Оливия Карент - Дигди? Никогда!

Как Флора не отказывалась и не требовала вызвать такси, Билл решительно объявил, что сам отвезет ее домой.

Когда машина остановилась у подъезда, в салоне автомобиля повисла напряженная тишина. Билл и Флора сидели молча, откинувшись на спинки сидений и смотрели прямо перед собой. Затем Билл слегка повернул голову и внимательно взглянул на Флору. Она сразу почувствовала его взгляд, вздохнула и тихо, не отводя глаз от переднего стекла автомобиля, произнесла:

— Спасибо, что проводили меня, Уильям.

Билл усмехнулся и так же тихо, но, как показалось Флоре, грустно, ответил:

— Ну что ты, Кэт… В конце концов, это моя обязанность — сопровождать жену.

Они опять замолчали.

— Я пойду… — не очень уверенно сказала Флора и вопросительно посмотрела на Билла.

Не произнося ни слова, он вышел из автомобиля, помог выйти ей и достал чехол с клейморами.

— Кэт, давай все-таки я донесу их, — предложил Билл и кивнул на мечи. — Удивляюсь, и как только ты их дотащила! Они же весят страшно сказать сколько!

Флора улыбнулась и согласно кивнула.

— Я и сама не знаю, как мне это удалось, — сказала она, направляясь к подъезду.

Билл с клейморами шел за ней и иронично заметил:

— Очевидно, в критической ситуации в тебе, Кэт, проявились шотландская выносливость и воля к победе. А меня спасло только то, что не звучали волынки, и в тебе заговорило итальянское миролюбие и добросердечие.

Они вошли в квартиру. Флора показала Биллу, куда сложить мечи. Теперь, когда и это дело было выполнено, оба испытывали какое-то необъяснимое чувство неловкости. Они одновременно посмотрели друг на друга и застыли, не двигаясь и не отводя взгляда.

Билл решительно шагнул к Флоре, обнял за плечи, притянул к себе и, прямо глядя в ее глаза и понизив голос, убежденно заговорил:

— Кэт, послушай меня, прошу. Мы должны… понимаешь, должны!.. отбросить все, что нас разделяет — сомнения, недомолвки, ссоры. Мы должны сделать последний шаг навстречу друг другу. Кэт, мы должны изменить наши отношения. Должны. Кэт, я не понимаю, зачем мы мучаем и изводим друг друга. Для чего? Мы же оба сходим с ума от желания! Мы хотим и должны быть вместе. Прошу тебя, Кэт, примирись и согласись с тем, что все равно… рано или поздно!.. произойдет между нами. Решайся, Кэт. Прямо сейчас. И я, Кэт… останусь… с тобой… Мы будем… очень счастливы… Кэт… очень… Кэт…

Билл покрывал легкими мимолетными поцелуями растерянное лицо Флоры, а потом с неистовой страстью приник своими горячими губами к ее губам. Казалось, что только какое-то чудо спасало обоих от того, чтобы не сгореть до тла в этом чувственном пылающем пожаре. Казалось, никакая сила уже никогда не сможет оторвать их друг от друга.

Ощущая в своих руках податливое отзывчивое тело Флоры, Билл сходил с ума от предчувствия обладания и невероятного желания. Флора была той наградой, которой он столько времени настойчиво добивался и терпеливо ждал. И вот теперь упоительный момент любовного торжества был реален и близок…

Раздавшаяся мелодичная трель телефонного звонка прозвучала оглушительно для обоих. Флора попыталась освободиться из жарких объятий Билла, но он не хотел отпускать ее и проникновенно прошептал:

— Давай… отключим его… и все…

Телефон продолжал настойчиво звонить.

— Билл… пожалуйста… — умоляюще, едва слышно, попросила Флора. — Вдруг что-то с бабушкой.

Билл почувствовал ее тревогу и разжал руки. Флора быстро схватила телефонную трубку.

— Да! Слушаю!

— Фло, это я! — раздался радостный голос Нэнси. — Ты там что, окончательно впала в спячку?

— Нет, Нэнси… — начала говорить Флора, но больше ничего сказать не успела.

— Опять Нэнси?!! — раздраженным полушепотом воскликнул Билл. — К черту!!!

В гневе Билл отключил телефон.

— Зачем вы это сделали? — возмутилась Флора.

Негодуя, Билл принялся вышагивать по комнате.

— Я это сделал потому, что хотел бы задушить эту твою Нэнси собственными руками! Не имея такой возможности, хотя бы отключил связь с ней!

Флора упрямо наклонила голову и осуждающе произнесла:

— Вы поступили бестактно. Какое право вы имели вмешиваться в мои разговоры?

Потеряв терпение, Билл заговорил вдруг таким холодным и надменным тоном, какого Флора от него никогда не ожидала.

— «Вы», «вы»!.. Сколько можно?!! Минуту назад ты была не так официальна. Мы были на «ты», насколько я помню. Ты даже снизошла до того, что называла меня «Билл». Ты бы уж решила, наконец, и выбрала что-то одно. А право вмешиваться в твои «разговоры» у меня есть. Ночью они неуместны. Для «разговоров» с подругами есть другое время. Прошу поставить их об этом в известность. А подобные неурочные звонки — вторжение в нашу с тобой частную, личную жизнь. Я этого не потерплю. Ночное время принадлежит нам — тебе и мне. Прошу тебя правильно понять меня и доходчиво объяснить все это своим без меры назойливым подругам.

— Да что вы распоряжаетесь?!! Это — моя квартира. Правила здесь устанавливаю я. И только я!!! — решительно объявила Флора. — Поэтому разговаривать в своем доме я буду с кем хочу, сколько хочу и когда хочу! В какое угодно время!

Оба воинственно и непримиримо посмотрели друг на друга.

Билл направился к выходу, потом обернулся у самой двери и, прищурив глаза, все так же надменно и холодно сказал:

— Я понял тебя, Кэт. И понял свою ошибку. Впредь буду осмотрительнее. До свидания.

Он ушел, а Флора так и не смогла объяснить себе, почему его слова прозвучали так многозначительно и совсем не как извинение за свое поведение.

Снова между Флорой и Биллом пролегла полоса отчуждения. Флора, ссылаясь на усталость или занятость, отказывалась видеться с Биллом. Он настаивал на ежедневных встречах. Поначалу они проходили настолько натянуто и напряженно, что оба чувствовали и разочарование, и неловкость, и раздражение, и взаимное недовольство друг другом.

Но вскоре Билл ощутил, наконец, что отношения между ним и Флорой пусть медленно, едва заметно, но выравниваются. Неприязнь и отчуждение Флоры, которые приводили Билла то в состояние отчаянья и безысходности, то нетерпения и ярости, были постепенно вытеснены постепенно появившимися чувствами доброжелательности и открытости. Биллу порой казалось, что Флора усилием воли заставляет себя выказывать ему равнодушие и холодность, вопреки зову сердца погашая усилием воли душевные порывы.

Билл каждый раз предлагал Флоре посмотреть дом, который был полностью готов и ждал появления хозяев. Но Флора под благовидными, иногда не очень убедительными предлогами категорически отказывалась. Это огорчало Билла, потому что ему почему-то казалось, что дом — это то, что, наконец, объединит их, и за порогом останутся недомолвки, ссоры, обиды.