Фейрин Престон - Мой милый грешник

Джиллиан трясло. Пытаясь унять дрожь, она отстранилась от Сина.

Проклятый Стефан! Он годами управлял ее жизнью и до сих пор сохраняет над ней достаточно власти, чтобы напугать до полусмерти.

— Хочешь посмеяться?

Он смотрел в ее бледное лицо.

— Не вижу ничего смешного.

— Ну как же! Стефан-то воображает себя благородным рыцарем, который спешит на помощь своей даме, а дама ужасно боится, что ему удастся ее «спасти»!

— А ты думаешь, он в самом деле верит, что ему это удастся?

— Безусловно! Я тебе говорю, он никогда не сдается!

— Ну что ж, на этот раз ему придется сдаться. У него просто не будет другого выхода. Либо смерть, либо тюрьма.

Джиллиан трудно было поверить, что Стефан когда-нибудь утратит власть над ней, возможность мучить ее, управлять издали ее жизнью. Но ей придется держаться за эту мысль — это единственное, что может помочь ей пережить эту ночь.

— Лили спит?

Синклер кивнул.

— Она была так рада, что ты поиграла с ней! Она мне все рассказала, имей в виду. Но она так устала, что теперь сладко спит.

— Мне тоже было хорошо с ней. — Джиллиан робко подняла глаза на Сина. — Ты не мог бы немного побыть со мной?

Он стиснул зубы.

— Я никуда не спешу. Лайону я сказал, что буду здесь. Пока я ему не понадоблюсь, я могу побыть с тобой.

Он взял ее за руку и повел к кровати.

Немного позже Син лежал рядом с Джиллиан. Она дремала, привалившись к нему спиной.

Какая ирония судьбы! Скоро смертельный враг, погубивший всю его семью, окажется у него в руках. Он ждал этого момента много лет. Но в, тот же момент он потеряет женщину, которую любит.

Вот оно! Наконец-то Синклер признался в этом самому себе. Он любит ее.

Он никогда раньше не влюблялся. Никогда раньше не представлял себе, что женщина Может проникнуть ему в душу и завладеть его сердцем. Но Джиллиан сделала это.

И теперь ему суждено потерять ее.

Скоро надо будет вставать, одеваться…

Но Синклер всё не мог заставить себя оторваться от нее. Еще несколько драгоценных минут…

Он хотел оставить на себе отпечаток её тела, так, чтобы ощущать ее даже тогда, когда ее уже не будет. И оставить клеймо на ее теле — чтобы она запомнила его навсегда. Но больше всего ему хотелось не отпускать ее.

Время было его врагом. Времени были слишком мало. На самом деле Сину казалось, что ему и вечности было бы мало на то, чтобы любить ее. Но она никогда не узнает об этом, а если узнает, то только разозлится.

Часы продолжали отсчитывать секунды. И наконец Син не выдержал. Он подумал о том, что больше никогда не будет с ней — одна эта мысль причинила ему боль. И чем больше он думал об этом, тем более нестерпимой становилась эта боль.

Синклер осторожно взял ее за плечо, развернул к себе и вошел в нее как можно глубже.

Он не мог не обладать ею хотя бы еще один раз. Последний раз.

Джиллиан лежала, прислонившись головой к широкой груди Сина, и слушала ровное биение его сердца. Этот звук успокаивал ее, заставлял ее чувствовать себя в тепле и безопасности, под надежной защитой. Но Джиллиан знала, что скоро все это кончится и она снова останется одна.

Большую часть своей жизни она провела именно так. В одиночестве. На колесах. Пытаясь скрыться от Стефана. Это было не так-то просто, но она привыкла к такой жизни.

А теперь, чем бы ни кончилось столкновение между Синклером и Стефаном, ее жизнь будет другой.

После того, как она встретилась с Сином и изведала вкус его любви, она уже никогда не сможет стать прежней. Как она может оставаться прежней, зная, что на свете есть Син?

