Катажина Грохоля - Я вам покажу!

– Вы – его мать?

– Нет, тетя, – растерянно сказала я. – Ведь я уже вам говорила.

– А где мать ребенка?

– В Лондоне, – ответила я, не желая объяснять этой даме, что она должна знать родителей своих учеников. В конце концов, Агнешка бегает на каждое родительское собрание.

– Все ясно! Ничего удивительного, что ребенок так себя ведет!

– Как? – Я всегда ненавидела родительские собрания.

– Так вы не знаете, что он сегодня сделал?

– А откуда мне знать? Мы же разговариваем всего каких-то полчаса! – вырвалось у меня, но, к счастью, пани Велчес не обратила внимания.

– Так вот, ваш сын пришел сегодня в школу… Ах, не хочется даже вспоминать, но я обязана поставить вас в известность, в футболке с надписью…

У меня даже мурашки побежали по спине. Что же там было написано? «Fuck me»? «Свободная любовь»? «Онанизм вреден…» и крошечными буковками снизу «для глаз»?

– «Хочу быть священником, как мой отец»! – возмущенно сказала пани Велчес.

Я вздохнула с облегчением.

– Это неправда. – Я тут же попыталась прояснить недоразумение. – Отец Петруся – экономист, также как мой муж… бывший, – добавила я без надобности.

– Ну, знаете! – возмутилась пани Велчес. – Это недопустимо! Ничего удивительного, что ребенок, который воспитывается в такой семье, так себя ведет! Еще одна подобная выходка, и Петрек будет отчислен из нашей школы!

Этого мне только недоставало! Я ехала домой и размышляла, как бы мне поговорить с племянником. Не мог он, что ли, надеть эту футболку, когда приедут родители? Противный ребенок.

На сегодня с меня хватит. Петрек затаился в своей комнате, я влетела к нему без стука.

– Завтра же извинишься перед пани Велчес, перед священником и перед директором школы! Я это за тебя делать не стану! – крикнула я с порога.

Петрек сидел на тахте как пришибленный.

– Тетя, я правда не виноват, – пробормотал он.

– Меня не интересует, кто виноват! – отрезала я. – Если не уладишь это дело, не пойдешь на миколайки [22].

Я решилась на крайнюю меру. Петрек готовился к этому празднику с момента отъезда родителей. Вчера в школе устроили жеребьевку: кто кому дарит подарок. Петреку выпало дарить Артуру, и целый вечер он обсуждал с Тосей, как бы так сделать, чтобы поменять друга на Агатку.

– Тетя, это была не моя футболка… – захныкал Петрек, – Камиль сказал, что я ни за что не осмелюсь ее надеть, это Камиль во всем виноват…

– Камиль тебя подставил, да? А ты что, безвольное существо, да? А теперь он посмеивается над тобой в кулак! Петрек! Завтра со всем разберешься… сам, не сваливая ничего на Камиля.

– Я извинюсь, тетя…– прошептал мальчуган, и я увидела, какой он еще маленький, совсем ребенок.

– И обещай, что уже никогда не будешь вести себя так по-дурацки.

– Обещаю… – безропотно согласился он, я вышла и оставила его одного.

– Ма-ма-а!

Тося появилась на кухне, где я лепила, наверное, уже сотый вареник.

Мои не такие вкусные, как у мамы, но я решила одним махом разделаться с готовкой на ближайшие три дня. Тем более что стряпня немного успокаивает.

– Слушаю тебя, – произнесла я. А что же еще можно сказать собственному ребенку?

– Не будь такой жестокой с Петреком, у него не был выхода.

– Да? – Я повернулась к Тосе и просыпала муку на пол. – Я не ослышалась?

– Ну да. Понимаешь, Камиль принес эту футболку в школу. И спросил, найдется ли смельчак, который ее наденет. Петрек клюнул, потому что разговор слышали девчонки из класса.

– И что из этого?

– А то, что Агатка тоже слышала.

