Ксения Латышева - Я проотив тебя (СИ)

Я вышла в коридор, закрыла дверь и устало опустилась на корточки рядом с преподавательской. Как называется это состояние на европейский манер? Депрессия? Когда ничего не хочется, нет сил и желания даже двигаться? Апатия? Эх...

Я закрыла глаза и уперлась затылком в прохладную стену. Невольно перед глазами всплыла картинка с выступлением команды Федора и отголосками зазвучала музыка песни Джокера. Как же красиво умеет двигаться этот Балдурин! Сколько пластики, силы, и даже кошачьей грации! Ну почему ты, именно ты завладел моим сердцем? Украл его у меня, нашел ключик к дверце и похитил этот орган? Почему пошел на этот спор? Что я тебе плохого сделала? Для чего? Чтобы мне отомстить? Унизить? Просто сделать больно? За что?

Теплые ладони обхватили мое лицо, и кто-то нежно поцеловал меня в губы. Я дернулась было, пытаясь вырваться, но этот кто-то оказался быстрее меня, он поднял меня с полу, подхватил на руки и прижал к себе.

- Поставь меня на пол немедленно, - прошипела я и стала вырываться из рук Балудрина. Я рисковала свалиться на пол, удариться, может, даже что-то сломать, но в тот момент я вообще ни о чем не думала. Я хотела просто сбежать от этого человека. Но мужчина всегда сильнее женщины, и Балдурин в очередной раз доказал мне это.

- Можешь мне хоть нос сломать - я тебя не отпущу.

- Ты урод! Ты последний человек на земле!!! - я стала лупить его по голове, плечам, даже прилетало по лицу. - Отпусти меня!

- Прости меня, прости, пожалуйста! - Федя еще крепче прижал меня к себе и спрятал свое лицо в моих волосах. - Я очень тебя люблю, безумно! Мне никто не нужен, кроме тебя.

- Зачем ты сделал это? Зачем?!!! - я почувствовала, что начинаю плакать. - Что я тебе сделала, что ты пошел на такой жестокий спор?!

- Ничего. Я сделал ошибку, очень большую, очень серьезную, но я надеюсь все исправить, потому что люблю тебя. - Федька опустил меня на пол, но обнял еще крепче и стал целовать мое лицо. - Маленькая моя, хорошая моя, единственная!

- Пусти!!! - я пойманной птицей забилась в его объятиях.

- Нет, не могу, прости мне этот эгоизм, я не могу тебя отпустить. - Федька перестал целовать меня, снова поднял на руки и пошел по коридору. Я все еще брыкалась, била его, но с каждым ударом вкладывала в него меньше сил и старалась не попадать по лицу.

В университете было тихо, народ сдал зачеты, сессию и потихоньку рассосался по пляжам и морям. Остались только те, кто должен был защищать дипломы, и сейчас они сидели по домам, дописывая речи, готовясь к дополнительным вопросам и наглаживая костюмы. Поэтому Балдурин нес меня по тихим коридорам, и желание громко кричать и ругаться сходило на "нет". Вместе этого меня начала бить мелкая дрожь и на глазах стали навертываться слезы. Я закрыла лицо руками и позволила себе немного расслабиться. Слезы тут же бешенным потоком хлынули на мои щеки. Не знаю, почему их было так много, почему они были такие жгучие и обидные. Я плакала беззвучно, лишь иногда подрагивали плечи. В какой-то момент я ощутила, как Балдурин куда-то присаживается, аккуратно устраивает меня на своих коленях, утыкается в мои волосы и начинает меня покачивать.

- Зачем ты сделал это? - еле слышно прошептала я, глотая противные мокрые слезы.

- Не знаю, - приглушенно ответил Балдурин. Странно, что он услышал мой вопрос, я вообще спрашивала это в воздух.

- А что ты знаешь? - зло проговорила я.

- Что люблю тебя. Очень. - Балдурин поцеловал мои волосы.

