Энцо Бьяджи - Причуды любви

В тюрьме Клара Петаччи на клочках бумаги, обрывках газет, на старых конвертах пишет мемуары и молится. Назло тюремщикам она вместе с сестрицей Мими распевает фашистские гимны и марширует по камере, как на параде. Ее воспоминания льются рекой и изобилуют грамматическими ошибками. Но в ее преданности Бену есть что-то безмерно трогательное: «Ты кормил меня сахаром, смоченным в коньяке, и смеялся счастливым детским смехом, а война была еще так далека». «В семь вечера мы встречались, о, это был самый сладостный час! А в десять ты мне звонил, и мы поверяли друг другу наши жгучие мысли». Клара ни на миг не усомнилась в его любви и в то же время предчувствовала, что у них нет будущего. Об этом свидетельствует ее запись от 29 августа: «Мысленно я уже сфотографировала то, что меня ожидает. Здесь, у этой залитой солнцем стены? Или еще где-то? Я ни за что не позволю завязать мне глаза и в последний миг крикну так громко, что все услышат: «За тебя, мой дуче, за мою единственную любовь!»

Мы говорили о Кларетте с Мириам, которая в те дни была рядом с сестрой.

Мириам и сейчас не утратила своей красоты. Живет в Риме, в респектабельном особняке района ЭУР. В гостиной много вещей, принадлежавших Кларе, среди них картина-предсказание: стена, решетка, все точь-в-точь как в местечке Джулино-ди-Меццегра, где состоялась казнь.

Клара увлекалась живописью, сочиняла стихи. Она была сентиментальная и в то же время очень волевая женщина. «Из всех фашистов только любовница Муссолини сумела умереть достойно», — писала «Унита» по горячим следам.

Впервые Кларетта Петаччи встретила Бенито на приморской дороге близ Рима. Он ехал на красной «альфе», а она погналась за ним на своей «ланче». Она помолвлена с капитаном авиации, и со дня на день они собираются обвенчаться. Но Кларетта с малых лет боготворит Верховного: совсем девочкой она запустила камнем в рабочего, который, услышав рев осла, сказал: «Никак дуче выступает».

Глава правительства затормозил; Кларетта подбежала к нему и, вся зардевшись, выпалила: «О дуче, как я ждала этой минуты!» Два дня спустя в ее квартире раздался звонок: «С вами говорит человек, с которым вы встретились по дороге в Остию. Если хотите еще раз повидаться со мной, то завтра в семь вечера в палаццо Венеция для вас будет оставлен пропуск». Кларетта не заставила себя уговаривать, и об этом ее визите знали мать, отец и жених.

Года два их отношения были чисто платоническими. Муссолини принимал ее в гостиной «Маппамондо», играл на скрипке, делился своими поэтическими настроениями: «Чувствуешь дуновение весны? Я особенно чувствую его в этом городе, где, вопреки всему, мне так одиноко».

Наконец она бросает мужа, чтобы полностью посвятить себя Бенито. Он без обиняков спрашивает у ее матери, благочестивой синьоры Джузеппины: «Синьора, вы позволите мне любить вашу дочь?» «Я рада, что рядом с ней будет такой человек, как вы», — следует ответ.

Кларетта убеждена, что покорила его сердце своей «беспредельной преданностью», однако привратник, с 1932 года пропустивший в палаццо Венеция не менее четырехсот горячих поклонниц дуче, придерживается иного мнения: «По-моему, больше всего ему нравились ее титьки».

Справедливости ради надо сказать, что были у Кларетты и другие преимущества: она из порядочной семьи, немного играет на фортепиано, скрипке и арфе, пописывает стишки и рассказики, а главное — готова всю жизнь тихо обожать своего бога, сложенного, как римский гладиатор.

Между ними тридцать лет разницы, но ее это ничуть не смущает. Она с замиранием сердца ждет его телефонных звонков ближе к полуночи и его внезапных появлений. У кухарки всегда наготове что-нибудь легкое: ветчина, фаршированные помидоры, зелень и фрукты, — дуче страдает язвой желудка.

Ее письма к дуче полны пламенных пожеланий: «Да будет любовь твоя свежа, как роза, и на рассвете, и на закате, когда загорается первая звезда, да не утратит она в зловонной сутолоке дня свой сладостный аромат, да воспоют творения божии гимн радости жизни и да осенят крылами любви прекраснейшего и благороднейшего из смертных и преданно обожающую его девочку!»

У Бена не всегда столь романтический настрой: в 1942 году он даже пытается порвать с Клареттой, но она пригрозила покончить с собой, и дуче не решился. В доме Петаччи, чтобы не называть вещи своими именами и не давать лишнего повода для сплетен, Бенито проходит под кличкой «папуля». Но, несмотря на конспирацию, Кларетта получает сотни писем с просьбами о помощи, заступничестве, поддержке; как правило, они начинаются так: «Добрая фея», «Всемилостивая дева», «Благословенная донна Клара».

По распоряжению Муссолини министерство внутренних дел выдало ей крупную сумму на благотворительные цели. Он требует от нее строжайшего отчета, и Кларетта хранит в письменном столе все квитанции и счета — свыше семи тысяч, как обнаружится уже после ее смерти.

Бенито пытается как-то оправдать эту незаконную связь: «Что вы от меня хотите? У Гарибальди, Мадзини, Кавура, Наполеона — у всех были женщины. Я и так во всем себе отказываю».

Он очень заботится о своем здоровье и внешнем виде: конный спорт, фехтование, плаванье, горные лыжи.

«После прогулки верхом в парке он обязательно принимал душ и прыскал на себя одеколоном», — вспоминает Ракеле Муссолини.

Для свиданий в палаццо Венеция есть специальный вход с улицы Асталли и комната, превращенная в гарсоньерку, где сохранились документальные свидетельства любовных подвигов дуче: шпильки, ленты, подвязки. По рассказам, у Кларетты было пятнадцать пеньюаров, подаренных возлюбленным; она облачалась в один из них и ждала. Порой ожидание затягивалось надолго — и все ради того, чтобы побыть с ним несколько минут. На валике софы видно засаленное и протертое место — след от ее головы. Ее младшая сестра Мириам мечтала стать великой актрисой, за что получила прозвище Элеонора Дуче. Сама же она избрала себе артистическое имя, Мириам ди Сан-Серволо: по названию района в Венеции, где находится приют для умалишенных. Дебютировала она в фильме «Путями сердца» режиссера Мастрочинкве. Она хотела заполучить себе в партнеры Фоско Джакетти, но актер обошелся с нею не слишком почтительно: «Сперва научитесь правильно выговаривать слова». И действительно, актриса она была не Бог весть какая, тем не менее критика относилась к ней более чем благосклонно.

Брат Кларетты Марчелло как врач себя тоже не проявил, зато весьма преуспел в разного рода сделках. «Он один наносит фашистскому движению больше вреда, чем пятнадцать проигранных сражений», — комментировал глава тайной полиции ОВРА.

Кларетту же в корысти никак нельзя обвинить: даже подарков не принимает. При этом она искреннее любит и отличается прямотой и проницательностью; она предчувствует, что над ее Беном сгущаются тучи, и пытается его предостеречь, но безуспешно. «Я ему говорила, что его окружают предатели. Но он не слушал, наивный глупец!»