Джина Грэй - Возвращение домой

Он понял, что она намерена делать, разум подсказывал Лоуренсу — ее надо остановить, но тело уже напряглось, а дыхание стало прерывистым.

Мэдди улыбнулась смелее.

— Дорогой, ты знаешь, я не могу находиться рядом с тобой просто так, ты будишь во мне страстную женщину. И потом… на самом деле ты не хочешь, чтобы я вела себя как следует. — Добравшись до него, она провела пальцами с ярко накрашенными ногтями по тонкой рубашке, поиграла пуговицами, легонько царапнула кожу через шелк, глядя на Лоуренса снизу вверх из-под полуопущенных ресниц. — Разве не так, дорогой? — Она расстегнула пуговицу, просунула палец под рубашку и покрутила волоски на груди.

Лоуренс дернулся, схватил ее за запястье, но ловкие пальцы успели расстегнуть три пуговицы, и, гортанно рассмеявшись, Мэдди прижалась лицом к обнаженной груди, умелым языком нашла его соски.

— Мэдди, это, это ничего… Ах, Боже мой…

— Дорогой, ты понимаешь, как много значит для меня эта роль? — горячо выдохнула она ему прямо в грудь. — Я надеюсь на твою помощь. И ты поможешь мне, не так ли, дорогой? Да? — Она легонько придавила зубами сосок и улыбнулась, когда Лоуренс весь напрягся. Освободившись от его слабых объятий, она вцепилась в его ремень, не отрывая жаркого влажного языка от его груди.

— М… Мэдди… Дорогая… Ты же знаешь… я сделаю все… все, что смогу, но… О Боже!

Она спустила с него брюки и провела руками по разбухшей плоти под трикотажными трусами.

— Ты найдешь способ, дорогой. Ты такой умный. Ты придумаешь. Ты ведь знаешь, как сильно я распаляюсь, когда ты шевелишь мозгами, да?

Она обхватила руками бедра Лоуренса и, впиваясь длинными, по-кошачьи острыми ногтями ему в ягодицы, стала месить, как тесто. Потом тесно прижалась к нему и начала тереться медленными круговыми движениями.

— Разве не так, Лоуренс? Если ты это сделаешь, я обещаю… — Она встала на цыпочки и задышала ему в ухо: — Я сделаю тебя очень счастливым мужчиной.

— Мэдди… дорогая…

Она засунула руки в его трусы и одним движением спустила их вниз вместе с брюками, встала на колени, коварно улыбнулась, заметив на кончике каплю перламутровой жидкости. Обхватив член двумя руками, она наклонилась и слизнула кончиком языка. Колени Лоуренса подогнулись, но прежде чем он успел набрать воздуха, Мэдди принялась водить языком по всей длине. Лоуренс дергался и стонал.

Где-то в глубинах разума какой-то голос подсказывал ему: Мэдди надо остановить, но вместо этого Лоуренс вцепился руками в ее плечи и ждал, весь дрожа.

Мэдди, едва касаясь губами кожи, шептала:

— Ты достанешь деньги, не так ли, Лоуренс? — и нежно целовала. О, как нежно.

Лоуренс вздрогнул и застонал, еще сильнее вцепившись в хрупкие плечи.

— Ты найдешь способ? Правда, дорогой? Ну обещай мне. Пожалуйста.

Лоуренс гортанно застонал и ткнулся вперед, но она отклонилась, как бы отказывая ему в молчаливой мольбе. Улыбаясь, снова взялась рукой и стала двигать вверх-вниз и легонько касалась губами кончика.

— Ну скажи, что ты сделаешь это, Лоуренс, — шептала она, опаляя его своим дыханием. — Пообещай мне, что ты сделаешь и у меня будут деньги.

Откинув назад голову, Лоуренс крепко зажмурился и со свистом задышал. Потемневшее лицо исказилось сладострастной мукой.

