив Вудроу возможности что-либо сказать в ответ.

Он зло посмотрел на трубку в руке и положил ее на аппарат. Проклятая баба! Но, к счастью, все кончено. Реймонду больше не угрожает опасность. Какой это умный был ход с его стороны — сделать вид, будто покупает дом! Ай да Реймонд! Ай да молодец! Только вот почему же он ничего не сказал ему? Даже не намекнул…

Вудроу с мрачным видом походил взад-вперед по холлу и вернулся в гостиную.

— Что-то долго ты разговаривал, — такими словами встретил его появление Реймонд. — Наверное, твоя новая приятельница звонила?

— Нет, — коротко бросил Вудроу и опустился в кресло. — Давайте продолжим игру.

Реймонд внимательно наблюдал за Вудроу во время игры и не переставал удивляться. Никогда еще тот не играл хуже. Что-то явно тревожило кузена, не давало сосредоточиться на картах. Что же? Тот телефонный звонок? Интересно, солгал ли он, когда отверг его предположение, что это Беатрис?

Вполне возможно.

Когда пришло время ужина и все поднялись из-за карточного стола, Реймонд взял Вудроу за локоть и отвел в сторону.

— А теперь признавайся. Это ведь твоя новая подружка звонила, Беатрис, да? Ты просто не хотел говорить об этом при Веронике?

— Нет, это была не Беатрис, — хмуро ответил Вудроу, но ему не удалось скрыть своего внутреннего беспокойства.

— Тогда кто же?

— Ты купил на этой неделе дом или нет? — раздался в ответ странный вопрос, сопровождаемый не менее странным взглядом. Реймонд вздрогнул. Великий Боже! Да кто же это звонил? Агент по недвижимости? — Ты решил не разводиться с Жаклин? — продолжал расспрашивать Вудроу. — Нет, давай-ка уж ты признавайся.

Реймонд был только рад, что Вудроу завел этот разговор, хотя ситуация была, на его взгляд, неподходящая. Сам он никак не мог выбрать удобного случая.

— Да, я купил дом, — ответил он. — И нет, я не собираюсь разводиться с Жаклин.

Вудроу не сдержался и выругался. Вероника, замешкавшаяся у карточного стола, вскинула голову.

— Что такое? — заинтересованно спросила она. — Что произошло?

— Ничего! — резко ответил Реймонд. — Обычный мужской разговор!

— О, о женщинах и сексе, — ядовито отозвалась Вероника.

— Нет, черт побери! — взорвался Реймонд, который тоже уже начал уставать от ее вечного сарказма. — О женщинах и любви! Мы, мужчины, к вашему сведению, понимаем разницу между сексом и любовью. И время от времени нам даже случается любить.