Нэнси Грин - Жажда славы

Салли наклонилась и потерлась своей полной грудью о его мускулистый торс. Ричард полностью отдался чувственным ощущениям, позволяя партнерше действовать по своему усмотрению.

Он держал Салли за упругие бедра, и обладание частичкой ее плоти доставляло ему наслаждение. Их тела дрожали, требовали большего. Салли выпрямилась и ускорила свои движения, которые стали более резкими и стремительными. Они поднимались все выше и выше… еще чуть-чуть… и вот уже Салли замерла, и оргазм оглушил обоих, разнося отголоски чувственного взрыва по дальним уголкам их обнаженных тел…

Шумно дыша, Салли сползла с Ричарда и легла рядом.

Их сердца еще бешено стучали, не в силах утихомириться.

Салли повернула голову и посмотрела на Ричарда, он взглянул на нее. Их глаза встретились. Салли улыбнулась. Ричард ощутил досаду.

Теперь, когда он был удовлетворен, ему казалось, что он поступил опрометчиво, позволив Салли одержать верх над ситуацией.

Как будто подтверждая его мысли, под окном раздался топот лошадиных копыт. Осторожно, чтобы не быть замеченным, Ричард выглянул наружу и увидел свою дочь, соскочившую с лошади.

— Мэри вернулась! — Ричард обернулся к Салли и выразительно посмотрел на нее.

— Ну и что? — Она безразлично пожала плечами. — Это еще не значит, что она придет сюда. Она ведь не в курсе, что ты тоже дома.

Ричард подошел к кровати и протянул Салли руку.

— Поднимайся, — сказал он. — Я не хочу, чтобы она тебя застала здесь…

Салли фыркнула. Поднялась, не обращая внимания на протянутую руку.

— Возможно, уже пора поставить девочку в известность, — с долей иронии заметила она.

— Зачем? — Ричард недоуменно взглянул на нее.

Салли замерла. Окинула его внимательным взглядом.

— Мне кажется, нехорошо скрывать от Мэри наши отношения, — напряженным голосом сказала она.

Ричард сузил глаза. Он не любил, когда ему перечили.

— Я не собираюсь посвящать дочь в свою личную жизнь, — твердо произнес он, не сводя с Салли пристального взгляда. — И если тебя что-то не устраивает… — его пронзительные карие глаза будто просветили ее насквозь, — я тебя не держу.

Он отвернулся и, подойдя к шкафу, начал одеваться.

Салли поняла, что перегнула палку. Ричард явно еще не был готов рассматривать их связь как нечто серьезное. И если она рассчитывала получить что-то большее, нежели краткосрочный роман, то следовало не слишком резко закручивать гайки.

Она подошла к нему, обняла его сзади.

— Прости, — прошептала Салли, потершись щекой о его плечо. — Я погорячилась. Прости…

— Ладно. — Его рука накрыла ее ладонь и нежно погладила. — А сейчас иди оденься. Я не хочу, чтобы Мэри застала тебя в таком виде.

— Да, я уже ухожу. — Салли взяла шелковый халатик, висевший на спинке кровати, надела его и, запахнув, завязала поясок.

Ричард успел надеть джинсы и рубашку и уже застегивал пуговицы.

В этот момент раздался стук в дверь.

— Папа, ты дома?

Ричард вздохнул. Глазами велел Салли идти в ванную. Та, ни слова не говоря, скрылась в указанном направлении, плотно притворив за собой дверь.

— Да, — отозвался Ричард, отпирая замок.

Он мысленно поблагодарил любовницу за подобную предосторожность.

— Чем занимаешься? — Мэри виновато улыбнулась, входя в его спальню.

— Да вот думаю немного поработать. Потому что вечером надо будет съездить по делам в город. — Ричард старательно улыбнулся, чтобы Мэри ничего не заподозрила.

Каждый раз, когда он смотрел на дочь, его охватывало чувство вины. Если бы он только знал, к чему приведет его бездумное поведение, он ни за что не причинил бы столько боли жене и дочери.

Как же давно это было. Но до сих пор сердце его будто сжимают тиски, когда он видит обезображенное ожогами лицо Мэри. Никто из пластических хирургов не брался делать операцию, и Ричард буквально рыл носом землю, чтобы найти профессионала, способного вернуть его дочери былую красоту.

Из-за уродства у Мэри не было друзей. Она избегала сверстников, полагая, что ничего, кроме насмешек, от них не услышит. И Ричарду было тяжело наблюдать, как растет его ребенок, лишенный детства. По его же вине…

Он нанимал учителей, которые занимались с Мэри, после чего она сдавала экзамены, чтобы продолжать образование. Дочь ничем не показывала, что страдает от подобной жизни. Но Ричард знал — ничто на свете не искупит его вины перед ней. Ничто…

Видя, что Мэри вопросительно смотрит на него, Ричард отогнал невеселые мысли.

— А у тебя какие планы? — как можно непринужденнее поинтересовался он.

Мэри подошла к окну, пожала плечами.

— Салли обещала позаниматься со мной в час. Я приехала и нигде не могу ее найти.

Ричард чертыхнулся про себя. Ох уж эта Салли!

— Вполне вероятно, что она опять сидит где-нибудь в саду и разглядывает цветочки, — небрежно бросил он, внимательно следя за реакцией дочери.

Мэри обернулась к нему, ее лицо озарилось улыбкой.

— А ведь и правда. Я даже не подумала об этом. Спасибо, пап! Пойду поищу ее. Она, наверное, как всегда, потеряла счет времени, воссоединившись с природой.

Подойдя к Ричарду, Мэри чмокнула его в щеку. И он ощутил кожей неровности ее ожогов. Боль защемила сердце. Как же он мог?! Как он мог так проехаться по жизни дочери, которая, дожив до пятнадцати лет, даже не знает, что такое первый поцелуй?!

Он готов был убить себя. Но здравый смысл подсказывал, что в данной ситуации это не выход. И надо постараться во что бы то ни стало найти пластического хирурга для Мэри, чтобы она наконец смогла войти в окружающий ее мир без боязни быть осмеянной.

— Ну я пойду? — Мэри окинула его веселым взглядом.

За восемь лет она уже практически смирилась со своей внешностью. Она старалась не смотреть на себя в зеркало, чтобы лишний раз не расстраиваться. А работники на ферме относились к ее проблеме с пониманием и делали вид, будто Мэри — самая обыкновенная пятнадцатилетняя девушка…

Ричард бросил на дочь короткий взгляд.

— Конечно, — кивнул он. — И знаешь, если мы вдруг с тобой сегодня не увидимся… помни, что я люблю тебя. — Он обнял Мэри и привлек ее к себе.

— Пап, ты чего? Плохой сон видел?

— Нет, я не вижу снов, — напомнил он ей, отпуская. — Это… так просто… мысли вслух.

— Понятно. — Мэри задумчиво посмотрела на него.

Их взоры встретились.

Ричард едва заметно вздохнул. У его дочери был взгляд умудренной жизнью женщины. Казалось, что она все понимает и… прощает его… давно уже простила… А он, как несмышленый юнец, продолжает ковыряться в зарубцевавшейся ране.

— Все, забыли. Я ничего не говорил! — Он широко улыбнулся.

Лицо дочери посветлело.

— Вот так-то лучше! — весело воскликнула она, направляясь к двери.