Зазвонил телефон. Ну, вот и все. Прежде, чем Джиллиан успела шевельнуться, Син протянул руку к телефону.

— Да?

Пауза.

— Хорошо, я пока буду здесь.

Джиллиан села. Все ее страхи, связанные со Стефаном, снова ожили и вырвались на поверхность.

— В чем дело?

Син бросил трубку, вылез из постели и начал одеваться. Когда он встал, Джиллиан сразу стало холодно — ужасно холодно.

— Син, ответь, пожалуйста!

— У берега засекли два «Зодиака», один в Лазурной бухте, второй на другом берегу, в Журавлиной бухте, и над посадочной полосой кружат два вертолета. — Он застегнул брюки и потянулся за рубашкой. — Вот пока и все.

У нее внутри все сжалось. Стефан явился за ней!

— Но ведь это довольно далеко отсюда, да?

— Да, довольно далеко, — Син посмотрел на нее сверху вниз. — Ты вчера добежала как раз до Лазурной бухты. В темноте Уайс сюда доберется нескоро. А если учесть, что повсюду мои охранники.

Джиллиан прикусила нижнюю губу.

— Похоже, он рассредоточил свои силы, чтобы отвлечь внимание твоих людей.

— Так оно и есть. Но мы это предвидели. Это ведь наиболее естественная тактика при нападении на остров.

— Да, уж кто-кто, а Стефан-то в этом разбирается, — пробормотала Джиллиан и потерла руки, пытаясь согреться.

Син наконец оделся и подошел к ней, Джиллиан еще никогда не видела его таким суровым и сосредоточенным.

— Послушай, Джиллиан. Мне нужно будет все время точно знать, где ты находишься. Мне так будет спокойнее. Не могла бы ты дать обещание не выходить отсюда?

— Хорошо.

Это было легче легкого. Джиллиан не могла сдвинуться с места от страха.

— Син… Пожалуйста, будь осторожнее…

— Хорошо. — Он наклонился и быстро поцеловал ее в лоб. — Запри за мной дверь и никого не впускай. Это все скоро кончится. И, ты знаешь…

— Что?

Он вздохнул.

— Ничего. Я надеюсь вернуться с хорошими вестями.

Она услышала, как дверь за ним закрылась.

В комнате стало совсем тихо. Джиллиан слышала только шум крови у себя в ушах. Ей было очень страшно. Она убеждала себя, что остров наводнен охранниками, и все они заняты тем, что ловят Стефана и его людей. Но ей все равно было страшно. Син мог нанять тысячу шпионов, и все равно Джиллиан знала о Стефане куда больше.

Как она себя чувствует — неважно. Она должна была двигаться, что-то делать. Хуже всего — оставаться на месте. Джиллиан заставила себя встать и одеться. Казалось, она делала все в два раза медленнее, чем обычно. Страх сковал ее, и она сделалась неуклюжей. Наконец-то одевшись, она в нерешительности остановилась посреди комнаты.

Син сказал ей, чтобы она заперлась. Но, если она останется в четырех стенах, она точно сойдет с ума. К тому же ей была нестерпима сама мысль остаться взаперти, тем более когда Стефан так близко.

Она открыла дверь и вышла на террасу.

Полная луна ярко сияла в безоблачном небе. Легкий бриз шелестел в листве пальм. Внизу приглушенно шумело море. Ночь была райская, а Джиллиан снова чувствовала себя ужасно беззащитной и одинокой. Она оглядела нижние террасы — там, похоже, никого не было.

И как раз в этот миг она услышала крики.

Джиллиан бросилась на кухню и вооружилась самым острым ножом, какой только могла найти. Вернувшись в спальню, она принялась беспокойно расхаживать взад-вперед, поглядывая на часы. С ножом в руке она не чувствовала себя увереннее, но это все же было хоть какое-то оружие.