— Хорошо. Да. Да! Я сделаю.

Mэдди улыбнулась и открыла рот.

Эрика что-то беспокоило. Китти всегда хорошо понимала своего двоюродного брата. По натуре он был веселым и добродушным парнем, за что она любила его больше всех из родственников, но если, как сегодня, его веселость казалась чрезмерной и неестественной, значит, на душе у него особенно мрачно.

Но Китти не спрашивала, зная — придет момент, и Эрик расскажет. Так было всегда, с тех пор как оба научились говорить.

Слушая его вполуха, Китти с любовью смотрела на профиль кузена. Дорогой Эрик. Как здорово, что он приехал. К сожалению, дела редко приводили его в Нью-Йорк.

Эрик был и оставался ее лучшим другом. Во многом они были гораздо ближе, чем брат и сестра. В общем-то естественно. Ровесники, росли в одном доме, вместе. Они даже похожи друг на друга, вздохнула она с грустью.

Мэделин, сестра Китти, унаследовала яркую внешность и талант матери, актрисы Клэр Чедвик. А Китти и Эрик пошли в Кэтчемов. Оба высокие, худые. При росте шесть футов и один дюйм Эрик был на четыре дюйма выше Китти. От постоянной работы на открытом воздухе он раздался в плечах. У них даже волосы были одинакового цвета — светлые. Сильные подбородки, прямые носы, серые глаза. Эрик был не просто хорош собой, многие считали его дьявольски красивым. Похожие черты лица в женском варианте делали Китти лишь цветуще-привлекательной.

— …ты хочешь спросить, как я узнал это? — сказал Эрик.

Она улыбнулась.

— Ты совершенно невозможный. Ты действительно пригласил ее на выходные прямо при муже?

— Так я же тебе говорил, я думал, он ее дедушка. Этому старикашке восемьдесят пять, если не больше. Он глухой, как пень. — Эрик состроил гримасу и закатил глаза. — Откуда я мог знать, что он читает по губам?

— Ох… Ты настоящий бабник, ни одной юбки не пропустишь.

Эрик улыбнулся еще шире.

— Да, это грязная работа, но кто-то должен ее делать?

Сжав крепче его руку, Китти прижалась щекой к плечу Эрика и снова засмеялась.

Была почти полночь, припаркованные машины стояли вдоль улицы, шныряли такси, слепя фарами, но, похоже, кроме них, на улице никого не было. Странно, но с ним Китти чувствовала себя в полной безопасности. Никогда бы в столь поздний час она не отправилась гулять по Нью-Йорку пешком. Но сейчас она ничего не боялась, понимая — Эрик защитит ее, как бывало не раз в ее жизни.

И так, рука в руке, они брели в темноте по тротуару, разговаривая и смеясь. Наконец подошли к ее дому и стали подниматься по ступенькам. Китти полезла в сумочку за ключом.

— А ты уверена, что твой друг не будет против моего появления?

— Не говори глупостей. Конечно, нет. И потом, Майлз наверняка еще не появился. После спектакля они все на взводе и идут куда-нибудь выпить, чтобы расслабиться.

— Без тебя?

Китти уловила раздражение в голосе Эрика и с улыбкой повернулась к нему:

— Не надо защищать меня. Обычно я хожу с ними, но сегодня отпросилась, чтобы поужинать с любимым кузеном.

Никто и не станет скучать без нее. Они — актеры, а она из тех, кто за сценой — что-то подкрашивает, подправляет, помогает гримироваться, одеваться. Ее присутствие компания терпит только потому, что они с Майлзом вместе живут. А Дарла Холт наверняка рада, что ее нет, подумала Китти. Эта миниатюрная брюнетка положила глаз на Майлза и, уж конечно, пользуется сейчас каждой секундой.

Китти попыталась избавиться от волны накатившей ревности, стиснув зубы, отперла дверь, переступила порог и улыбнулась Эрику.