Элизабет Хауэр - Полгода — и вся жизнь

На реке все прошло очень быстро. Украинцы торопились и нетерпеливо мыли потных лошадей, которые затем медленно и с наслаждением, вытянув вперед узкие головы, поплыли к маленькому островку на реке. Рената осталась одна на берегу. Она собирала в пучки стебельки травы и прислушивалась к голосам мужчин и фырканью лошадей, доносившихся с другого берега. Скоро все отправились в обратный путь. На опушке леса к ним присоединилась Камилла, знаками попросив всех молчать.

Во дворе стояли Ганс Ахтерер и настоятель. «Он не рад, что мы уже вернулись», — подумала девочка. Из дома вышли солдаты. Они поздоровались с Камиллой, но она не ответила им и быстро убежала в дом. Рената послонялась еще немного по двору. Она слышала, как один солдат тихо и настойчиво говорил что-то Гансу Ахтереру. Разговор шел о Камилле.

Вечером Грета Ахтерер позвала к себе Камиллу, а чуть погодя и Ренату. Когда девочка вошла в комнату, Камилла стояла, прислонившись к стене, и смотрела в пол.

— Куда вы с Камиллой ходите заниматься? — спросила крестьянка.

— В монастырь, — ответила Рената, помедлив и стараясь поймать взгляд Камиллы. Но ее подруга не поднимала головы.

— Камилла все время сидит с тобой?

Мысли ребенка быстро закружились. Большим пальцем она стала чертить по столу. Грета ждала.

— Она сидит со мной, пока я все не пойму, — сказала наконец девочка. Она знала, что этого ответа Грете будет недостаточно. Она очень хотела, чтобы Камилла посмотрела на нее взглядом заговорщика, но та глядела в окно.

— А потом? — спрашивала Грета Ахтерер дальше.

Рената знала по опыту своей короткой жизни, что лжет она неумело и ее всегда выводят на чистую воду. Ей становилось стыдно, и она решала впредь говорить только правду. Но врать тете Грете было особенно нехорошо. Рената торопливо подошла к ней и в нерешительности стала крутить пуговицу ее платья.

— Тетя Грета, — сказал она тихо, уткнувшись в платье, — у Камиллы есть тайна, большая тайна.

— Ты знаешь какая?

— Нет, — ответила девочка.

Ренату отпустили. Грета Ахтерер сказала, что, пока она будет у них, ей можно больше не заниматься математикой.

Девочка ждала Камиллу. Она ждала, когда кончится этот день, который отличался от других дней как солнце от луны. «Я очень хочу, чтобы наступило завтра», — сказала она тихо, убирая задачник обратно в портфель.

Пришла Камилла, но на Ренату не обратила никакого внимания, а села к окну и стала смотреть вдаль, на стены монастыря. Рената попыталась узнать, злится на нее Камилла или просто грустит. Она повернулась на своем стуле так, чтобы Камилла могла видеть ее, и неудобно устроилась на корточках на плетеном сиденье стула.

— Ты предала меня, — сказала Камилла, когда прошла целая вечность. — Хоть ты не знаешь моей тайны, но все равно не должна была ничего о ней говорить.

— Что мне было делать? — спросила девочка в отчаянии.

Камилла молчала.

— Нужно было соврать? Скажи.

Камилла повернулась к Ренате спиной и закрыла лицо руками. Потом она налила воду в большую каменную чашу и опустила туда лицо. Когда она выпрямилась, Рената увидела, что оно красное и заплаканное.

— Ты плачешь, — сказала девочка, и ей стало больно от сознания своей невольной вины. — Значит, мне все-таки нужно было соврать.

— Я думаю, — сказала Камилла, — это не помогло бы.

В полночь они проснулись. Со двора долетали крики, громкое пение и голос Ганса Ахтерера, который что-то приказывал. Но его голос перекрывал хохот. Девочки побежали во двор. Там танцевали, держась за руки, украинцы. Они были пьяны.

Камилла знала, что через несколько дней приедет инженер, чтобы забрать дочь. Она тоже уедет с ними.

Камилла не открыла свою тайну хозяйке и выслушала все упреки молча. Грете было известно, что Камилла, вопреки ее предостережениям, много раз бывала в госпитале. Камилла не отрицала этого. Она равнодушно выслушала слова Греты, внушавшей ей, что ее неосторожное, своенравное поведение может повредить встречам настоятеля и солдат. Холодно она встретила и упреки Греты в том, что на нее обратил внимание медперсонал, а у военного священника возникли подозрения на ее счет. Грета хотела знать о причине такого поведения Камиллы, но считала, что та сама должна обо всем рассказать. Однако ее попытки узнать правду потерпели поражение. Камилла молчала.

Камилла думала о том, что сказал ей Винцент, когда она, бросив Ренату на полпути к реке, запыхавшись и с большим опозданием пришла к нему.

— Почему ты заставляешь меня так долго ждать? Когда тебя нет со мной, я начинаю бояться. Как раньше.

У них было очень мало времени.

— Я приду завтра вечером, — сказала Камилла. — Я заберу тебя отсюда. Как всегда.

Теперь это было невозможно. Чтобы увидеть Винцента снова, нужно было что-то придумать. По крайней мере, послать ему какую-то весточку. Чтобы он не боялся.

Рената слонялась по дому и искала свою подругу. Наконец она обнаружила ее в кладовке. Та сидела в темноте на корточках перед деревянной бочкой. Девочка осторожно, чтобы не задеть паутину, подошла к Камилле и тихо окликнула ее.

— Уйди, мне нужно подумать, — сказала та, отвернувшись.

— Я могу тебе помочь? — спросила девочка.

— Нет, ты не можешь, уходи. Я хочу быть одна.

«Ты не можешь» — это означало, что Камилла хочет, чтобы ей помог кто-то другой. Девочка загрустила и попробовала найти утешение, занявшись каким-нибудь делом. Из всех углов она собрала в одну кучу всякий хлам: старые, ненужные вещи. Она составила их в один ряд. Потом ей пришла мысль порадовать Камиллу. Она нашла деревянное блюдо, расписанное по краю цветами. У него был веселый симпатичный вид. Рената отложила его в сторону и продолжила свои поиски дальше. Так она добралась до комнаты украинцев. Она знала, что сейчас все в поле, и из любопытства зашла туда. Комната была не проветрена, кровати не убраны, рабочая одежда лежала на полу, она нашла в куче сваленных друг на друга инструментов банку красной краски и кисточку. У Ренаты возникла чудесная, счастливая идея раскрасить блюдо краской. Тогда она понравится Камилле. Она потащила банку во двор.

— Откуда это у тебя? — удивилась Грета Ахтерер, увидев Ренату около сарая с кисточкой в руках. Рената сказала ей. Крестьянка удивилась. Она не припомнила, чтобы они когда-то что-нибудь красили этой краской. Ее муж тоже не помнил.

В этот же день лесник заметил на деревьях красные стрелки, которые вели прямо к тому месту, где Ганс Ахтерер и украинцы спрятали станки. Стрелки нельзя было не заметить. Они ярко блестели на солнце, как бы приглашая следовать за ними. Расстояние между деревьями с ярко-красными отметинами было таким малым, что сбиться с пути было просто невозможно. Так лесник пришел к глубокой яме недалеко от дороги. В ней стояли, выкрашенные той же краской, станки. Два неизвестных красных чудовища, непонятно как здесь очутившиеся. Лесник побежал назад и заявил о находке бургомистру.