- Да пошел ты! Ты думаешь, я тебе поверю?!

- Ты уже веришь, иначе не сидела бы здесь. - Федька провел пальцем по моей скуле и поцеловал снова, теперь уже за ухом. Непрошенными гостями по коленкам пробежались мурашки. Федя вздохнул.

- В тот день, когда у нас случилось первое "плановое" свидание, после него меня отловили трое твоих поклонников. Да-да, что глазами хлопаешь, у тебя тоже есть фан-клуб.

С этого откровения я чуть не рухнула с коленей Федьки. Э, приятно, конечно, но как-то уж слишком неожиданно.

- То есть, хочешь сказать, что мы с тобой квиты: у тебя - Регина, у меня - эти, не знаю, как их зовут.

- Да, - кивнул Федька, а я сообразила, что перестала реветь и нагло пялюсь на парня. Блин, уже и слезы успели высохнуть. И когда я перестала на него злиться?

- И? Ну отловили тебя, мне-то какая с этого печаль? - я попыталась нагнать внутри себя грусти, но получалось плохо. Пальцы Балдурина гладили мои руки и колени, теплое дыхание парня согревало шею, под попой приятно ощущался твердый бугорок. Коралова, не отвлекайся, он сволочь! Он спорил на тебя!

- Отловили, попросили вежливо отвалить от тебя. А я тебе уже слово дал, да и нравилась ты мне давно, - тут Федька, кажется, покраснел. Я вытерла почти высохшие слезы, взяла парня за лицо и повернула к себе.

- Я давно тебе нравлюсь? - почти по слогам произнесла я.

- Да, - Федор стойко выдержал мой прямой взгляд. - Я просто не знал, как к тебе подойти.

- Ты, новая звезда местного брейка не знаешь, как подойти к девушке? - кажется, на моем лице отразилось полное недоумение и непонимание.

- Ну да, - раздраженно ответил Федя. - Я простой человек, а не бог кардебалета! Ничего удивительного!

- Фу, свои, - я еще секунду удерживала лицо моего ботаникуса в руках, затем отпустила и отвернулась. - Дальше рассказывай.

- Дальше? Я сказал "нет", слово за слово, мы почти сцепились. Да, я почти стал драться, - видя мое недоверие, повторился Федя. - За тебя я и морду набью, и руку сломаю.

- Слышь, Балдурин, - я начала потихоньку сползать с его коленей, но сильные руки не пустили дальше одного сантиметра. - А ты псих, по ходу пьесы, я начинаю бояться тебя.

- Поздно меня бояться, - Федька отвоевал обратно сантиметр и продолжил рассказывать. - Мы почти поставили друг другу по синяку, когда один парень остановил другого и, ухмыляясь, сказал: "А давай поспорим, что Коралова бросит тебя раньше, чем ты переспишь с ней. Ты не пара ей, парень, и не сможешь ее заинтересовать". Знаешь, на тот момент я уже знал вкус твоих губ, влюбился в звук твоего голоса, и эта фраза, сказанная пренебрежительно-хвастливым тоном, кровью зашумела у меня в ушах. Я был так близко к тебе, к своей сбывшейся мечте, и страшно не хотелось допускать даже мысли, что я буду тебе не интересен. Я даже и секунды не подумал о каких-либо последствиях, просто протянул руку и сказал "Спорим".

Я грызла ноготь большого пальца правой руки и задумчиво рассматривала клумбу с пушистыми кустиками травы, что расположилась напротив скамейки. Чего именно мне хотелось сделать в этот момент: ударить Балдурина, поцеловать или найти ту пару идиотов, что посмели вот так играть на человеческую судьбу? Страшно подумать, что вот так, из простой выпендрежности люди могут пойти на подобные поступки. Ладно, Федьку я еще могу понять, процентов так на десять, он, наконец-то, получил возможность общаться со мной не три секунды в день "Привет-привет", а значительно больше. Но эти трое...Что? Почему? Откуда такая уверенность в том, кто мне нужен?