Маргарет Каллагэн - Грани доверия

Звонок прозвенел вновь, короткий, резкий и нетерпеливый. Билли сбросила одеяло и надела халат. Каким образом Тони удалось заснуть после такого потрясения? Это явилось для нее загадкой.

Она дошла до площадки на верху лестницы, когда растрепанный Тони высунул нос из двери.

— Это к тебе, — сказала Билли.

Но она ошиблась. Это был Трэвис с вырывающимся Смаджем в руках.

Взгляд Трэвиса прошелся по Тони, полностью одетому, но явно небритому, потом скользнул по Билли, похолодевшей от ужаса, потом вернулся к Тони. Он улыбнулся одними губами. Глаза у него были ледяные.

— Возьмите ваше сокровище, — выразительно произнес он, не пытаясь скрыть презрения. Смадж вырвался из его рук и стрелой бросился к хозяйке. — Теперь я могу понять, — добавил Трэвис, — почему вы были так заняты и не заметили, что ваш кот всю ночь мяукал в моем саду.

На работе Билли чувствовала себя ужасно. Она не знала, что хуже — напряженное молчание Трэвиса или обмен сухими репликами только по делу.

Сначала ее озадачила реакция Трэвиса. Какое он имеет право осуждать ее? Но потом она решила: это гордость. Трэвис не любил ее, но с удовольствием переспал бы с ней, а затем благополучно забыл бы обо всем. Но ему это не удалось. Потому что она отвергла его. Она отвергла его, а высокомерный Трэвис не привык к отказам.

Анна заметила тени под ее глазами.

— В чем дело? — Она нахмурилась. — Это работа у Гиддингсов довела тебя до такого состояния? Я знаю, Трэвис был не вполне честен, когда скрыл от тебя свое происхождение, а ты все еще переживаешь из-за этого, да, Билли?

Девушка с трудом проглотила слюну.

— Не совсем так. То есть в какой-то мере и да и нет, — объяснила она, силясь улыбнуться.

Но Анна, мудрая немолодая Анна, знала, чем успокоить ее. Она сменила тему.

— Знаешь, не люблю обременять, но у меня нет никого, кому я могу доверять. Короче, мне нужна приемная мать.

— Котята? — Глаза Билли загорелись.

— Только на уик-энд, — объяснила Анна. — Я получила приглашение, от которого не могу уклониться. Так что, если бы ты согласилась помочь…

— Конечно. С удовольствием, ты же знаешь.

— Ты, вероятно, передумаешь, когда узнаешь подробности.

— А что такое? — осторожно спросила Билли.

— Им всего три недели, — улыбнулась Анна. — А ты знаешь, что это значит?

Билли кивнула. Кормление из соски через каждые три-четыре часа, днем и ночью. Не говоря уже о других проблемах, связанных с гигиеной.

— Ничего страшного, — заверила она. — Я справлюсь.

Мне повезло, решила Билли, хоть отвлекусь от мыслей о Трэвисе.

Ничего подобного. Весь уик-энд она возилась с котятами, но мысли о нем не оставляли ее. И в понедельник она проснулась задолго до будильника. По крайней мере, утешала она себя, на работе заказы легкие, можно не напрягаться. Однако от этого утешения вскоре ничего не осталось.

— Нам придется работать допоздна, — нерешительно сообщил ей Трэвис. — По крайней мере всю эту неделю. Я полагаю, у вас не будет проблем?

Билли покачала головой. Какие проблемы? Тони уехал, Хэзер в Лондоне демонстрирует осеннюю коллекцию, мама на отдыхе. Анна занята своими котятами.

Но к пятнице уже с утра Билли чувствовала себя совсем вымотанной. К тому же у нее разболелась голова. Она обрадовалась, когда Трэвис объявил, что во второй половине дня его не будет в офисе.

— У меня встреча в Йорке. Но около шести я вернусь, и мы займемся контрактом Грея.

— Да, сэр, — оборвала его Билли, демонстрируя суровость как форму общения с ним.

Было только три часа. Она вернулась к своим эскизам, но чертежи расплывались перед глазами. Ей становилось все хуже. Хорошо бы пойти домой и лечь в постель. Но ведь Трэвис вернется и ожидает найти ее на работе. К его возвращению она была на работе, но не успела закончить проект, который был ему нужен. Его рот сжался.

— Я сожалею, — устало сказала Билли. — У меня был напряженный уикэнд, и я думаю, что еще не отдохнула. Я не спала полночи…

— Могу себе представить, — выразительно прервал он. — Но не забывайте, что вы работаете на меня, я плачу вам, и в будущем, Билли, — холодно предупредил он, — работу вы должны ставить впереди вашей любовной жизни.

Иначе… Он, конечно, этого не сказал, и все же его слова прозвучали как угроза.

Когда Трэвис закрыл дверь, Билли позволила слезам свободно литься из глаз. Это почти роскошь — положить голову на руки и выплакать свое несчастье, получая хоть какое-то облегчение. Но вскоре в ней опять заговорила гордость. Проклятый Трэвис! Проклятые Гиддингсы! Она сделает эту работу, будь они прокляты!

Билли не заметила, сколько прошло времени, не слышала, как открылась дверь, а шаги приглушил толстый ворс ковра. Поэтому, услышав голос Трэвиса, она вздрогнула от неожиданности.

— Билли? Что вы делаете? Вы разве не знаете, что уже поздно? Вам давно следовало уйти домой.

— Я… не хотела давать вам повод для недовольства, — объяснила она. Но что-то в его тоне было такое, отчего слезы подступили ей к глазам. Она не смогла сдержать их, шлюзы открылись.

Трэвис кинулся к ней и заключил ее в свои объятия. Он шептал ей какие-то ласковые, успокаивающие слова, а Билли рыдала на его плече. Она почувствовала знакомый, волнующий запах его тела — и желание мгновенно охватило ее всю, как пламя.

Сквозь стальную оболочку мускулистого тела Трэвиса пробилась человеческая сторона его натуры. Он нежно утешал Билли, осушая поцелуями ее слезы. Каждое прикосновение вызывало в ее теле ответную реакцию, а его хриплое дыхание давало представление о силе бушующей в нем страсти и порождало слабую надежду…

Потекли пронзительные, мучительно сладкие мгновения. Трэвис иногда отрывался от ее губ и смотрел ей прямо в глаза. Послание любви передавалось, принималось, информация подтверждалась, возвращалась. Когда он прижимал ее к себе, она отчетливо чувствовала его желание, разжигавшее в ней ответный огонь.

Билли мысленно улыбалась. На этот раз она была уверена, что он хочет ее каждой клеточкой своего тела, это уже не просто любовная игра. Эта уверенность даже отодвинула головную боль. Трэвис хочет ее, нуждается в ней, любит ее. Это доказывали его руки, которые нежно гладили ее тело, округлости ее напрягшихся грудей. Она была на седьмом небе от счастья.

Он впился ей в глаза горящим взглядом и вдруг мягко улыбнулся полными губами. Сердце Билли екнуло.

— Пойдемте, — приглушенным голосом сказал он, затем вынул из кармана хрустящий носовой платок и вытер им следы слез на ее щеках. — Я отвезу вас домой. Вы не в состоянии вести машину. А в следующий раз, Билли, — торжественно заявил он, беря в руки ее лицо и заглядывая в глаза, — в следующий раз не позволяйте мне запугивать вас. Укусите в ответ. Вы ведь более чем в состоянии поставить меня на место. Не так ли, моя любовь?