Дженнифер Грин - Два жениха, одна невеста

Гаррет свесился через перила, наблюдая за соблазнительным покачиванием ее стройных бедер.

— Означает ли это, что ты не сердишься на меня за неуместные вопросы?

— Разумеется, сержусь. Ты такой же баламут, каким был всегда. Но, слава богу, мне уже не семнадцать.

Что верно, то верно. Теперь ты во сто крат красивее. И горячее.

— И ты всегда любил играть с огнем. Но думаю, эта незначительная неловкость между нами не помешает нам встречаться время от времени.

— Встречаться… что конкретно ты имеешь в виду?

Она погрозила ему пальцем. Эмма Деборн, девушка из высшего общества Иствика, всегда такая правильная, обходительная, вежливая Эмма погрозила ему пальцем.

Он был немедленно очарован. И пленен.

— Черт, а ты забавная.

— Нет.

— Забавная, забавная. И я, возможно, попытаюсь еще раз поцеловать тебя.

— Только попробуй, и заработаешь оплеуху, — предупредила его Эмма. Помахав на прощанье рукой, она, наконец, исчезла из виду.

Гаррет еще некоторое время постоял, опираясь на перила. Пару минут спустя до него дошло, что он все еще глупо ухмыляется. А ведь он уже и не помнил, когда в последний раз улыбался.

А затем на него нахлынуло уже знакомое чувство вины. Неправильно. Ох, как неправильно испытывать такие чувства к женщине, которая принадлежит другому. Но чутье подсказывало ему, что между Эммой и ее женихом не все так гладко.

Гаррет велел себе притормозить. Но когда развернулся и направился в дом, то уже наверняка знал, что не послушается голоса совести. Перво-наперво он разузнает побольше об этом странном союзе. А дальше видно будет.

Жаль только, что в молодости у него не хватило ума, чтобы удержать Эмму возле себя.

Эмма не находила себе покоя. Их последний разговор с Гарретом преследовал ее, словно кот мышь. Во сне она занималась с ним любовью. Мысли о нем настигали ее в самые неподходящие моменты и в самых неожиданных местах. Надевая утром белье, она внезапно начинала представлять, как снимает его. Перед Гарретом.

Завтра состоится ежегодный июньский вечер в загородном клубе. Эмма собиралась использовать свой шанс. Рид всю неделю был по горло занят. Завтра она найдет способ уединиться с ним и скажет то, что не сумела сказать в прошлый раз.

Эмма занялась обычными делами в галерее, надеясь, что работа отвлечет ее от тревожных мыслей, но не тут-то было. Они продолжали упорно преследовать ее.

Как она может принимать такое жизненно важное решение, основываясь на чувствах к мужчине, который вернулся в ее жизнь всего каких-то пару недель назад, недоумевала она. И зачем вообще Гаррету понадобилось возвращаться в ее жизнь? Конечно, в их с Ридом решении пожениться было больше вопросов, чем ответов, но она, наверное, смогла бы сделать счастливым его — и быть счастлива сама.

Вешая картину в вестибюле, Эмма увидела в окно припарковавшийся на подъездной дорожке серебристый седан с логотипом «Брачное агентство Фелисити». Несколько секунд спустя в комнату впорхнула платиновая блондинка на высоченных каблуках, с короткой ультрамодной стрижкой и в ультрамодном платье мини.

— О, как хорошо, что ты не занята!

Эмма взглянула на коробки, расставленные по всей комнате.

— Фелисити…

Ее подруга мотнула головой в сторону двери, поскольку обе ее руки были заняты: одна бутылкой вина с длинным горлышком, а другая двумя хрустальными бокалами.

— Пойдем поболтаем. Прямо сейчас. И даже не думай со мной спорить.

— Я не спорю и всегда рада тебя видеть, но…

— Никаких «но». Вперед, дорогуша. Мы будем пить вино и болтать за закрытыми дверями, по меньшей мере, следующие полчаса, и все тут.

Спорить с Фелисити было бесполезно. Своей напористостью она напоминала танк. Она устроилась за письменным столом вишневого дерева, достала из сумочки штопор, налила вина в один бокал и, отодвинув в сторону бумаги, подтолкнула его к Эмме.

— Послушай, — твердо сказала она. — Я знаю, что Рид уже спланировал ваш медовый месяц. Это значит, что вы оба знаете, когда состоится свадьба, и тем не менее почему-то до сих пор не позвонили мне, чтобы назначить дату.

— Я знаю, и прошу прощения. — Эмма поглядела на свой бокал. — Фелисити, я, честно, не могу пить среди дня.

— Разумеется, можешь. Нам нужно о многом поговорить, а из тебя слова не вытянешь. Теперь послушай меня. — Фелисити откинулась на спинку красного бархатного кресла и положила свою длинную ногу на стол Эммы. — Я это проходила сотни раз. У невест бывают предсвадебные нервы. Тут ничего нового или постыдного. Но ты нервничаешь больше, чем другие.

— Почему ты так думаешь?

— Да потому что ты воспринимаешь брак куда серьезнее, чем все мы, — воскликнула Фелисити, словно это было само собой разумеющимся. — Признайся, ты ведь считаешь, что брак — это незыблемо и навечно, верно?

— Ну да.

— Так я и знала. Ты безнадежно наивна. Но дело не в этом, Эм. Как раз для таких нервных невест, как ты, и существует «Брачное агентство Фелисити». Позволь мне нервничать за тебя. Поскольку ты моя подруга и я люблю тебя, я не возражаю, если все будет делаться в последнюю минуту. Я все устрою в лучшем виде, тем более свадьба состоится в доме твоих родителей. Ну и, разумеется, немаловажную роль играют безграничные финансовые возможности. — Фелисити отпила глоток вина. — Хотя, должна сказать, твоя мать просто сводит меня с ума. Она настаивает на том, чтобы все было так, как хочет она.

Эмма не слушала. Она уже несколько дней не слышала никого и ничего. Со дня их последней встречи с Гарретом в голове у нее все смешалось. Она просто не могла перестать вновь и вновь прокручивать в памяти те мгновенья. Когда он держал ее за руку и их разделяло лишь несколько дюймов. Когда желание разгорелось в ней, словно лесной пожар. В тот миг ей хотелось поцелуя, как не хотелось ничего и никогда. Хотелось и самой поцеловать его. Ее словно подхватила и унесла приливная волна.

Приливная волна по имени Гаррет.

— Эй, — Фелисити щелкнула пальцами. — Проснись. За великолепное вино заплатила я, помнишь?

— Да. И это очень мило с твоей стороны. Сожалею, что моя мать доставляет тебе столько беспокойства.

Фелисити махнула рукой.

— От мам женихов и невест никуда не деться, но я умею с ними общаться. И с твоими нервами я тоже могу справиться, если ты только позволишь мне. Поэтому либо начинай говорить, либо мне придется шлепнуть тебя хорошенько, чтобы привести в чувство.

Эмма понимала, что должна рассмеяться, но почему-то с ее губ слетел вопрос:

— Как считаешь, я холодная?

— Что? Я ничего подобного не говорила.

— Я имею в виду… что я… менее сексуальная, чем остальные в нашей компании.

Фелисити подозрительно прищурилась.

— Разрази меня гром, не может быть, чтобы ты до сих пор была девственницей. Это просто невозможно.