Джули Дэм - Сломя голову

Мое сердце остановилось, вены затопил ледяной холод. Я закрыла глаза и молча собиралась с силами.

Он испустил глубокий вздох и заговорил снова, не глядя на меня.

— Ты должна знать, — произнес он еле слышно. — Алекс, я участник телевизионного реалити-шоу.

Что? Мои глаза широко распахнулись. Я была уверена, что неправильно расслышала его. Эти слова просто не подходили друг к другу, они не могли стоять в одном предложении, и тем более их не мог произнести человек, с которым я провела две последних ночи и в которого по уши влюбилась! Я затрясла головой, как будто пытаясь вытрясти истину из неразберихи, царившей там.

Ник пригладил волосы, и я заметила, что его руки дрожат.

— Помнишь, что я сказал в первый вечер, — спросил он с надеждой, — о планах по этической подготовке моделей?

— Что? — Я тупо уставилась на него. — О чем ты говоришь?

Он покачал головой.

— Ладно, дай мне начать. — Он обхватил меня за плечи. — Придется все тебе объяснить. Это шоу.

Оно для американского телевидения. Ох, Господи. Оно о том… о том, как назначать свидания моделям. Я должен прожить здесь шесть недель и назначать свидания моделям!

На последних двух словах я не смогла удержаться от смеха.

— О, на самом деле смешно. Ты привез меня сюда, с этим бесстрастным лицом и серьезным тоном, и… — Я мельком взглянула на его поникшую голову и поняла, что он отнюдь не шутит. — Ты что? Ты — что?!

— Мне очень жаль, Алекс, — продолжал он. — Я просто не знал, как сказать тебе… но это правда. Я притворяюсь второстепенным членом одной из европейских королевских семей… — (на какую-то долю секунды я тайно возликовала, что хоть наполовину оказалась права) —…и я должен убеждать моделей: для того чтобы выйти за меня замуж и стать принцессой, они должны набрать вес, потому что в моей стране высоко ценится полнота. Если я найду хоть одну, которая согласится, то выиграю.

— Как? Что? Что?! Шутка? Погоди, я — часть этой шутки?

Как будто в моем мозгу пострадала извилина, которая координировала речь. Я думать не могла о том, чтобы произнести что-то еще. На самом деле мысли были только об одном: где же камеры? Я озиралась вокруг и изучала потолок бельведера, но единственный обнаруженный мной «жучок» оказался светлячком, пролетавшим мимо. Вокруг не было ничего, кроме темноты.

— Не беспокойся, здесь ничего нет, — проговорил Ник странно спокойным голосом, — На эту часть территории им вход воспрещен.

«Он серьезен, — подумала я. — И это не шутка». Мне захотелось заплакать. Или, может быть, засмеяться.

— Ты, вероятно, потеряла ко мне всяческое уважение, — продолжал он. — Но я действительно надеялся продолжить это путешествие с тобой…

«О Боже, неужели он только что сказал: «Продолжить это путешествие»? Значит, все правда. И он действительно является материалом для телевизионного реалити-шоу». Мой шок и недоверие медленно вскипали, превращаясь в злость… и ревность. Но я была слишком растеряна, чтобы преобразовать какие-либо из эмоций в убедительные аргументы.

— Алекс, ты можешь ненавидеть меня за то, что я хотел приключений, зато, что хотел появиться на ТВ, — говорил Ник, — но не думай, что я делаю это, потому что помешан на моделях. Подумай, если бы я действительно хотел назначать свидания топ-моделям и если бы я на самом деле был их фанатом, стал бы я проводить все это время с кем-нибудь вроде тебя?

— Что?

— О Господи, я совсем не то имел в виду… Я не хотел сказать, что ты не так красива, как…

— Пожалуйста, остановись. — Я встала, постояла секунду и только потом бросилась бежать. Не знаю, куда я направлялась; мне просто необходимо было уйти куда-нибудь, прочистить мозги. Завернув за угол вблизи сада, я оказалась у бассейна и джакузи, оккупированными тремя худыми, но грудастыми девицами, две из которых были блондинки, а одна рыжая. Вся троица непринужденно болтала и потягивала шампанское. О Боже, это правда. Правда.

Вероятно, они заметила меня, потому что вдруг разом замолчали и бессмысленно уставились в моем направлении. Я застыла, застигнутая врасплох пристальными взглядами трех красоток, жаждущих стать супермоделями, — что-то очень напомнило мне столкновение с Катериной. Может, их учили этому в модельном колледже? Мгновение спустя я повернулась спиной и припустила дальше, на террасу и через двойную дверь в особняк.

За этими стенами находилась другая вселенная. Галерея, обитая панелями красного дерева, шла параллельно наружной террасе, но позолоченные рамы обрамляли не картины, а телеэкраны, передававшие то, что происходило, казалось, в реальном времени в других местах имения: там были девушки в джакузи. И там был Ник, шагавший к дому. Я повернулась и пошла дальше, отворяя одну дверь задругой, переходя из комнаты в комнату. Студия с тяжелыми бархатными драпировками и книжными стеллажами от стены до стены, на стенах настоящие картины маслом — но я уже была готова увидеть бегающие глаза в прорезях на портрете Людовика XIV. Я не могла избавиться от чувства, что за мной наблюдают отовсюду, и, куда бы ни пошла, везде я не одна. Как мог Ник выдержать такое?

Ник. Мне нужно было изгнать мысли о нем из своей головы! Я ускорила шаг, перейдя на бег трусцой, заспешила по коридору. Особняк был еще больше, чем казался снаружи, и, могу поклясться, сколько я ни блуждала, ни разу не попала в одну и туже комнату дважды. Я открыла дверь музыкальной гостиной, наполненной инструментами, обнаружила обитаемую спальню: два раскрытых чемодана лежали на темно-красном персидском ковре, а в них было то, чего я, даже в моем теперешнем состоянии, просто не могла не заметить — такое количество косметики и средств для ухода за кожей, какого не имели я и моя мама, вместе взятые; пять упаковок сигарет «Мальборо лайтс» с наклейками «дьюти фри»; гора дамского белья, все «Козабелла»; и несколько юбок, которые даже на мне казались бы микромини. Я содрогнулась при виде предательских признаков биологического вида, известного как Homo modelus, и с силой захлопнула за собой дверь.

Следующая дверь вела в сильно задрапированную комнату, освещенную лишь светом экрана видеокамеры, стоявшей на штативе в углу. Я уже видела этот зеленый цветовой фон и раньше… Где же? Выглядело так знакомо… О Боже! В голове с быстротой молнии промелькнули все батальные сцены, виденные мной по телевизору, — битвы, ведущиеся в темноте. Жуткие полосы зеленого, струившиеся с экрана, когда бомбы падали на Багдад… Это, догадалась я, была камера ночного видения. А затем — прежде чем мое чувство приличия смогло одержать верх над моим инстинктом моментально делать колкие замечания, — подумала: «Не было ли большинство сексуальных сцен в парижском «Хилтоне» залито тем же зеленым туманом?»