Пат Бут - Майами

— Питер, не будь таким капризным. Ты блестящий писатель. Мне же удаются самые удачные сделки в мире. Ты можешь получить все что угодно.

— Ты ничего не понимаешь, так ведь? Ты просто совершенно меня не понимаешь. — Его голос наполнился горечью.

— Я не понимаю, когда кому-то хочется получать гонорары вдвое меньшие тех, которых заслуживает. Разве можно понять такую причуду?

Он встал.

— И ты посмела … — выпалил он сквозь стиснутые зубы, — отправиться в Нью-Йорк к такой помоечной крысе, как Геллер, в такое бесстыдное издательство, как «Твентит», и ты посмела… посмела… сообщить ему, что я согласен оказаться на глазах у всех на одной помойке с ним за какие-то жалкие пару миллионов долларов. Для тебя ничего кроме денег не существует, Криста. Это извращение. Низкое, вонючее, отвратительное извращение, и тебе надо от него избавляться. Мне важна моя работа. Мое искусство. И я занимаюсь им не ради денег. А потому, что не могу иначе. Это звучит непривычно для тебя, не так ли? Однако другие творческие люди меня понимают. Геллер и «Твентит» литературные проститутки… даже хуже, поскольку они никому не приносят удовольствие. Изо дня в день они только тем и заняты, что гребут лопатой деньги, словно навоз. Если бы у меня не оставалось иного выбора, как издаваться у Геллера, я бы отрубил себе пальцы, не торопясь, по одному, и наслаждался бы, делая это. А ты, за моей спиной, отправилась с шапкой в руках к этому Антихристу в издательском деле и предложила меня на продажу за вонючую похлебку. Никогда, пока я жив, не прощу тебе этого.

Криста встала. В ответ можно было сказать многое, а еще о большем пожалеть, но что сделано, то сделано.

Она молча наклонилась и подняла трусики. Молча шагнула в них. Уже в дверях обернулась и поглядела на него.

— Я советую тебе, — сказала она, — прежде чем отправишься в Ки-Уэст, вытереть с лица мои следы, ты, эгоцентричный, самодовольный, помпезный ублюдок.

Раздался звонок его личного телефона. Он быстро поднял трубку. Он знал, у кого этот номер.

— Джонни.

— Да.

— Ты понимаешь, кто тебе звонит?

— Да.

— Хорошо. Слушай. Посылка у девочки на руках. Мы хотим, чтобы ты ее вызвал. Позвони ей. Скажи, чтобы заказала билет на рейс 515 «Американ Эрлайнз» из Мексико-Сити до Майами на среду. Пожалуйста, повтори.

Джонни Россетти нервно сглотнул. Облизал пересохшие губы.

— Посылка у нее. Американ 515. Мексико-Сити/Майами. Среда.

— Так. Вот еще что. Пусть твоя девочка сделает так, чтобы объект встретил ее с этого рейса. Как это сделать, придумай сам, ясно?

— Я сделаю это, — сказал Джонни.

— Хорошо. Это все, что от тебя требуется. Капкан насторожен. Если обе девочки встретятся в Майами, то с твоими проблемами будет покончено.

— Спасибо тебе, спасибо…

Но связь уже оборвалась. Джонни рухнул в кресло. Страх и восторг боролись на его лице. Назад пути не было. Близилась финальная игра. Все, что оставалось — это месть и та страшная цена, которую он платил за нее.

Он поднялся и подошел к бару. Выбрал графин и налил в фужер шотландского на четыре пальца. Быстро выпил и сделал выдох. Теплый алкоголь ударил по слизистой оболочке пустого желудка. Потом вернулся к столу и набрал номер «Хилтона» в Мексико-Сити. Поглядел на циферблат. Шесть часов. Есть шанс, что он застанет ее в номере.

— Мона? Джонни.

— Привет, Джонни. Как дела? Рада слышать твой голос.

