Кристина Хегган - Предательство

Стефани в изумрудно-зеленых брюках и черной шелковой блузке сидела в гостиной. На ее коленях лежал фотоальбом, который она не открывала годами. В нем было много фотографий ее и Гранта, когда они только переехали в Калифорнию. «Какими счастливыми и влюбленными мы выглядели тогда, — думала Стефани, скользя пальцами по фотографии Гранта в Санта-Монике. — Прекрасная маленькая семья».

Стефани резко захлопнула альбом. Что же происходит с их семьей сейчас? Зачем она открыла этот альбом, зная заранее, что это не улучшит ее состояния? Чтобы хоть как-то поднять свое отвратительное настроение, она взглянула на высокую голубую ель, которую они с Сарой украшали вчера вечером. Стефани почувствовала, как настроение немного улучшается. Сейчас не важно, что ее брак стал ненадежным. Она должна сделать все, чтобы Рождество прошло весело. Сара это заслужила. Да и сама Стефани, черт возьми, тоже.

Прошло уже десять лет с тех пор, как они перехали в Калифорнию. Предсказания Гранта сбылись: их жизнь стала блестящей, как и положено «звездам» их уровня. Тогда Рафферти мог написать сценарий за месяц и поэтому стал одним из самых плодовитых и пользующихся спросом сценаристов в Голливуде. На каминной полке стояли пять «Золотых Оскаров», подтверждающих его успех. Взлет славы Стефани, хотя и более медленный, был не менее ярким. Телефильм «Исчезающий акт» стал первым в целом ряду успехов. Но четыре года назад их прекрасный мир рухнул. Грант, вконец измученный изнурительным графиком, от которого он не хотел отказываться, начал испытывать опустошенность как писатель. К концу 1988 года он начал сильно пить и в своих несчастиях винил всех, в том числе и Стефани. Грант ревностно реагировал на ее успехи.

Чтобы муж не чувствовал себя отвергнутым, Стефани отказалась от многих контрактов и сократила число принятых предложений, потому что не хотела уезжать на съемки от Гранта. За исключением редких поездок к Трэси и Перри, Стефани почти никуда не уезжала. Но ничто не помогало, и в 1989 году Стефани заявила, что прекращает работать, чтобы посвятить больше времени семье, имея в виду, конечно, Гранта.

— Ты совершаешь профессиональное самоубийство, — предупреждал ее Бадди.

— Меня это не волнует. Грант нуждается во мне. Я не дам ему опуститься, Бадди, после всего, что он сделал для меня.

Но все усилия Стефани были напрасными. Грант продолжал пить, его уныние росло, переходя в долгие периоды депрессии, а иногда даже вызывало вспышки гнева.

— Я не знаю, что еще можно сделать, Трэси, — жаловалась Стефани пару недель назад, когда подруга приехала навестить ее. — Его все выводит из себя, включая и то, что он больше не в состоянии нас обеспечить материально. Я пыталась ему объяснить, что у нас достаточно денег, наших денег, но ты же знаешь, какой он гордый.

Трэси занималась брачным законодательством в процветающей адвокатской фирме в Филадельфии и прекрасно понимала, что алкоголизм разрушает семьи.

— Положение будет только ухудшаться, Стеф. Ты должна уговорить мужа лечь в реабилитационный центр. Знаю, Грант это не признает, но у него серьезные проблемы с алкоголем. Пока он не научится справляться с ними, он будет продолжать разрушать и твою жизнь.

— Я постоянно умоляю его обратиться к врачам за профессиональной помощью. Но он не соглашается.

— Тогда его пьянство уничтожит вас обоих.

Этим же вечером Стефани попыталась поговорить с Грантом еще раз. Его реакция была более яростной, чем обычно.

— Это все Трэси, не так ли? — закричал Грант. — Она опять кормит тебя своим ханжеским дерьмом, а ты его проглатываешь.

— Трэси не имеет к этому никакого отношения. Я сама вижу, что происходит с тобой… с нами.

— Я не алкоголик, черт возьми! Сейчас я докажу тебе! — Грант взял бутылку виски, которую всегда держал у себя в кабинете, пошел в ванную и вылил содержимое в раковину. Потом он стал ходить по дому, вытаскивая бутылки из бара, из буфета, даже из шкафа для одежды в своей спальне, и выливать их все.

Через неделю фургон из магазинчика в Беверли-Хиллз доставил Рафферти новый запас виски.

— О чем ты задумалась, дорогая?

— Я просто жалела себя, Анна, — улыбнулась Стефани, услышав нежный голос няни, и отвлеклась от своих грустных мыслей.

— В этом нет никакого вреда.

— Жалость не поможет Гранту и не вернет нас назад к счастливым временам.

Анна не ответила. Ее сердце разрывалось на части, видя, как несчастна Стефани. Хотя ее девочка все еще оставалась красивой, на ее лице появился отпечаток страдания. Она похудела, побледнела, и веселый огонек в ее огромных серых глазах сменился выражением безысходности, что больно ранило Анну. Только в присутствии Сары жесткие линии вокруг рта Стефани смягчались и в глазах появлялся радостный блеск. В такие моменты она вновь превращалась в беззаботную молодую женщину, какой была в первые дни в Калифорнии.

— Почему бы тебе не поехать к Перри на несколько дней? — предложила Анна. — Ты давно уже не была у него. Смена обстановки пойдет тебе на пользу.

На какое-то мгновение Стефани воодушевилась. Действительно, она так давно не видела Перри. Теперь он стал главным модельером известного Дома моделей и все время разрабатывал новые коллекции, готовя их к показу в разных столицах мира. Прежде чем Стефани успела принять решение, послышался громкий треск из кабинета Гранта.

— Черт побери! Что случилось?

— Я сама проверю, — крикнула Стефани. Она уже бежала к лестнице. — Оставайся здесь, — добавила она, когда Анна поднялась. — Сара вот-вот придет домой, я не хочу ее беспокоить.

Не постучавшись, Стефани распахнула дверь кабинета. Уютная комната с обитой зеленой кожей мебелью, с полками от пола до потолка, заставленными книгами, сейчас напоминала место недавнего побоища: страницы напечатанного текста были разбросаны по ковру, некоторые из них смяты, другие разорваны на мелкие кусочки; сброшенные с полок книги и видеокассеты валялись на полу; под ногами лежали осколки люстры. Грант стоял у окна, спиной к Стефани. Под бежевым шерстяным джемпером его плечи тряслись от очередной вспышки гнева, которые он уже давно не скрывал.

— Грант? — Если он и слышал ее, то не подал вида. Наступая на осколки люстры, Стефани подошла к мужу и встала позади него. — Что случилось?

— А ты как думаешь, черт возьми? — Грант повернулся к жене, неестественно расхохотавшись. — Позвонил Бадди с ужасными новостями.

— Из компании «Ледук»?

— Да, «Ледук», — с сарказмом произнес Грант, нарочно усиливая французский акцент. — Шайка недотраханных лягушек. Они не заметят хороший сценарий, даже если он свалится им прямо на голову.

— Разрушая наш дом, ты ничего не добьешься.