Дженнифер Грин - Два жениха, одна невеста

Есть или нет, она направилась назад, в бальную залу. Теперь, когда эмоциональное напряжение спало, ее начало знобить. Ей хотелось как можно скорее поехать домой или к себе в галерею. Поскорее забиться в угол — вот все, о чем Эмма могла сейчас думать.

В полпятого утра Эмма отказалась от попыток уснуть. Отпивая по глотку зеленый чай, она сидела на застекленном заднем крыльце галереи. На ней все еще было вечернее платье, туфли валялись здесь же, возле кресла. На плечи она набросила старый свитер.

Должно быть, она выглядела смешно, но ей было все равно. До восхода солнца оставалось еще не меньше часа, и Эмма пыталась успокоиться и мысленно подготовиться к тому, что ожидало ее предстоящим днем. Она знала, что придется нелегко.

Прежде чем уехать из загородного клуба, она отыскала свою мать и сообщила ей, что помолвка расторгнута. Это был единственный способ заставить ее прекратить безостановочно болтать о свадьбе. Однако к тому времени, как Эмма приехала в галерею, ее телефон уже раскалился от звонков.

Мать звонила несколько раз. Потом Фелисити и другие подруги.

Потом отец.

Между звонками ее вырвало, что было прямо-таки смешно. Все в Иствике всегда считали ее спокойной, уравновешенной особой. Она слыла дипломатом и никогда ни с кем не конфликтовала. И вдруг такой скандал. Вряд ли хоть кто-то в городе одобрит ее решение.

Сейчас желудок уже успокоился, и она отключила свой сотовый и все телефоны в галерее. Было так поздно, что даже сверчки и лягушки перестали стрекотать и квакать. Молодая луна опустилась к самому горизонту. По дороге не проезжало ни одной машины.

И все же, прислонившись головой к шероховатой стене террасы, она никак не могла успокоиться. В темноте Эмма услышала, как открылась щеколда задней калитки, увидела высокую, темную тень и, наверное, должна была испугаться. Но не испугалась.

К тому времени, когда Гаррет поднялся по ступенькам и тихо постучал в дверь, она уже знала, что это он. В отличие от нее, он был одет в удобные брюки и рубашку. Эмма почувствовала себя слабой и уязвимой. Но ее сердце радостно забилось при виде мужчины, который стал значить для нее так много. Почему-то она знала, что он обязательно придет.

— Я не хотел беспокоить тебя, клянусь. Но свет в галерее так и не погас. Под утро я начал беспокоиться, что ты до сих пор не спишь, и теперь вижу, что так и есть. — Гаррет вошел, быстро прикрыв за собой дверь от комаров, но вместо того, чтобы подойти к ней, прошел в противоположный угол террасы и опустился на японскую циновку.

— Видишь? Я сижу в противоположном углу и не собираюсь тебе мешать. Но… я видел тебя. С твоим женихом. У бассейна.

— Мне показалось, что кто-то был там. — Ее пульс зачастил от одного лишь его присутствия. — Тебе не стоит беспокоиться обо мне, Гаррет.

— Но я беспокоюсь. Какой прок в нашей дружбе, если я не буду знать, что с тобой все в порядке? Вижу, у тебя выдалась тяжелая ночь.

— Ну да… полагаю, нормального человека должна мучить совесть, если он совершил нечто гадкое.

— После того как ты ушла, по клубу в мгновение ока разлетелись слухи. Говорили о том, что свадьба отменяется. Но никто не имел ни малейшего представления, кто расторг помолвку и почему. Вас считали идеальной парой.

— Это я расторгла помолвку. Я — ничтожество.

— Ты чувствуешь себя виноватой?

— Я ненавижу причинять людям боль, ненавижу обижать тех, от кого не видела ничего, кроме добра. Все это так ужасно.

— Хочешь излить душу?

Она не хотела. Никому, а особенно Гаррету. Однако и молчать она больше была не в силах. Молчание изводило ее не меньше мук совести.

— Рид был просто хорошим другом. Так что я потеряла не только жениха, но и друга.

Гаррет ничего не ответил. Он молча ждал продолжения, прислонясь к стене террасы.

— Долгое время… много лет я не собиралась выходить замуж, не хотела играть по общим правилам. И потом, я помнила ту безумную, пылкую страсть, которую испытывала к тебе…

— Я тоже.

— Но когда ты уехал в колледж, порвал наши отношения, то знаешь что? Как только я перестала страдать от разбитого сердца, то испытала облегчение. Еще девчонкой я боялась неукротимых эмоций. — Он не подгонял ее, не торопил, и это тронуло Эмму. — У моих родителей ужасный брак. Ужасный в смысле отношений друг с другом.

— У моих ничем не лучше.

— В том-то и дело. Деньги и власть в нашей среде компенсируют все. Разумеется, неограниченные финансовые возможности позволяют делать много хорошего. И мы делаем. Мне нравится среда, в которой я живу. Но когда дело доходит до выбора спутника жизни… — Она выразительно покачала головой.

— Я не совсем понимаю… как несчастливый брак родителей связан с твоим решением никогда не выходить замуж.

— Браки в нашей среде — это деловые соглашения. Задача женщины — с помощью своей привлекательности заполучить наиболее влиятельного мужчину. И я просто…

— Что?

— Я никогда не хотела жить такой жизнью.

— Перестань, Эм. Тебя никто не заставлял играть по общим правилам. Или я не прав?

— Я испытывала сильнейшее давление со стороны родственников. Мои родители, бабушка — все горячо хотели, чтобы я вышла замуж за подходящего мужчину, в подходящую семью, чтобы начать производить на свет детей и продолжать династию Деборнов. Мне казалось, что Рид — идеальное решение вопроса, ведь он такой хороший друг. И все складывалось хорошо до тех пор, пока ты не вернулся.

— Эй, а я-то тут при чем?

— Ты ужасный человек. Я столько лет убеждала себя, что сексуальное влечение неважно.

Она наклонилась вперед, и в сумерках Гаррет почувствовал на себе ее осуждающий взгляд.

— Но ты вернулся, поцеловал меня, — тихо проговорила она, — и я словно очнулась ото сна. Начала вспоминать, как нам хорошо было тогда, в юности. Пылкое желание, трепет, томление. И внезапно правильной, добропорядочной жизни стало мало.

— Мне в жизни доводилось слышать кое-какие обвинения в свой адрес — что я хладнокровный в бизнесе, небрежный в отношениях, жесткий в переговорах. Но не припомню, чтобы кто-то обвинял меня в том, что мои поцелуи имеют такую силу.

— Мне сейчас не до шуток, Гаррет. Ты разрушил мою жизнь, — сказала она и встала.

Гаррет видел в сумраке террасы, что она идет к нему. Не иначе, Эмма решилась на серьезный разговор по душам. Она только что заявила, что он разрушил ее жизнь. И, судя по выражению ее лица, Эмма не шутила. Пульс Гаррета учащенно забился.

Глядя прямо ему в глаза, она подошла совсем близко… А потом бросилась в его объятия.

Ее первый поцелуй не попал в цель. Губы скользнули по щеке, но в следующее мгновение нашли его рот. Гаррет уловил слабый аромат духов. Почувствовал прохладное прикосновение шелка платья. Вкусил восхитительной мягкости ее губ.