Джина Грэй - Возвращение домой

На двадцать девятом этаже он вошел в квартиру и направился прямо в спальню. Эрик уселся на край кровати, наклонился вперед, уперся локтями в колени и обхватил голову руками. Ему надо было с кем-то поговорить. Черт побери, он должен был поговорить с Китти. Она бы его поняла, как понимала всегда.

Надо было дать пинка под зад этому отвратному англичанишке и остаться. Вот что надо было сделать.

Эрик застонал и потер глаза. О Господи, ну что ему сейчас делать?

Он выпрямился и из внутреннего кармана пиджака вынул лист бумаги, развернул его двумя пальцами, как нечто грязное и заразное. Руки Эрика сильно тряслись, глаза едва различали слова, напечатанные на машинке. Но это не важно. Письмо, полученное два дня назад, он читал столько раз, что вызубрил наизусть.

«Дорогой Эрик. Как ты можешь заметить по прилагаемому фото, я храню прекрасные воспоминания о нашей ночи. С твоей стороны было нехорошо по отношению ко мне назваться не своим именем. Можешь представить себе мое удивление, когда я узнал, кто ты на самом деле. Но, как я предполагаю, никому не известен мой маленький секрет.

Должен сказать тебе, это действительно забавно. Секреты бывает трудно хранить. И дорого. Не так ли? Так что мы должны встретиться и обсудить это дело».

Подписи не было. Она и не нужна. У Эрика скрутило живот, он свернул письмо и уставился на проклятую фотографию. На ней был он, с лицом искаженным от страсти, обнаженный, в постели в обнимку с… другим мужчиной.

Семья была недовольна.

И настолько явно, что даже случайный человек, наблюдая, как они входят в офис «Эв косметикс», заметил бы сразу. Девушка в приемной и дежурные охранники были слишком хорошо вышколены и даже не моргнули глазом, когда по отделанному мрамором вестибюлю бурей промчалась Мэделин, за ней прошествовала вечно ноющая Моника, а следом — шипящая друг на друга мужская половина семьи. И даже Китти, славившаяся хорошим характером, и та была раздражена.

Но тем не менее они приехали. Все до единого. За час до назначенного времени Кэтчемы стали подтягиваться из разных концов страны на машине, в лимузине, в самолете, на вертолете.

Штаб-квартира «Эв косметикс» занимала сорок два акра по Интерстейт, 10 на западной оконечности Хьюстона. Административное здание, пятнадцатиэтажное модерновое сооружение из стекла и стали, как часовой, возвышалось над исследовательскими институтами, экспериментальными лабораториями, фабриками по производству косметических средств и упаковки, над складами и погрузочными терминалами. Этот комплекс — центр косметической империи с отделениями по всему земному шару.

К двенадцати часам все были на месте. Эрик, Китти, Уилл, Чэд, Пол и Моника, Мэделин и Лоуренс расселись за большим овальным столом в роскошном зале, отделанном панелями из вишневого дерева. За широкими окнами зеленел ухоженный газон. Единственные из присутствующих, не владевшие акциями компании, были Эрик и Рурк. Медсестра Уилла, миссис Уолтере, устроилась за спиной своего пациента.

Как только Эвелин вошла, со всех сторон посыпались жалобы, семейство говорило разом, и эта какофония звуков ударила ее, словно тяжелая волна.

— …да что же такое важное могло случиться?

— …нефтяная компания Кэтчемов не может остаться без главы. Ты понимаешь?

— …пришлось перенести маникюр, чтобы явиться сюда.

— …мне надо было на ранчо, а не…

— …мы с Лоуренсом как раз вели важные переговоры. Скажи ей, дорогой.

— …спокойно, не обращай ни на что внимания.

Эвелин села во главе стола и окунулась в этот гомон. Она приготовила блокнот и ручку, устроилась поудобнее и бросила взгляд на Рурка, он, как обычно, был по правую руку от нее.

Рурк пожал плечами, его губы слегка дрогнули, а взгляд вопрошал: ты ведь ничему не удивляешься?

Эвелин будто не слышала протестующих возгласов. Наконец до собравшихся дошло, что она и рот не откроет, пока все не угомонятся, и постепенно шум утих, и в зале повисла мрачная тишина.

И тогда она посмотрела на них, невозмутимо переводя глаза с одного на другого, а они ерзали под ее взглядами, будто провинившиеся дети. Эвелин подняла изящной формы бровь.

— Ну как, закончили? Хорошо, — проговорила она, когда все закивали. Положив руки на стол, Эвелин снова обвела их взглядом. — Я прекрасно понимаю, вы все очень заняты. Поэтому буду кратка. Некоторые события последнего времени подсказали, что мне следует выбрать преемника.

С разных концов стола донеслись удивленные возгласы, все очень оживились, расправили плечи, даже полупарализованный Уилл. Внимание всех сосредоточилось на Эвелин, жалобы на жизнь забыты.

— Какие именно события?

Эвелин посмотрела на последнего мужа приемной дочери и заметила вспышку нетерпения в его глазах. Как всегда, ум Лоуренса-крючкотвора уцепился за деталь. Тримейн — прекрасный специалист по налогам, ценный член правления, но сейчас Эвелин обошлась бы без его педантизма.

После долгих раздумий она приняла решение не сообщать о болезни до тех пор, пока об этом нельзя будет молчать. Как только банкиры узнают, насколько она серьезна, финансовое положение компании станет очень уязвимым. В итоге это может обернуться бедой для всей семьи.

— А в чем дело? Что тебе вдруг напомнило, что и ты смертна?

— Чэд, — Мэделин бросила на брата раздраженный взгляд, — ты не можешь обойтись без грубых выпадов? Главное то, что Эвелин наконец приняла решение, которое надо было сделать раньше. И уже это здорово.

— Мэдди права. Ты поступаешь мудро, моя дорогая, — кивнул Уилл с глубокомысленным видом. Но весь эффект от его фразы смазался из-за невнятной речи… А еще из-за того, как многозначительно они со старшим сыном посмотрели друг на друга. — Никому не ведомо, что ждет впереди, и поэтому не мешает быть готовым ко всему. Вот, посмотрите на меня. Если бы Пол не подхватил бразды правления, когда со мной случился удар, что было бы сейчас с нефтяной компанией? Да, конечно, ты все делаешь правильно, моя дорогая.

— Спасибо, Уилл, — насмешливо сказала Эвелин. — Рада, что ты одобряешь мое решение.

— Ну, и ты уже сделала выбор? — хмуро спросил Чэд.

Эвелин чуть не расхохоталась. По лицу пасынка она поняла — его прямо разрывает на части. Чэд жаждал власти, которую давало высокое положение в компании, но сама мысль оказаться заключенным в четырех стенах офиса и с утра до ночи руководить международной компанией ужасала его.

— Господи, да неужели не ясно? — откинувшись в кресле, заявил его брат Пол с вызывающей улыбкой. — Кроме отца, которого болезнь вывела из игры, я единственный, у кого есть опыт управлять большой компанией.

Чэд ощетинился:

— Что за чушь ты несешь! А скотоводческая компания — это, по-твоему, что — киоск с лимонадом на обочине дороги?