Мередит Рич - Бижутерия

Джуэл кивнула. Она помнила, насколько была потрясена и как переживала, потеряв Анну.

— Анна тогда совсем взбесилась, — угрюмо продолжал Хэдли. — Полностью слетала с катушек, когда речь заходила о тебе. Я был в отчаянии… хотел тебя вернуть. А потом узнал о тебе и папе. В двадцать лет все видишь в черно-белых тонах. А Анна с самого детства испытывала сложное чувство к отцу. И в том, что случилось, не могла винить его. Вместо этого всю вину взвалила на тебя. Думаю, что в голове у нее все перепуталось.

Джуэл вздохнула:

— Мне всегда ее не хватало. Анна была мне сестрой, лучшей подругой.

Хэдли поднялся и пересел на диван.

— Анна ушла в себя, и никто из нас с этим ни черта не поделает. — Он вздохнул. — А я перерос ненависть. Сначала представлял, как унижаю тебя, говорю, насколько ты испорченная. Даже начинал писать. А потом махнул рукой, решил: пусть все идет как идет. Надо просто выкинуть тебя из головы. И преуспел в этом, пока…

— Пока не встретился со мной?

— Нет. Долгие годы я о тебе вообще не думал: не знал, где живешь и что делаешь. Это началось, когда я вернулся в Нью-Йорк; стал принимать за тебя других, за тебя прежнюю — такую, какой ты была. Вспоминал прошлое, все время перебирал в памяти и решил: все похоронено и забыто. Просто тогда мы были чертовски молодыми.

— Да, — согласилась Джуэл. — Я рада, что мы смогли поговорить и оставить дурное в прошлом.

— А что с настоящим? Не хочу на тебя нажимать. Но как ты думаешь, мы сможем встречаться?

— Не знаю, — улыбнулась она. — Ты мне нравишься, Хэдли. Я по-прежнему считаю тебя привлекательным. Но мы оба — совершенно иные люди. Переменились ужасно.

— Значит, начнем сначала. И посмотрим, что из этого выйдет.

— Только не гони. На меня сейчас столько всего навалилось.

— Я и не гоню, — рассмеялся Хэдли. — Не был с женщиной вот уже почти три года. Слушай, я собираюсь на пару дней в Бразилию. Поехали со мной. Вместе сходим к хилерам. Будет здорово.

— И это называется не гнать! — рассмеялась Джуэл в ответ.

— Можем заказать разные спальни. Прекрасный случай, чтобы снова познакомиться.

— Нет, Хэдли, не могу: предстоят два важных события — грандиозная вечеринка по поводу представления Саши в «Бижу» и Рождество.

— А если бы не это, ты бы поехала? Рассуждая теоретически?

— Теоретически… я бы подумала. Таковы мои планы на будущее — немножко больше думать.

— Только не слишком много. Нехорошо разрушать очарование мгновения. — Хэдли провел пальцем вверх и вниз по ее щеке. — Нам надо узнать друг друга — какими мы стали теперь. Обещаю, все пройдет гладко. Хочу тебе вот что сказать. На Гавайях меня озарило: я понял, что мы будем вместе, — еще до того, как узнал, что ты собираешься разводиться.

— Ты невозможен, Хэдли, — покачала головой Джуэл. — Но ужасно мне нравишься. Не надо пороть горячку. К тому же, если мы начнем все сначала, Анна убьет нас обоих. Представляешь, как она взбесится?

— Черт с ней, — отозвался он. — Довела себя до ручки. В ней столько ненависти, что рано или поздно она должна была сломаться. Запомни, Мадлен, что бы с нами ни случилось, это не может иметь никакого отношения к сестре.

— Хорошо. Ты прав.

— А теперь расскажи о своих дочерях. Хочу узнать чуть больше о своих соперницах.

Они выпили чаю, съели шоколадный торт и проговорили за полночь. А когда настало время расставаться, Хэдли поцеловал Джуэл в щеку и проводил на улицу помочь поймать такси.

— Дело принимает забавный оборот, — заметил он.

— Да. Надеюсь, на днях дойдет и до меня, — отозвалась она.

— Позвоню тебе из Бразилии. А когда приеду, увидимся. Если захочешь.

Джуэл кивнула. К тротуару подкатило такси.

— Bon voyage [45] Счастливого пути (фр.). , — пожелала она. — Удачи с хилерами.

Хэдли наклонился и, прежде чем Джуэл села в такси, поцеловал ее опять. На этот раз более страстно.

Джуэл ехала домой и вспоминала события минувшего вечера. Она понятия не имела, сложатся ли у нее с Хэдли какие-нибудь отношения. Судить было слишком рано. К тому же она не знала, чего хотела сама. Но чувствовала, что пока ей хорошо.

Русская чайная на западной Пятьдесят седьмой улице рядом с «Карнеги-холл» была живописной, как парижский салон тридцатых годов. Она представляла собой укромное помещение в виде латинской буквы L, с пышными бордовыми банкетками, сияющими медными самоварами, резными деревянными ставнями, причем в середине каждой створки красовались золоченые часы. Стены заполняли картины и рисунки: сцены из «Петрушки», кубическое творение Брака, пастель Тулуз-Лотрека, изображавшая пару, одетую для выхода в оперу, набросок Нуриева Джейми Уайета.

Нынешним вечером чайная была набита людьми в элегантных нарядах и сияющих драгоценностях, которые собрались на гала-представление для прессы в честь воссоединения Саши Робиновски и «Бижу». В полной мере был представлен мир моды и живописующие его деяния журналисты. В воздухе носился шумок искрометных разговоров и шорох лопающихся пузырьков шампанского, чирканья фломастеров по бумаге и щелканья затворов фотоаппаратов на фоне ослепительных вспышек.

И все это было главным образом сосредоточено в том углу, где, обняв Джуэл, стоял сам Саша. Рядом смущенно мялись Эмбер и Берил в специально разработанных для них Гарри Харпером нарядах, в которые тот вложил свое новое видение подростковой моды.

— Снимите и моих дочерей, — наставляла фотографов Джуэл, притянув к себе девочек. — Только не забудьте помянуть Гарри Харпера, иначе он не переживет.

В нескольких футах от них Гарри сделал вид, что душит себя собственными руками.

— Я все равно себя порешу, Джуэл, — пригрозил он. — Ты сегодня не в моем платье. Хотя выглядишь потрясающе, как ни больно это признавать.

Джуэл была одета в короткое коктейльное платье из серебристой ткани и кружев, на шее — усыпанное бриллиантами серебряное колье, которое Саша подарил ей незадолго до вечеринки.

— Прелестное колье на прелестную шейку. — Он вспомнил старые времена, когда сказал примерно то же.

— Любимые, — обратилась Джуэл к дочерям, — я думаю, вам надо пойти поговорить с Алексеем, Юрием и Таней. — Она кивнула на Сашиных детей, которые сидели в противоположном конце чайной рядом с Айной, увлеченно разговаривавшей по-русски с одним из официантов. — В конце концов, вы родственники.

Эмбер закатила глаза, но взяла за руку сестру.

— Пошли, Берил, пообщаемся.

— Славные девочки. — Саша горделиво кивнул. — Хорошая порода.

Джуэл посмотрела на часы.

— Извини, Саша, мне надо позвонить.

Но пока она пробиралась сквозь толпу, ее перехватил Эдвард.

— Ну где же сегодня быть, как не здесь. — Он обнял ее за талию. — Грандиозный успех! Явились все. — Он обвел глазами комнату и понизил голос до сценического шепота: — Кроме нее.