Кейт Харди - Диагностика любви

– Все нормально. Я могу подключить свои связи и…

– Нет. – Кейт высвободилась из его рук. – Не надо. Я сама все сделаю.

– Ты всегда поступала по-своему.

Ее глаза заблестели.

– Что мне было делать, Ник? Если бы я рассказала тебе о Джеме, когда узнала, что беременна… Ты был счастлив с Аннабель. Мое известие разрушило бы ваш брак. – Она снова обхватила себя руками. – Я знала, что совершаю ошибку, приходя сюда.

– Тогда зачем ты пришла, Кейт?

– Потому что поняла, насколько все серьезно, – тихо ответила она. – На следующей неделе я ложусь под нож. Никто не знает, что найдет у меня доктор Бауэр. Если повезет, опухоль окажется доброкачественной. Но если не повезет… Я пришла из-за Джема. Мне нужно убедиться, что с ним все будет в порядке. – Она опять вздрогнула. – Мне необходимо знать, что ты о нем позаботишься. Стань его опекуном. Воспитай его, как отец.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Я все продумала, Ник, – перебила она его. – Мы с тобой знакомы много лет. Мы работали вместе долгие годы. Мы давние друзья.

Друзья? Вряд ли они дружили в последнее время. Ник по-прежнему злился на Кейт из-за Джема. Он сердился на себя и просто срывал зло на ней.

– Никто и глазом не моргнет, если я попрошу тебя стать его опекуном. Ты самый подходящий для этого человек, – сказала она, пристально глядя Нику в глаза. – Нравится нам это или нет, но ты его отец. Если я не выживу, ему потребуется твоя помощь.

Ник сглотнул:

– Мне нужно время…

– Чтобы подумать? – Она покачала головой. – У тебя было много времени, чтобы привыкнуть, Ник. Месяцами ты прятал голову в песок, а теперь снова просишь отсрочку?

У Кейт зуб на зуб не попадал, но когда Ник снова ее обнял, она отстранилась:

– Дело в том, что я могу не успеть. Да, мы пострадали из-за нашей чувствительности. Да, мы несколько темных ночей утешались в объятиях друг друга. Но это произошло много лет назад, и нельзя изменить прошлое. Ты считаешь, что плата была недостаточно высокой? И неужели ты думаешь, что справедливо срывать зло на Джеме?

– Кейт, все это очень…

– Забудь о том, что я тебе говорила, Ник, – перебила его Кейт. – Мне следовало знать, что ты откажешься. – Она поднялась. – Провожать меня не надо.

И, прежде чем Ник смог произнести хотя бы слово, она вышла из дома.

В понедельник утром Шарлотта просматривала список пациентов, записанных на прием, когда в ее кабинет вошел Джеймс.

– Я бы постучал, но руки заняты, – сказал он, когда Шарлотта подняла на него глаза.

Он держал два бумажных стаканчика с кофе и пакет с очень вкусно пахнущим содержимым.

– Постараюсь не насыпать крошки на стол, – произнес он, ставя кофе и открывая пакет. – Но я готов поделиться с вами, если вы любите шоколадные кексы.

Она любила шоколадные кексы. Хотя ей и показалось, что Джеймс измором вынудил ее с ним позавтракать.

– Вы ведете себя слишком непринужденно для утра понедельника, – заметила она.

– На самом деле нет. Я еще не завтракал, а сейчас единственное время, когда я могу это сделать. Кроме того, я знаю, что вы жаворонок, и хотел бы поговорить с вами о сегодняшних пациентах.

– Понятно. – Шарлотта помолчала, потом произнесла: – Ну, спасибо за кофе.

Не устояв перед ароматом теплой выпечки, она взяла кекс:

– И спасибо за сахарный восторг.

Он улыбнулся и почти промурлыкал:

– Рад, что вам понравилось.

Шарлотта сглотнула, желая успокоить разыгравшиеся эмоции.

– Итак, список пациентов. – Говоря с ним о работе, она успокаивалась. Только в эти моменты она могла без угрозы для своего спокойствия улыбаться и смеяться вместе с Джеймсом.

А потом он наклонился, вытер кончиком указательного пальца уголок ее рта и облизнул палец.

У Шарлотты возникло ощущение, что он коснулся языком ее кожи. У нее замерло сердце. Она округлила глаза и разомкнула губы, словно была не в состоянии произнести хоть один звук.

Будто догадавшись, что она хочет спросить, Джеймс тихо произнес:

– Вы испачкали шоколадом уголок рта. Я не сдержался и сделал то, что хотел.

Его голос был хриплым и возбуждающим. Шарлотте бы следовало промолчать, но она не удержалась:

– Что это было?

Казалось, время остановилось. А потом Джеймс наклонился и поцеловал уголок рта, которого недавно коснулся его палец.

Если бы кто-то попробовал совершить подобное, то получил бы жесткий отпор.

Но с Джеймсом… Она была потрясена тем, насколько сильно ей захотелось слегка повернуть голову и подставить губы для поцелуя. Ей очень хотелось запустить пальцы в его волосы и поцеловать в ответ.

Отстранившись от Джеймса, Шарлотта прерывисто вздохнула:

– Это…

– …было не очень профессионально с моей стороны, и мне не следовало так поступать, – закончил Джеймс.

А потом, вместо того, чтобы произнести нечто вроде «мне жаль», он выпалил:

– Не на работе.

Шарлотта должна была сказать ему, что в больнице не следует заниматься подобными глупостями, но промолчала. Он несомненно догадался о том, какие мысли ее терзают, так как тихо произнес:

– Я оставлю вас с вашими документами.

– Угу.

Но даже после того, как Джеймс покинул кабинет, Шарлотта не могла выкинуть из головы мысли о нем. Она никогда не испытывала таких ощущений: касание его губ было легким и кратким и совсем не похожим на поцелуи Майкла.

Шарлотта вздрогнула. Прерывисто вздохнув, она применила специальную психологическую технику, какой обучала других женщин. Она удобнее села в кресле, положила руки на подлокотники, а ноги свободно поставила на пол, чтобы почувствовать себя заземленной. А потом стала сосредоточенно называть пять предметов, которые видела перед собой:

– Стол, стул, дверь, окно, компьютер.

Пять предметов, которые можно услышать; пять предметов, к которым можно прикоснуться; пять ароматов; пять вкусов. Она проработала каждый этап, сделала глубокий вдох и, наконец, почувствовала спокойствие в душе.

Она была безмятежна, если не думала о Джеймсе.

Во вторник Джеймс случайно зашел в кабинет Шарлотты. Даже ее двоюродный брат сказал, что она слишком серьезно относится к работе, пришло время немного ее развлечь. Джеймс собирался провести с ней время, а это означало, что она должна была привыкнуть к его обществу.

Он заметил фотографию в рамочке на ее письменном столе:

– Это ваша кошка?

Она кивнула:

– Пандора.

Джеймс уже слышал это имя раньше – тогда он ломал голову над тем, кому оно могло принадлежать. Оказалось, что Пандора – кошка. Он очень постарался, чтобы на его лице не появилось выражение облегчения.

– Красивая кошка, – заметил он. – Что за порода?

– Бирманская.

– Как долго она у вас?

– Она появилась у меня через пару недель после того, как я приехала в Корнуолл.