Тильда Лоренс - Гадюки в сиропе или Научи меня любить

– Каким же?

– Вспоминала детские годы. И пришла к неутешительному выводу: детства, как такового, у меня не было. Я всегда держала какую-то мифическую планку, о которой даже смутного представления не имею. Последний раз я была в зоопарке в восемь лет, вот и подумала: что мешает мне повторить этот поход спустя девять лет? Да, конечно, я уже взрослая и былого восторга от любования животными не испытаю, но, тем не менее, стыдно мне за свой поступок не будет. Все люди так стремятся повзрослеть, забывая о том, что в детство невозможно вернуться. Потому стоит ценить его и не забывать о простых человеческих радостях, вроде походов, подобных этому.

Закрутив пробку, девушка передала бутылку Дитриху.

– Было необычно, – произнес он.

– Ты тоже давно не был в зоопарке?

– Очень давно. Мне казалось, что это для детей.

– Думаю, ты не одинок.

Девушка стянула с головы кепку и принялась ею обмахиваться.

– Куда теперь пойдем?

– Куда тебе хотелось бы?

– На Северный полюс, – хмыкнул Ланц. – Надеюсь, там не так жарко, как здесь.

– Для Северного полюса мы слишком легко одеты.

«Твои объятия меня согреют», – хотел сказать он, но сам понял, что это не те слова, которые нужно сейчас произносить. Вряд ли она оценит.

Хотелось задать вопрос в лоб, без церемоний. Что она к нему чувствует? И чувствует ли? Или он уже стал для нее просто другом, без надежды на переход дружбы на иной, любовный, уровень? Не факт, что сейчас это ей нужно. Есть люди, готовые ждать годами. Но есть и те, кто, получив отказ однажды, никогда больше не станут предпринимать попыток к сближению. Вот Аманда, скорее всего, из таких. Ещё она очень гордая и никогда не станет унижаться перед человеком, не сумевшим оценить её чувства. Он когда-то не смог, вот теперь и остался у разбитого корыта. Ни с чем.

Дитрих хотел пригласить её куда-нибудь, но так и не смог придумать, куда. Все казалось до невозможности банальным. Вторичным. Все это уже миллионы раз проверено другими людьми, а ему хотелось выделиться из толпы. Быть не таким, как все. Превзойти их, чтобы Аманда увидела в нем яркую индивидуальность.

– О чем ты задумался? – спросила девушка, подперев кулачком щеку.

– О жизни.

– И что же?

– В смысле?

– Что ты думаешь о жизни?

– Странная штука.

– Но чертовски привлекательная.

– Ты так считаешь?

– А ты – нет?

– В этом вопросе я солидарен с тобой, – улыбнулся Ланц.

Он понимал, почему Аманда так сказала. История её жизни, по-прежнему, присутствовала в его мыслях. Дитрих не забывал о злоключениях Аманды, будто это он, а не она тогда истекал кровью в грязной подворотне, будто это его кожу вспарывал нож, и у его уха звучал ненавистный голос. После таких «сюрпризов» невольно начинаешь ценить жизнь, ведь понимаешь, что её так просто лишиться.

– Как планируешь провести остаток дня? – спросил беззаботно.

Грант неопределенно пожала плечами. Никаких планов у нее не было. Домой ничто не тянуло.

– Есть предложения?

– Нет.

– Мне казалось, что ты решил взять инициативу в свои руки.

– А тебя это не оттолкнет?

– Инициативные мужчины никогда не отталкивают. Они притягивают внимание.

Дитрих недоуменно посмотрел на Аманду, спрашивая без слов: «Это намек?». Она усмехнулась, закусив уголок губы, чтобы не засмеяться в голос.

«Это не намек, а заявление открытым текстом», – хотелось сказать ей, но она промолчала, отдавая всю инициативу в чужие руки.

Остаток дня она провела вместе с Ланцем. Вообще-то это было не в новинку. За время их дружбы, она привыкла к постоянному присутствию Дитриха в её жизни. Не смогла смириться лишь с тем, какая роль отведена ей в этой постановке. Она больше не плакала, не делала попыток хоть как-то с ним сблизиться. Смиренно играла роль друга и на что-то большее не претендовала.

Самое большее, что позволила себе, так это утренние действия. И тогда поняла, насколько ей не хватает чего-то подобного в действительности. Постоянного, а не единичного проявления заботы о ком-то и, возможно, ответных действий с его стороны.

Аманда ощущала на себе его взгляд, такой материальный, что невольно дрожь пробирала, становилось страшно. Как будто огнем по коже, а не взглядом. Страшно, что сгорит в этом огне, а потом не сможет вновь стать собой. Она – не птица Феникс, она не способна к регенерации. Так что и не нужно надеяться на сгорание в этом огне.

Но как же Дитрих на нее смотрел...

«Тебе это могло привидеться, – одернула себя Аманда. – И, скорее всего, привиделось», – добавила уже более разочарованно.

Выдала желаемое за действительное, только и всего. Взгляды, жесты, прикосновения. Он не стал бы церемониться, он сделал бы то, чего желал. Видимо, просто спутал её с Люси, потому сначала и позволил себе некую вольность.

Вернувшись из зоопарка, они катались на роликах. Точнее, Дитрих катался, а она наблюдала за ним. У нее не было с собой коньков, да и каталась она, если честно, довольно паршиво. Не падала на каждом сантиметре асфальта, но и виртуозом себя назвать не могла. Так, средние способности, ничего выдающегося.

Дитрих держался уверенно. Конечно, ролики – это не фигурные коньки, и оценить способности Ланца в фигурном катании девушка не смогла, тем не менее, поверила, что он может держать равновесие, при этом умудряется даже какие-то трюки выделывать. Наверное, не лжет насчет успехов в ледяном царстве.

Она слышала его историю. Знала, что в прежние годы парень получил прозвище «король льда», но восприняла это заявление иначе, интерпретировала его на свой лад. Правда, все правда. Именно король льда. Ледяной король... В сердце у него холод, который никому не удастся растопить. Не стоит и пытаться. Впрочем, не факт. Возможно, она не та девушка, которая нужна Ланцу, поэтому рядом с ней он остается холодным. Пройдет время и встретит он свою солнечную королеву.

Сидя на перилах, она наблюдала за ним, отслеживая каждое движение. Отмечала попутно грацию, которую прежде не замечала. Видимо, плохо смотрела.

Дитрих подъехал к воротам, толкнул калитку и въехал во двор.

– Думаю, это не самое лучшее развлечение, которое можно было придумать, – произнес решительно, садясь на ступеньки и начиная расшнуровывать роликовые коньки. – Я отдыхаю, а ты скучаешь.

– А мне почему-то напоминает телевизионную трансляцию какой-нибудь незаслуженно разрекламированной игры, вроде футбола или хоккея. С той лишь разницей, что те, кто бегают на телеэкране, мне незнакомы, а тебя я знаю лично, – заметила девушка. – Не переживай, мне не скучно. Интересно наблюдать за тем, как ты катаешься.

– Правда? – недоверчиво спросил Ланц.

– Да, – кивнула Грант, спрыгивая, наконец, с перил.