Анна Харрелл - Вероломство

Она не могла оставить Май на верную смерть.

И еще она знала то, что было неизвестно ни вьетнамцу, ни белоголовому: в ее револьвере кончились патроны.

«Здесь только два патрона», — сказал ей друг деда, вручив револьвер.

Все это промелькнуло в голове Ребекки за долю секунды, потребовавшуюся вьетнамцу, чтобы определить цель.

Она метнулась под кровать.

Но выстрелил белоголовый. Не в Ребекку — во вьетнамца. Ребекка протянула руку — схватиться за расшатанное бюро Джеда. И повернула голову к распростертому телу. Грудь того была вся в крови. Ребекка слышала, как этот человек упал на пол — молча, с окончательностью, от которой Ребекку затошнило.

На кровати заплакал ребенок.

Она не имела понятия, что станет следующим шагом белоголового, поэтому старалась выдавить из себя слова — просьбы, мольбы — но у нее ничего не получалось.

Он опустил ствол, взял автомат в одну руку и медленно приближался к Ребекке.

— Вы должны взять ребенка и вашего друга и уехать из Сайгона, — сказал он с мягким французским акцентом. Он взял ее ладонь, дрожащую, холодную, влажную. — Теперь все зависит от вас. Вы поняли?

Она старательно вглядывалась в его лицо.

— Там?

— Я не сумел спасти ее. — Голос его дрогнул, а в глазах появились слезы. — Простите.

— Что… — Ребекка начала всхлипывать, стараясь сдержать волны приближающейся истерики. — Почему?

Француз нежно провел пальцами по ее губам.

— С вами все будет хорошо, — сказал он с твердой уверенностью. — Забирайте ребенка, забирайте вашего друга. И с рассветом уезжайте из Сайгона. Отправляйтесь домой.

— Не знаю, смогу ли я…

— Вы — сможете.

Она внимательно посмотрела на него.

— Кто вы?

Но он уже шагал к двери и вышел быстро, беззвучно.

Май все плакала, не переставая. Ребекка оглядела квартиру, чувствуя себя совершенно беспомощной. С чего начать? Всхлипывая, она взяла на руки ребенка — крошечный, теплый комочек — стала баюкать девочку. Там погибла… Малышка, твоя мама погибла…

С трудом подавив в себе новую волну страха, Ребекка с девочкой на руках пошла в гостиную.

И увидела тело Там, неестественно раскинувшееся на полу близ входной двери. С первого взгляда она поняла, что Там мертва.

— Там… О Господи…

Джеду удалось перевернуться на спину. С искаженным от боли лицом он пытался сесть. Ребекка, придерживая ребенка у плеча, опустилась рядом с ним на колени. Он был страшно бледен. Но направленный на Ребекку взгляд оставался ясен.

— Боже мой, Ребби… — сказал он.

— Молчи. Береги силы.

— С тобой все в порядке?

Она кивнула. Слезы струились по ее лицу.

— Мы выберемся отсюда. Я люблю тебя, Джед.

Он прислонился к стене, не в состоянии ответить.

В 10.48 утра по сайгонскому времени 29 апреля 1975 года посол Грэхем Мартин уведомил государственного секретаря Генри Киссинджера, что началась операция «Выбор-IV». Это было последним и наименее предпочтительным вариантом полномасштабной эвакуации американцев из Сайгона: на вертолетах. На вертолет не посадишь столько людей, сколько в самолет. А это означало, что не все вьетнамцы, желающие выехать из страны, смогут сделать это.

Знакомый Ребекки из государственного департамента заверил ее, что она и ее друзья получат возможность покинуть этот ад, однако он удивился, обнаружив ее с новорожденным ребенком на руках и серьезно раненым Джедом. Ребекка как могла забинтовала его, используя то, что подвернулось под руку в покинутом доме. Она сделала все, что можно было сделать. Но в плече у Джеда сидели две пули. Он нуждался в немедленной операции, испытывал страшные боли, лихорадку, находился между явью и бредом, но все-таки держался и был настроен очень решительно.

— Господи Иисусе, — сказал друг деда, когда она объяснила ему, что произошло. — Послушай, девочка, ты должна как можно скорее забыть обо всем. Мертвых не вернуть. Думай о живых.

Он помог им добраться до автобуса, сам же вернулся в американское посольство.

Бледная, оцепеневшая Ребекка поблагодарила его. Он просил передать наилучшие пожелания Томасу Блэкберну.

— Скажи ему, что если бы люди знали то, что знал он в 1963-м, тогда… Ну да ладно. Ничего. Береги себя, Ребекка, позвони мне, когда получишь степень.

Она обещала позвонить.

Затем, с узорчатой полотняной сумкой на плече, обхватив Май одной рукой, а другой поддерживая Джеда, она втиснулась в автобус; колонна осторожно двинулась через город к взлетной площадке, где уже ждали вертолеты военно-морских сил США.

В полдень, под щелчки фотографических затворов, они влезли в переполненный военный вертолет, поднявший их над Сайгоном и взявший курс к американскому кораблю, дрейфовавшему в Южно-Китайском море. В вертолете было очень тесно и душно. Май кричала не переставая. Ребекка, используя весь свой опыт старшей сестры, пыталась успокоить ее, ворковала, распускала пеленки. Там хотела кормить ребенка грудью, но сестра Джоанна все-таки оставила несколько бутылочек молочной смеси на всякий случай. Ребекка положила их в сумку, но надеялась, что ребенок потерпит, пока они не доберутся до военного корабля. Голодный, кричащий ребенок избавит от неприятных расспросов начальства. С раненым Джедом и Май, которой едва минул день, Ребекке не придется вдаваться в объяснения, кто они и почему до последнего оставались в осажденном городе.

Май продолжала кричать.

Ребекка знала, что новорожденным все равно, мокро им или сухо, лишь бы не было на тельце сыпи, поэтому она перестала пытаться успокоить Май и отдалась собственным невеселым размышлениям. Затем проверила содержимое узорчатой полотняной сумки Там. И извлекла оттуда завернутый в пластиковый пакет бархатный рубиново-красцый футляр.

Заглянув внутрь, Ребекка увидела десять поблескивающих самоцветов.

Чем они были для Там — шансом получить свободу?

Ребекка положила камни в карман, запеленала ребенка и баюкала его, пока Май не надоело плакать. Девочка заснула.

Джед кривился от боли и тихонько кашлял. Когда они ждали вертолет, кто-то дал ему немного морфия. Выглядел он очень плохо, хотя и бодрился. Ребекка видела, что он на грани шока, и не только от ран, но и от того, что на его глазах убили Там. Ребекка была даже рада, что ей есть о ком заботиться. Так она отвлекалась от своих невеселых мыслей.

— У Май есть все документы, — сказал Джед. — Они в полотняной сумке.

— Успокойся, сейчас у нас никто не спросит никаких документов. Обо всех формальностях мы позаботимся после.

— Нет. Я обещал Там, Ребби. Я не могу откладывать.

Ребекка порылась в сумке и достала документы. Просмотрев бумаги, она спросила:

— Здесь говорится, что отец девочки — Джед Слоан.

— Знаю.