– Ну и что? – Сто второй. Еще штук пятьдесят, и можно отдохнуть.

– И Петрек был вынужден.

– Тося, помилуй! Ничего он не был вынужден.

– Потому что ты, мама, никогда не была мальчиком, которому почти двенадцать лет! – обиделась Тося, а я как громом была поражена этой истиной. Не была и не буду – могу смело подтвердить. – А Агата обещала, что встретится с ним завтра после школы.

– Какая Агата? – поинтересовалась я, и у меня от всего этого голова пошла кругом.

– Ну та, в которую влюблен Петрек, понимаешь? Поэтому не будь с ним слишком строгой.

Постепенно до меня дошла суть дела. Мой племянник влюблен и нуждается в особом подходе. Но я тоже влюблена, однако же не заметила, чтобы кто-нибудь в связи с этим проявил обо мне заботу.

Вечером мы в полном согласии ели вареники. На ужин к нам заскочила Уля, воспользовавшись случаем, что я не у компьютера, а, как настоящая тетка, наготовила вареников. У Ули на них особый нюх.

– Тетя! – Петрек подал голос, который он опять обрел. – Если тебе по жребию выпадет вручение кому-то подарка, а ты захочешь поменяться, что ты сделаешь?

– Не говорят «вручение кому-то подарка», а «надо сделать кому-то подарок», – немедленно поправила я, и тут на меня нахлынула волна стыда. Бедный ребенок обратился за советом, а я суюсь со своими правилами. Ребенок слышит, как говорят по телевизору, как же ему еще прикажете выражаться? – Я бы поменялась.

– Петреку по жребию выпал Артур, – вклинилась Тося.

– Тося, подай помидоры, – попросила я дочь.

– Не ешь помидор, об него вытерли лапки мушки, – сказала Тося. – А ты не можешь поменяться с кем-нибудь, кому выпала Агата?

– Я хочу помидор. Не могу. Потому что Агата выпала Люсе, а Люся не любит Артура.

– Тогда Артура поменяй на кого-нибудь еще, а потом того другого поменяешь с Люсей на Агату.

– Я хотел. Но мальчишки хотят меняться только на Анджея. Будь у меня Анджей, я бы мог попросить Томека, чтобы он взял Артура, потому что у Томека Эва, а Эва дружит с Асей. И тогда Ася, которой выпала по жребию Карина, наверное, могла бы поменяться на Зау, а я бы поменял Карину на Люцину, потому что у Люцины Бася, а она ее не любит. Если бы у меня была Баська, то Люся поменялась бы на Агату, потому что она дружит с Басей.

– Если ты знаешь, что делать, то почему не делаешь? – У меня замельтешило в голове от имен.

– Потому что Эва сегодня не пришла в школу, она заболела. И что же мне теперь делать?

– Может быть, она придет завтра, – подсказала Уля.

– А если ее не будет завтра? – вздохнул мальчик.

– Тогда купишь подарок Артуру. Разве это так важно? Ты же любишь Артура.

– Ну да, но я не знал, что не будет Эвы, и вчера поменял Артура на Анджея. А Анджею это не понравилось. Он сказал, чтоб я сваливал. Не хочу оставаться с Анджеем!

Я не закричала: «Как ты выражаешься?!» Мне это было знакомо. Несколько раз в своей жизни я тоже не хотела оставаться с мужчиной, который был мне неприятен. Однако я сильно усомнилась в своих способностях разобраться в проблемах мальчика-подростка.

– Тося тебе поможет, – ловко вывернулась я и стала убирать со стола.

Уля по-хозяйски принялась мне помогать. Тося с Петреком остались в комнате, держа совет на тему миколаек, а мы отправились на кухню. Я заварила вкусный чай, вымыла тарелки, зажгла небольшую настольную лампу. И наконец почувствовала себя дома. Из комнаты донесся голос диктора: «Не разогревшись, Печка выбежал на поле!»