Даниэла Стил - Все могло быть иначе

Когда Кэрли шла по коридору к палате Андреа, она думала о том, как отличается эта больница от той, в которой лежал Шон. Там двери в палаты всегда были открыты. Их закрывали только на время обхода докторами больных. Здесь они закрыты всегда. Может быть, чтобы не проникли микробы или инфекция? Посещение Шона ничем не было ограничено. Андреа же могли навещать только близкие родственники, да еще Джеффри, в порядке исключения.

Из-за странной трансформации лейкемии, доктор Риардон сказал, что будет продолжать химиотерапию и на стадии выздоровления. Хотя лекарства и их дозы, — предупредил доктор, — будут варьироваться, Андреа будет пока оставаться крайне ослабленной и болезненной.

Ее единственный шанс в трансплантации. В ее семье вероятные доноры — дяди.

Тяжелые раздумья ни на минуту не отпускали Кэрли. Как ей удается быть столь уверенной и столь неправой в одно и то же время? Где найти тс слова, которые смогут переубедить бабушку? Что еще нужно сделать для этого?

Все висит на волоске.

И не окажется ли так, что она останется с пустыми руками и в одиночестве? Она открыла ворота шлюза и хлынул поток, который может смести жизни всех так ею любимых людей.

Шторы на окнах комнаты Андреа были опущены, чтобы защитить девочку от лучей послеобеденного солнца. Кремовый цвет стен стал мягко желтым.

Кэрли тихонько вошла в комнату и направилась к постели взглянуть на дочь.

Голова Андреа была обернута широким, ярким шарфом, концы которого были завязаны бантом. Создавалось впечатление, что на голове симпатичная, со вкусом подобранная шляпка. Все это означало, что за время отсутствия матери, девочка потеряла остатки своих волос. Рядом с Андреа лежал проигрыватель компакт-дисков, поверх шарфа были надеты наушники.

Кэрли нагнулась поближе, чтобы послушать дыхание дочери, спит ли она или просто погружена в музыку. Андреа видимо почувствовала присутствие матери и открыла глаза.

— Мама, — она улыбнулась. — Когда ты пришла?

Она попыталась приподняться и сесть, но у нее не хватило сил. Кэрли потянулась и поцеловала ее в лоб, заодно проверив температуру. Кажется, она выше, чем нужно, но, может быть, это из-за шарфа.

— Я только что вошла.

Улыбка Андреа превратилась в смущенную усмешку.

— Подожди минутку.

Она сняла наушники и выключила плейер.

— Теперь я лучше слышу тебя.

— Я только что вошла к тебе, — повторила Кэрли.

— Ты застала Джеффри?

— Нет, мы встретились с ним в холле.

— Как он по-твоему выглядит?

Кэрли подвинула стул поближе к кровати и села.

— По-моему, он выглядит очень усталым.

— И мне тоже так кажется, — согласилась Кэрли. — Но это вполне понятно. Он боится за тебя, почти постоянно находится здесь, в больнице, ему не хватает времени для нормального сна, к которому он привык.

Андреа тяжело вздохнула.

— Вот уж не думала, что когда-нибудь скажу об этом, но я устала от постоянного внимания ко мне. Мне хотелось бы, чтобы пока я больна все занимались своими обычными делами.

Кэрли старалась говорить мягко и ласково. Вопреки тому, что говорили Дэвид и доктор, ей казалось, будто Андреа стала не такой, какой она была перед отъездом матери в Бекстер. Даже малейшее движение требовало от девочки больших усилий. Когда Андреа лежала, веки ее двигались удивительно медленно.

— Ну, знаешь… К примеру, на минутку ты почувствовала себя лучше. Мы все ушли и позабыли о тебе. Как это будет выглядеть?

— Ладно, расскажи мне, что делается дома.

— Все беспокоятся за тебя, естественно, передают тебе кучу приветов и наилучших пожеланий. Бабушка хотела напечь сладостей и послать их со мной, но я сказала, что для тебя будет лучше, если она сделает это через пару недель.

Кэрли перебирала в памяти различные фрагменты последней поездки домой, решая, что еще нужно рассказать девочке, чтобы все показалось обычным, но из головы не выходило их столкновение с Хэйли.

— Шон и Эрик поссорились, — продолжила она. — Но достаточно быстро помирились.

— Могу поспорить, Эрик вряд ли доволен.

— Мне кажется, он подружился с Пэтти. Даже был у нее дома на вечеринке пару недель назад.

Уголки губ девочки поползли вверх, желая сложиться в улыбку. Андреа застонала от боли, вызванной небольшим движением. Она по-прежнему очень страдала от многочисленных язвочек во рту и около губ.

— Мама, она тут ни при чем, — медленно двигая губами сказала Андреа. — Эрику вот уже несколько месяцев нравится младшая сестра Пэтти.

— Откуда ты знаешь?

— Помнишь, когда мы были в Бэзе, он звонил, чтобы поговорить с тобой? А ты с Дэвидом была где-то на обеде.

Кэрли кивнула.

— Мы проговорили с ним больше часа.

Она поправила шарф, сползающий на лоб.

— Эрик говорил как-то глупо и непонятно, потом я догадалась — он хотел выяснить, чего ждет девочка при первом свидании с мальчиком.

У Кэрли все задрожало внутри, когда она заметила сколько сил тратит Андреа на разговор с ней.

— Эрик очень хочет, чтобы ты вернулась домой, и Шон тоже.

— Я тоже соскучилась по ним.

Андреа лежала несколько секунд спокойно, наматывая провод от наушников на палец.

— Я хотела спросить тебя кое о чем…

— Давай отложим это. Тебе необходимо отдохнуть.

Андреа сделала вид, что не слышит мать.

— Помнишь ту ночь, когда ты сказала мне, что мужчины становятся отцами не физиологически, а только жизнь делает из них отцов.

— Вспоминаю что-то похожее.

Кэрли сомневалась, что когда-либо вообще забудет эту ночь, хотя после нее уже случилось немало других незабываемых событий. Но она никак не могла согласиться, что эти слова относятся к Итену.

— Как ты думаешь, сколько времени требуется для этого?

— О чем ты говоришь, Андреа, не понимаю?

— Может ли уже Дэвид стать моим отцом?

Спазм сжал горло Кэрли. Это лишь вопрос времени, Андреа скоро узнает правду — через день, неделю, месяц или два, не больше.

— Да, — ответила Кэрли.

Девушка закрыла глаза и лежала неподвижно так долго, что матери показалось, будто она заснула.

— Я слушала компакт-диски, которые позавчера принес мне Джеффри. Прекрасная музыка, мама. Поет человек по имени Янни. Ты когда-нибудь слышала о нем?

— Нет, но это ничего не значит. Последний компакт, который я покупала совсем мне не запомнился…

— Я хотела, чтобы ты взяла эти диски.

Кэрли не понравилось услышанное.

— Когда они станут тебе ненужными, я буду уже очень стара.

Андреа смотрела на мать, в глазах была мольба защитить ее.

— Мы не можем больше так вести себя, — сказала она совсем тихо. — Не надо больше обманываться. Не делайте так, чтобы я не успела попрощаться с вами.

— Ты не умрешь, — запротестовала Кэрли.