Розамунда Пилчер - Снег в апреле

Тем же самым утром, только немного позднее, Каролина Клиберн лежала, словно на подстилке, в зарослях вереска, прикрыв глаза рукой от яркого света, и солнечные лучи согревали ее с головы до ног. В отсутствие зрения прочие чувства стали вдвое острее. Она слышала куликов, отдаленное карканье ворона, плеск воды, тихие вздохи почти неощутимого таинственного ветерка. Ее ноздри ощущали сладость чистой воды и земли, покрытой мхом, влажной и темной от торфа. Она чувствовала холодный нос Лайзы, старой суки лабрадора, которая лежала рядом, уткнувшись мордой в руку Каролины.

Рядом с ней, свесив руки между колен, сидел и курил Оливер Кейрни, наблюдавший за усилиями Джоди: тот посреди маленького пруда боролся с веслами громоздкой деревянной лодки, которые были слишком длинны для него. Время от времени раздавались угрожающие всплески и Каролина поднимала голову, чтобы убедиться, что он просто поймал краба или закружил лодку и, удовлетворенная тем, что он не собирается тонуть, опускалась обратно на свое вересковое ложе и вновь прикрывала глаза.

— Если бы я не надел на него этот спасательный жилет, вы бы сейчас носились туда-сюда по берегу, как обезумевшая курица.

— Нет, не носилась бы. Я сидела бы в лодке вместе с ним.

— Тогда вы оба рисковали бы потонуть.

Вереск покалывал ее сквозь блузку, по руке полз какой-то безымянный жучок. Она села, стряхнула жучка и подставила лицо солнцу.

— Даже не верится: каких-то два дня назад мы с Джоди попали в жуткую метель, а теперь вот такое.

Пруд был спокоен и чист, в нем отражалось почти летнее голубое небо, за его дальним берегом, поросшим тростником, начинались вересковые холмы, на гребнях которых выступали голые скалы, словно сигнальные вышки на вершине горы. Вдали виднелась пасущаяся отара овец, и в утренней тишине было слышно их жалобное блеянье. Лодка, которой столь мужественно управлял Джоди, со скрипом медленно скользила по воде. Волосы у него стояли дыбом, а лицо потихоньку начинало краснеть.

— Здесь очень красиво, — произнесла она. — Я и не думала, что здесь так красиво.

— Сейчас самое лучшее время года для этих мест. Так будет еще месяц-другой, пока распускаются листья буков и нарциссы, а потом вдруг наступит лето. В октябре здесь опять станет очень красиво, деревья станут багряными, небо — глубоким синим, а вереск — пурпурным.

— Вы ведь будете отчаянно скучать по здешним местам.

— Конечно буду, но тут уж ничего не поделаешь.

— Собираетесь все это продать?

— Да, — он бросил на землю окурок и затушил его каблуком.

— У вас уже есть покупатель?

— Да, Дункан Фрэзер, мой сосед. Он живет по ту сторону лощины, его дом отсюда не видно: он скрыт вон за теми соснами. Он хочет присоединить эти земли к своим, так что ему достаточно будет просто снять ограды.

— А как же ваш дом?

— Его придется продавать отдельно. Мне нужно поговорить об этом с юристами. Я обещал, что сегодня приеду в Релкирк и пообщаюсь с ними; посмотрим, может быть, мы к чему-нибудь придем.

— Неужели вы не хотите оставить себе какую-нибудь часть поместья?

— Вы принимаете все это слишком близко к сердцу.

— Но ведь мужчины, как правило, очень привержены традициям и земле.

— Возможно, я тоже привержен.

— И при всем том вы не против жить в Лондоне?

— О господи, конечно, нет. Я его люблю.

— Чем вы там занимаетесь?

— Работаю на компанию «Бэнкфут энд Бэлкариз». Это крупнейшие инженерно-технические консультанты в стране.

— А где вы живете?

— В квартире неподалеку от Фулхэм-роуд.

— Совсем недалеко от нас, — она улыбнулась при мысли о том, как близко они жили и при этом ни разу не встретились. — Это забавно, правда? Лондон так велик, и надо было приехать в Шотландию, чтобы встретить здесь своего ближайшего соседа. И что, хорошая квартира?

— Мне нравится.

Она попыталась ее представить, но из этого ничего не вышло: невозможно было представить себе Оливера где-либо, кроме усадьбы Кейрни.

— Она большая или маленькая?

— Довольно большая. Просторные комнаты на первом этаже старого дома.

— А сад у вас есть?

— Да, правда он в основном освоен соседским котом. Есть большая гостиная и кухня, где я ем, пара спален и ванная. Все современные удобства, если не считать того, что машина ржавеет, поскольку ее приходится оставлять на мостовой в любую погоду. Что еще вам интересно?

— Ничего.

— Цвет занавесок? Жатые дымчато-серые.

Он сложил ладони рупором и крикнул:

— Эй, Джоди!

Джоди перестал грести и огляделся, подняв весла, с которых стекала вода.

— Хватит тебе, греби к берегу!

— Ладно.

— Давай. Греби левым. Нет, левым, левым, олух! Вот так.

Он поднялся на ноги, дошел до конца деревянных мостков и стоял, дожидаясь, пока лодка медленно с плюханьем подплывет и окажется в пределах досягаемости. Когда Джоди приблизился, Оливер нагнулся, ухватил носовую веревку и притянул лодку бортом к мосткам. Джоди, сияя, вытащил тяжелые весла из уключин. Оливер забрал их у него и, пока Джоди вылезал, начал привязывать лодку. Мальчик побежал по мосткам к сестре, и Каролина заметила, что кроссовки у него хлюпают, а джинсы промокли до колен. Он был ужасно доволен собой.

— У тебя отлично получалось, — сказала Каролина.

— У меня бы еще лучше получалось, если бы весла не были такими здоровыми. — Он пытался развязать узлы на спасательном жилете и стащить его через голову. — Знаешь, что я подумал, Каролина? Правда, было бы здорово, если бы мы остались тут насовсем? Здесь есть все, что только пожелаешь.

Каролине все утро время от времени приходила в голову та же самая мысль. И всякий раз она говорила себе, что глупо мечтать попусту. Теперь она то же самое сказала Джоди, и он подивился нетерпению, которое прозвучало в ее голосе.

Оливер накрепко привязал лодку к свае, взвалил на плечо тяжелые весла и зашагал к ветхому лодочному сараю, чтобы их там оставить. Джоди поднял спасательный жилет и тоже пошел положить его на место. Потом они закрыли покосившуюся дверь и направились обратно к Каролине, шагая по пружинистому дерну, — высокий молодой мужчина и веснушчатый мальчишка, — а солнце светило им в спины и рассыпало яркие блики на поверхности воды.

— Вставайте, — сказал Оливер, подойдя поближе, и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Лайза тоже вскочила и стояла, виляя хвостом, в предвкушении приятной прогулки.

— Мы вообще-то собирались на разведку или что-то в этом роде, — заметил Оливер, — а получилось, что мы уселись на солнышке и глазели, как Джоди в одиночку борется с веслами.

— А куда мы теперь пойдем? — поинтересовался Джоди.

— Я хочу вам кое-что показать… Тут неподалеку.

Они, словно индейцы, вереницей последовали за ним по узким овечьим тропам, которые были во множестве протоптаны по берегам пруда, перевалили через гребень холма и увидели, что у пруда есть заводь, уходящая резко вбок, и на краю этой заводи стоит заброшенный маленький домик.