Оливия Карент - Дигди? Никогда!

— Скажите, мисс… Это правда?

— Что? — хмуро уточнила Флора.

— Ну… что вы — жена Билла?

— Увы, да! Но надеюсь, что скоро стану вдовой!

— Вы что, оба сошли с ума? Немедленно отпустите нашего сына и отдайте оружие! — решительно потребовала Нелли.

Флора отрицательно покачала головой и заявила:

— Нет! Не отдам! Мы будем драться. Можете попрощаться с вашим сыном, если хотите, и уходите! Я долго ждать на намерена. Да и не хочу!

Нелли повернулась к мужу.

— Генри! Ну что ты молчишь? Надо что-то делать!

Генри пожал плечами и с печальными интонациями серьезно сказал:

— Делать сейчас мы можем только одно, Нелли. Прощаться с сыном.

— Сказал!!! Ты что, тоже спятил?

— Нет, Нелли. Не спятил, — продолжил Генри Кренстон, внимательно глядя на сына, глаза которого сверкали озорным блеском. — Если они — муж и жена, то пусть разбираются сами.

— Но она может убить Билла!

— Может. Но мы не знаем, Нелли, что он натворил. Наверное, его есть за что убивать. Поэтому я и предлагаю попрощаться с сыном, пока наша новоиспечённая невестка не лишила нас этой возможности.

Недоумевая, Нелли посмотрела на мужа. Тот ободряюще ей улыбнулся, взял под руку и подвел к лежащему на полу сыну.

— Билл, мы вынуждены в силу сложившихся обстоятельств, — невозмутимо объявил Генри Кренстон, — оставить тебя с этой женщиной, твоей женой. Если дуэль завершится примирением или будет отложена, милости просим в гостиную. Пока, Билл!

— Пока, мама, папа! — горестно откликнулся тот.

Бросив проницательный взгляд на Флору, Генри, преодолевая сопротивление жены, вышел с ней из комнаты.

— Генри! — сразу заговорила Нелли. — Мы не должны оставлять Билла! Ты уверен, что ему не угрожает серьезная опасность? А тебя не удивляет, что наш сын вдруг оказался женат? Да к тому же на какой-то сумасшедшей особе?

Генри усадил жену в кресло, сел напротив и с обычной, присущей ему, невозмутимостью произнес:

— Я уверен только в одном, Нелли, что наш сын — самостоятельный и здравомыслящий человек. Не думаю, что Билл нас разыгрывал, когда объявил, что женат. А уж зная его прошлые похождения, если он решился на подобный шаг, то сделал это осознанно и продуманно. Вряд ли его выбор ошибочен. Его жена — не сумасшедшая, Нелли. Просто несколько… экстравагантная.

Нелли с сомнением покачала головой и вздохнула.

— Дай Бог, чтобы ты оказался прав, Генри. мне казалось, что после необычной женитьбы Майкла меня вряд ли что сможет удивить. Но Биллу и его… жене это, кажется, удалось.

Генри спокойно посмотрел на жену и мягко заметил:

— Нелли, признай, что выбор Майкла очень удачен. Майкл счастлив.

— Да, — согласилась Нелли.

— А как все начиналось!.. — засмеялся Генри. — Надеюсь, что и у Билла все сложится хорошо, Нелли.

— И я надеюсь, Генри!.. — вздохнула та. — Что еще остается, если нас с тобой поставили перед фактом. Интересно, а Майкл знает о женитьбе брата?

— Думаю, да! — усмехнулся Генри. — О подобных вещах только родители, увы, узнают последними, Нелли. Кстати, надо позвонить Майклу.

Переговорив со старшим сыном, генри сообщил жене, что Майкл обещал немедленно подъехать с Еленой.

А ведь еще утром Флора и предположить не могла, что попадет в подобную ситуацию.

Она заехала в редакцию того издательства, которое печатало ее полемику с Дорой Добсон. Дверь в кабинет редактора была откоыта. Флора увидела, что тот занят с какой-то посетительницей, и устроилась в кресле неподалеку от двери, ожидая, когда редактор освободится.

Флору поразил очень и очень преклонный возраст дамы, беседующей довольно громко с редактором. По всей видимости, эта импозантная седовласая посетительница была чуть глуховата. Поэтому до Флоры долетали четкие и ясные фразы их разговора, и она, помимо воли, услышала такое, от чего у нее, что называется, волосы на голове зашевелились.

Эта дама была та самая загадочная Дора Добсон, с которой вела дискуссию Флора, и которая делала жесткие выпады в ее, Флоры, адрес.

Но не это было тем главным, что поразило Флору. И дама, и редактор несколько раз называли имя Уильяма Кренстона. Поэтому Флора сразу догадалась, что именно он организовал всю их полемику.

Флору захлестнул неистовый прилив ярости и возмущения. Она вскочила, выбежала из редакции, поймала такси и поехала домой. Там она достала семейную реликвию — два старинных клеймора, переходящих по наследству от предков из поколения в поколение семейства Маккензи. Флора тщательно уложила их в чехол и с этой невероятной тяжестью в руках отправилась домой к Уильяму Кренстону с единственной целью — отомстить за нанесенную обиду. В запале и гневе Флора совсем не подумала о том, что Уильям жил в доме родителей, и ей неизбежно придется с ними встретиться. К дальнейшему развитию событий Флора оказалась совершенно не готова.

— Кэт… — Билл умоляюще взглянул на Флору. — Хочу заметить, что если эта штуковина… — он указал глазами на клеймор, своей тяжестью придавливающий его грудь, — … полежит на мне еще немного, то наша дуэль может не состояться ввиду того, что один из дуэлянтов… а именно, я!.. скончается до ее начала от удушья. А вот против того, чтобы твое, Кэт, колено находилось там, где оно чейчас находится, я не возражаю. Хотя, в принципе, можно устроиться и поудобнее.

Флора чуть смутилась, но, тем не менее, бросив на Билла гневный испепеляющий взгляд, встала в полный рост и убрала с его груди меч. Теперь, когда она стояла, возвышаясь над Биллом и опираясь каждой рукой на клейморы, вид ее был величественен и грозен.

Билл повернулся на бок, оперся головой на согнутую в локте руку и восхищенно оглядел Флору. Он любовался ее стройной фигурой, безбрежной лазурной глубиной ее выразительных… в данный момент, ненавидящих и испепеляющих!.. глаз, великолепными локонами… сейчас — спутавшимися и взлохмаченными… роскошных длинных бронзовых волос. Флора очень удивилась бы, если бы только могла предположить хоть на миг, насколько женственно и чувственно выглядит. И это еще больше подчеркивалось мощью и великолепием старинных клейморов, на которые она опиралась.

— Кэт, ты настолько потрясающе выглядишь, что я, кажется, окончательно потерял от восхищения голову!

— Пока — нет, — мрачно возразила она. — Но через минуту-другую, как только вы соизволите, наконец, встать, это будет так.

— Кэт, прошу, прояви должное терпение и понимание к смертнику. А кстати, — живо поинтересовался Билл, — я могу объявить свое последнее желание?

Флора согласно кивнула, а потом, едва сдерживаясь, заметила:

— Вы напрасно веселитесь. Лучше помолитесь. Потому что оскорбление, нанесенное вами, может быть смыто только кровью!

Билл поднял брови и уточнил: