Элейн Ричардс - Магнат

Очевидно, что Дайсон посчитал дело достаточно серьезным, потому что задумался глубоко и надолго. Наконец он решился высказать свое мнение:

— Под контролем у этого коммерческого директора весь ваш капитал. Он полностью осведомлен обо всех делах и даже планах Хейгов и, судя по всему, намеревается разорить и уничтожить вас. Его смерть — единственная гарантия, что он не сможет вам навредить.

Аарон мрачно улыбнулся, а Дайсон продолжил:

— Но вы хотите также наказать вашу жену?

Аарон уже без улыбки взглянул на своего собеседника:

— Вы можете найти решение, которое развяжет весь этот поганый узел? Ее смерти я не хочу… пока не хочу.

Дайсон улыбнулся откровенно и уверенно:

— Я могу взяться за это дело.

Аарону не нравилось, что эмоции, с которыми он не мог справиться, заставляли его постоянно думать об этом грязном деле. Ему не нравилось, что слабость, которая в него вселилась, заставляет придавать чрезмерное значение наказанию Лорейн. Однако он должен был этим заниматься. Эта продажная сука заслуживала наказания, а с Клири необходимо было кончать.

— Хорошо, — принял решение Аарон. — Информируйте меня о предпринимаемых вами шагах.

— Сначала заняться первым вопросом? — спросил Дайсон.

— Да, — подтвердил Аарон, — сначала жена этого Меррита. Припугните ее хорошенько.

— Слушаюсь, сэр.

Дайсон по-военному четко повернулся и вышел из кабинета, захлопнув дверь. Аарон стоял в той же позе, опершись на письменный стол и погружаясь в непривычное для него состояние эмоционального возбуждения, а за окном сгущались сумерки.

Короткая стрижка была первым шагом в раскрепощении Сэнди, вторым стал автомобиль. Она теперь сама водила машину.

Волосы она уложила так, что ее лицо, лишившись прежней открытости, стало казаться более умудренным и строгим. Сэнди купила новый «БМВ», оборудовав его стереосистемой за пятьсот долларов. Она понимала, что привычка потакать капризам не относится к тем чертам характера, которые она хотела бы перенять, но чувствовала, что внешние перемены оказывают влияние на ее внутреннее состояние, а это ей было необходимо. Во что бы она ни превратилась, она уже не будет прежней, немного легкомысленной, зависимой от других людей куколкой.

Испытывая неизведанное прежде удовольствие от управления мощной машиной, она ехала по улицам Вестчестера. Вечер постепенно окрашивался в размытые красные и фиолетовые тона, в сгущающихся сумерках все отчетливее были видны освещенные указатели и зажженные фары машин. Неделю назад Сэнди поставила телекомпанию в известность, что она больше не нуждается в служебном автомобиле. Новый «БМВ» она купила только вчера вечером, а сегодня утром с упрямой решительностью проехала шестьдесят миль до Манхэттена.

Дорога спустилась с холма и теперь тянулась вдоль ручья, обсаженного высокими деревьями. Свет в окнах соседних домов манил теплом и уютом. Сэнди вздрогнула, ощутив свое острое одиночество, и подумала, что ей придется скоротать этот вечер у телевизора. Она слишком устала, чтобы пытаться анализировать обстоятельства смерти Гейба или расшифровывать записку Люка Эвери.

Сэнди включила радио. Передавали концерт классической музыки, и она с безнадежным отчаянием вспомнила, что именно Люк Эвери приобщил ее, пусть и в небольшой степени, к классике. Она до сих пор с трудом воспринимала таких серьезных композиторов, как Бах и Бетховен, которыми восхищался Люк, но более легкие вещи она любила и расслаблялась под эту музыку. Она улыбнулась, подумав, как удивился бы Ден Арлен, узнай он, что его пустоголовая кукла для интервью способна воспринимать хорошую музыку. Она вспомнила, как Ден и Люк часами просиживали в кабинете Дена, обсуждая новые записи классики: два старинных приятеля обменивались комплиментами и не допускали ее в свою компанию.

«Стоп! — сказала она себе. — Так можно опять впасть в уныние». Переключив приемник на более легкую музыку, она заставила себя думать о сегодняшних проблемах. Джефф, попрощавшись с ней, обещал возобновить сотрудничество, но с тех пор его невозможно было разыскать ни по одному телефону. Секретарши вежливо объясняли ей: «Он сейчас на встрече с избирателями» или: «Простите, но он уехал на несколько дней». Никто больше не вспоминал о Гейбе, и имя Хейгов редко можно было встретить в газетах или на телевидении.

Сэнди гостеприимно встретил ее каменный дом. Благодаря таймерам свет в некоторых комнатах уже зажегся, и окна мягко светились. Она выбранила себя за пессимизм, вспомнив, что Джефф предупреждал ее о трудностях.

Нажав на кнопку, она открыла автоматические ворота гаража и медленно въехала вовнутрь. Выключив мотор и посидев в машине еще несколько мгновений, чтобы расслабиться, Сэнди вышла из гаража и вздрогнула от дурного предчувствия, когда ворота медленно опустились у нее за спиной. Она осторожно огляделась, но увидела только свой дом, красный в лучах заходящего солнца. Щебетали птицы, и теплый сырой ветер шелестел в ветвях деревьев. Издалека доносилось журчание ручья, шуршали опавшие листья.

Сэнди крепко вцепилась в ремень перекинутой через плечо сумки. С тех пор как погиб Гейб, приступы беспричинного страха частенько преследовали ее. Такой приступ случился с ней и теперь, и на глаза навернулись слезы.

«Я слишком устала», — опять подумала Сэнди и направилась ко входу в дом, сжимая ключи в вспотевшей ладони. Зачем-то толкнув дверь, она убедилась, что замок заперт, и с учащенно бьющимся сердцем открыла ключом дверь и вошла в прихожую.

Мурашки, побежавшие по коже, подтверждали ее ощущение, что в доме кто-то был. Она закрыла за собой дверь и, зажигая по пути свет, направилась в гостиную. Там она остановилась и внимательно осмотрелась. На первый взгляд ничего не пропало.

Но скоро обнаружились некоторые изменения в расположении вещей в комнате: горшок с папоротником на кофейном столике был чуть-чуть сдвинут влево; кресло у камина стояло под другим углом к окну; картина, изображающая ее в детстве, слегка покосилась. Возможно, ей это только показалось? Но нет — она точно помнила, что расположение вещей было другим. Сердце, казалось, билось у нее в самом горле. Друзья советовали ей купить пистолет; у Конни в шкафчике у кровати лежал револьвер, и она с другими женщинами регулярно ходила на стрельбище, чтобы практиковаться.

Сэнди глубоко вздохнула и задержала дыхание до тех пор, пока не стали закрываться глаза, а затем опять осмотрелась и медленно и неохотно двинулась по комнате, придерживаясь рукой за мебель. Ее взгляд опять остановился на портрете, и вдруг она вскрикнула и чертыхнулась от неожиданности, заметив, какие странные и жуткие изменения произошли с ее лицом на картине.