— Да. Как ты там, радость моя?

— Вшиво, милый. Никакой работы для меня. Очевидно, у нас дела идут на спад. Я тут встретила массу знакомых, но мне никто ничего не предложил.

— Ну и хорошо. Без лишнего пота. Свою плату ты все равно получишь. Так и планировалось. Слушай, Мона, я соскучился. Хочу, чтобы ты вернулась домой.

— Джонни, ты это серьезно ?

— Да. Карандаш под рукой есть? Я хочу, чтобы ты заказала билет на «Американ Эрлайнз» рейс 515 на Майами в среду из Мексико-Сити. Поняла? Я хочу, чтобы ты летела этим рейсом, договорились? Не другим и не в другой день, и не в другое время. Ты меня поняла?

— О, замечательно, детка! То есть послезавтра. Ты собираешься встретить меня или как?

— Нет, сам я не смогу. Застрял тут прочно. Но будет другое. Я хочу, чтобы ты попросила Кристу тебя встретить. Отправь ей факс, где сообщишь, что тебе прямо-таки жизненно необходимо, чтобы она тебя встретила с этого рейса. Что у тебя очень важный вопрос, который нужно обсудить с ней, что по телефону ты говорить не можешь.

— А что ты затеваешь, Джонни?

Мона была глуповата, но не настолько. И сейчас у нее зашевелились подозрения.

— Дорогая моя, тебе нужно довериться мне. Я не могу объяснить тебе все сию минуту. Я хочу, чтобы ты сообщила Кристе, когда увидишь ее в аэропорту, что передумала и не будешь у нее работать. Что хочешь вернуться ко мне в «Эль». Что я позвонил тебе в Мексику и сделал такое предложение, от которого ты не смогла отказаться. Вот почему ты попросила ее тебя встретить. Это ты скажешь ей при встрече.

— О, Джонни, как замечательно! И я вернусь в Нью-Йорк, и все будет как и прежде?

— Только еще лучше, сладкая моя. Лучше в миллион раз.

— И ты устроишь мне заказ на городскую рекламу?

— Я расклею твое лицо повсюду, Мона. Клянусь. Твоя хорошенькая мордашка надоест всему миру до смерти.

— О, Джонни! — Она хихикнула в телефон, когда ее мозг наполнился восхитительными видениями.

— А то, что я пошла работать в агентство Кристы, а потом ушла от нее, как-то тебе поможет?

— Будь уверена, моя сладкая. Эй, а еще что-нибудь у тебя есть нового?

— Да ничего нет в этом болоте.

— Встречалась с кем-нибудь за это время, помимо деловых встреч?

— Нет. Хотя да, тут приходил парень и принес пару фотоаппаратов, которые принадлежат Бену Бреддоку. Их задержали в таможне, и Криста запросила меня факсом, не могу ли я привезти их назад. И он за это устроит мне заказ для «Браво». И теперь, раз я вернусь к тебе, ты получишь свои десять процентов!

— Лучше не отправляй их с багажом. Нехорошо, если потеряются аппараты Бреддока. Он отличный фотограф. Да и рентгеновские установки примут их за бомбу.

— Нет, мой сладкий. Я возьму их ручным багажом.

— Да-а. Вот и оставь их у Кристы в Майами. Нечего тебе тратить время и тащить их к Бреддоку. Ну его к черту.

— Джонни, я так рада.

— Ты еще больше обрадуешься, когда наденешь на себя новую вещицу, которая лежит для тебя в моем шкафу.

— А что ты приготовил для меня в постели, Джонни?

— Лучше скажем так — со времени нашей последней встречи ничего не убавилось.

Она засмеялась. Он засмеялся. Но думали при этом совсем о разном.

— А я могу лететь сразу в Нью-Йорк из Майами?

— Как только повидаешься с Кристой и передашь ей камеры Бреддока и «последнее прости». А я буду сидеть прямо тут и ждать тебя.