Лэйси Дансер - Взбалмошная девчонка

Мистер Мерчант, ровесник Темпест-старшей, сидел за внушительным столом в своем кабинете и, хмурясь, изучал пришедшее ему по почте официальное извещение. Темпест-младшая вышла замуж: наконец-то, а то ее родители совсем потеряли надежду! Само по себе замужество эксцентричной девицы не могло бы повергнуть адвоката в столь глубокую задумчивость. Вот имя мужа — другое дело! Это имя преследовало мистера Мерчанта, как кошмар, уже четыре года и три месяца — с того самого дня, когда Темпест-старшая подняла его с постели среди ночи, чтобы изменить свое завещание. Мерчанту не нужно было перечитывать завещание: он помнил текст наизусть.

Адвокат снял телефонную трубку и набрал номер Артура Кинга. Через десять минут, хмурясь еще сильнее, он закончил разговор и невидящим взглядом уставился в окно. Никогда мистер Мерчант не позволял себе богохульствовать: но в этот миг с губ его слетело нечто похожее на «черт побери!». Новобрачные проводят медовый месяц на каком-то острове в Карибском море, и связаться с ними невозможно. Возвращаются через два дня. Мерчант соединился с секретаршей и отдал ей странное распоряжение:

— Пожалуйста, позвоните в аэропорт и закажите на двадцатое число билет до Хаустона. И номер в приличном местном отеле.

Сидя рядом с мужем в роскошном лимузине, присланном в аэропорт отцом, Темпест задумчиво смотрела в окно. Нельзя сказать, чтобы она с нетерпением ждала встречи с родными. Во время ее болезни у родителей хватило такта не обсуждать ее приключения в Центральной Америке и скоропалительное замужество. Но Темпест понимала, что рано или поздно они заговорят. К тому же шофер, старый и доверенный слуга Уитни-Кингов, дал ей понять, что семейство собралось в полном составе и ждет их со Страйкером для разговора.

— Вид у тебя, как будто ты едешь на собственную казнь, — заметил Страйкер, накрывая ее напряженно сжатый кулак своей рукой. — Ну-ка приободрись! Я буду рядом: обещаю, я не дам им разводить пустопорожние разговоры.

Темпест повернула голову; взгляд ее был невесел.

— Я привыкла к нотациям; но на этот раз не знаю, как это вынесу. Они наверняка скажут: «Ну, наконец-то ты совершила нечто разумное и достойное семьи Уитни-Кинг; жаль только, что свадьба произошла в твоем обычном стиле».

Страйкер не стал спорить: он понимал, что Темпест права. Именно это — и почти в тех же выражениях — он до отъезда слышал от Артура и других членов семьи. Но какой смысл теперь, когда все произошло именно так, а не иначе, снова и снова мусолить эту тему. Ничего нельзя изменить. Все, что он может сделать, — быть на стороне Темпест.

— Они тебя любят, а это главное.

— А я — их.

Темпест снова отвернулась, но Страйкер поймал ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. Он не мог больше молчать о том, о чем догадывался много лет, а сейчас узнал точно.

— Ты чувствуешь свою вину из-за того, что не соответствуешь их ожиданиям, так ведь?

Темпест изумленно уставилась на него. Таких слов она ни от кого еще не слышала.

— Я вовсе не… — Но в этот миг Темпест поняла, что Страйкер прав. Именно это она и чувствует. Вину из-за того, что не может быть похожей на брата и сестру. Она никогда не следовала правилам — нов глубине души именно этого и желает больше всего на свете.

— Не знаю, — прошептала она. — Может быть, итак.

Страйкер обнял ее одной рукой и прижал к себе. Слезы показались у нее на глазах — теперь Темпест уже не стыдилась слез.

— Ты повзрослела, Темпест. Тебе больше не нужно бороться за свободу.

Темпест спрятала голову у него на груди. Незнакомые чувства обуревали ее — никогда прежде Темпест не думала, что в ее жизни возможна такая благодарность, такое доверие… такое счастье. Страйкер знает о ней больше, чем она сама, но никогда он не использовал это знание против нее. Он не пытается вести ее за руку, а хочет, чтобы она сама нашла свой путь. Может быть, это и есть супружество в самом точном и истинном смысле слова?

— Откуда ты все это знаешь?

— Не так уж трудно догадаться, радость моя: нужно всего лишь забыть о раздражении и немного подумать. Я ведь специалист по решению проблем, а ты, моя любовь, — самая сложная проблема из всех, какие мне когда-нибудь встречались. — Он поцеловал ее в губы, затем поцелуями смахнул слезы с глаз. — Какая тебе разница, что они о тебе думают? Ведь у тебя есть я, и я тебя люблю. Люблю такой, какая ты есть. Конечно, мне не всегда нравится то, что ты делаешь, и уж тем более не всегда я готов это молча сносить. Но вряд ли это повлияет на мою любовь. И тебе надо научиться быть взрослой. До каких пор ты будешь позволять родным управлять твоей жизнью? Всякий раз, когда они тобой недовольны, ты словно в отместку им выкидываешь новый номер, еще похлеще: вот, мол, вам! Это же чистое ребячество, а никакая не самостоятельность.

Темпест молчала, удивленно глядя на него. Он был прав, во всем прав. С любым другим она принялась бы спорить, но Страйкера слушала молча и впитывала каждое его слово, как губка.

— Я была глупа, я понимаю это.

— Нет, просто молода. Молодость — это смутное и темное время.

Темпест улыбнулась:

— Благодарю, мой мудрый старый муж.

Страйкер положил руку ей на колено; глаза его зажглись обещанием будущих удовольствий.

— А теперь тихо. Мы приехали.

Темпест с удивлением заметила, что разговор со Страйкером не только дал ей пищу для размышлений, но и помог успокоиться. Теперь она, кажется, уже не боялась встречи с родными.

Страйкер вышел первым и подал ей руку.

— Ну как, ты готова войти в логово львов?

Темпест вышла вслед за ним и подняла на него смеющиеся глаза.

— Конечно. А потом поедем к тебе. Ведь я еще не видела твоей квартиры!

Взявшись за руки, они вместе поднимались по ступенькам.

— Боюсь, тебе там не понравится. Она похожа скорее на номер в отеле, чем на квартиру, в которой можно жить.

— Тогда мы поменяем мебель или подыщем себе новое жилье.

Дверь отворилась им навстречу. Старый дворецкий улыбался во весь рот:

— Добро пожаловать! Позвольте, мисс, от имени всех служащих передать вам поздравления и наилучшие пожелания. И вам, мистер Страйкер.

Страйкер протянул дворецкому руку; Темпест смотрела на него сияющими глазами.

— Поблагодарите всех от нашего имени, Бентон, — ответила она дворецкому, который смотрел на нее с отеческой любовью.

Тот величественно кивнул и указал по направлению к гостиной:

— Вас ждут. Ваши родные хотят отобедать с вами. Повар приготовил ваш любимый торт.

— Шоколадный с кремом?

Дворецкий широко улыбнулся:

— Совершенно верно, миссис Темпест. Она рассмеялась:

— Вот это мне по душе! От мисс Темпест к миссис Темпест!