Гарольд Карлтон - Рай, ад и мадемуазель

Когда ей было шестнадцать, средняя школа Беверли-Хиллз организовала для двадцати учеников поездку в Италию. Саманта забежала в самый дорогой бутик Рима — и вышла оттуда с цепочкой для ключей. Почему? Да потому, что отец ограничивал ее в деньгах. Но покупку красиво завернули в серую гофрированную бумагу и положили в серый бумажный пакет с шелковыми ручками — следующие несколько лет школьница носила его как сумочку. Девушка тогда вынесла из бутика толику мечты.

Платье от Шанель за пять тысяч долларов могли купить от силы пять женщин. Бутылочку туалетной воды за двадцать долларов — пять миллионов дам. Она заснула, почти осознав нечто важное.

И проснулась с новыми мыслями. Почему только туалетная вода, а не лосьон для тела, пена для ванны, мыло, декоративная косметика, крем — целый drugstore [90] Магазин аптекарских, хозяйственных и продовольственных товаров (фр.). «Шанель»?

Тогда покупать продукцию «Диор» или «Шанель» сможет совершенно иная прослойка женщин. Пусть это будут лишь «кусочки мечты», но от лучших модных домов! Саманта решила развить эту идею. Пока девушка была слегка разочарована новой работой. Она почти ничего не делала, только выслушивала бесконечные советы мадемуазель, ее воспоминания и рассуждения о моде. А так хотелось поделиться с Коко гениальным открытием о «кусочке мечты»! Но лучше — с директорами «Шанель».

— Каждая женщина нуждается в поддержке, — сказала Жислен Кристоферу как-то вечером в баре «Георг V». — Кутюрье, визажист, парикмахер, гинеколог, массажист, флорист, туристический агент, дантист, работник химчистки. — Она загибала пальцы. — Когда клиентки вдруг понимают, сколько всего ты знаешь об их жизни, их теле, они начинают думать, что только ты можешь сделать их красивыми, стройными и молодыми.

— А где в этом списке любовь? — спросил юноша. — Между туристическим агентом и работником химчистки?

— Пожалуйста, не дуйся, — нахмурилась женщина.

Она прикурила, как умудренная опытом парижанка, и выпустила струю дыма. Кристофер взглянул на подтянутое тело покровительницы: она расслабленно сидела на высоком барном стуле, одетая в его короткое белое трикотажное платье, выставив напоказ длинные ноги.

— Мы нуждаемся в людях, которые чем-то нас обеспечивают. Такова жизнь. Или я не права? — Жислен изогнула брови. — Превосходный секс, забота, еда, цветы…

— В наших краях никто не заказывает секс, — нахмурился парень, — как цветы или билеты на самолет.

— А почему бы и нет? — рассмеялась женщина. — Я бы заказала секс прямо сейчас. Как думаешь, у них найдется свободный номер?

— Я не в настроении.

— Мой английский мальчик обиделся, потому что я его хочу? Какая жалость, ведь он тако-о-ой сексуальный. Тебе станет лучше, если я поцелую здесь? — Искусительница дотронулась до него. — И здесь? — Она провела рукой выше. — Это поднимет настроение?

Кристофер старался не смотреть на окружающих. Но побороть соблазн не смог. Им с радостью предоставили номер в отеле, будто бы поверив Жислен, что багаж прибудет позже.

Когда парочка поднималась в лифте, дама прошептала:

— Сценарий таков. Мы не знакомы. Я — poule de luxe, которую ты подцепил в фойе. Ты не станешь снимать одежду…

— Poule de luxe? — Юноша нахмурился, стараясь перевести фразу. — Роскошная цыпочка?

— Очень дорогая первоклассная проститутка, — поправила она. — Такую ни за что не встретишь на улице или в Булонском лесу!

В числе прочего Жислен была еще и актрисой. В номере она очень убедительно сыграла poule de luxe. Светская львица разоблачилась до нижнего белья. Кристофер, все еще одетый, с предвкушением наблюдал за ней.

— Я хочу доставить месье удовольствие, — проворковала «проститутка». — Чего месье желает сегодня?

Скоро жена бизнесмена стояла перед модельером на коленях, притворяясь оголодавшей, которая нашла ficelle — любимый хлеб Саманты. Жислен не отставала в мастерстве от американки, но применяла классические французские методы. Волны удовольствия накрывали Кристофера одна за другой. Даже дышать было трудно.

Женщина приоткрыла дверцу шкафа позади них, и в зеркале отразилось, как она ласкает себя, вознося протеже на небеса poule de luxe.

Через пять минут Жислен взяла телефон и подмигнула Кристоферу.

— Будьте добры, обслуживание номеров.

Она сидела на кровати, скрестив ноги.

— Бутылку «Veuve Clicquot-61», [91] «Вдова Клико», самая старая в мире марка шампанского, урожай 1961 года. (Прим. ред.) два бокала и по чашке какао-порошка и сахарной пудры, пожалуйста.

Позже, покуривая après-sex, Жислен вернулась к разговору о планах.

— Ты первый гетеросексуальный модельер в Париже и мог бы…

— Пожалуйста, прекрати! — оборвал ее Кристофер. — Унгаро и Курреж — гетеросексуалы. И это на лбу не написано! Я не буду прыгать в постель к каждой клиентке!

Женщина состроила рожицу.

— Просто делай им примерки, как мне, иногда прикасаясь тут и там… — Она указала на свое тело. — Случайно, конечно же. Дамы будут приходить к тебе ради этого.

— Я хочу, чтобы они приходили ради моей одежды, — раздраженно проговорил юноша, почти выпрыгивая из постели. — Все это становится нелепым. — Он начал одеваться. — Чтобы достичь успеха в Париже, мне нужен талант или просто твердый член?

Жислен засмеялась.

— У тебя огромный талант, дорогой! Мы, бедные жертвы моды, так редко чувствуем что-то твердое во время примерки. И обычно это лишь отвратительные ножницы!

Кристофер наспех оделся и сердито поглядел на любовницу сверху вниз.

— Я приехал в Париж не для того, чтобы стать жиголо, — отчеканил он.

— Но мы должны раскрыть все твои таланты!

Женщина прикурила. Юноша хлопнул дверью. Он пылал яростью всю дорогу домой.

К летнему сезону Кристофер приготовил для «Деланж» третью коллекцию. Помня предупреждения Шанталь, он не сомневался, что эта коллекция очень важна. «Уименз веэ дейли» уже назвал показ «Пан или пропал».

Жислен ожидала от протеже простых моделей «на каждый день». Того же хотели Софи и Саманта. Но чем больше юношу предупреждали, чем больше надоедали советами, тем больший протест зарождался в душе модельера. Он хотел сам решить, как одевать женщину в семидесятых. Кристофер не мог игнорировать ни политику, ни настроения «улицы».

Начиная работу, парень будто разрывался надвое между желанием сохранить должность в «Деланж» и стремлением выразить собственные представления о моде. Победило последнее.

Кристофер заявил, что решать, какой станет эта коллекция, будет только он. Завязал бы глаза моделям на примерках, если бы позволили.

— Ты прямо-таки дивой становишься! — предупредила Саманта.

Юноша работал, проводил примерки, но отказывался заранее демонстрировать модели Софи, Саманте или Жислен. И — главное — Шанталь.