Джей Браунелл - Точки над I

- Нет. Это касается семьи Брент, а ты больше не член этой семьи.

- Алек...

Алек резко развернулась. Серые глаза сузились от гнева.

- Я никогда не была в состоянии защитить тебя. Сейчас я могу сделать это и я сделаю, не смотря на то нравится тебе это или нет. Ты не Брент. Тебе больше не нужно иметь дел с этой семьей.

Гнев Джиллиан был не меньше Алек.

- Пока я являюсь твоей матерью, я всегда буду иметь дела с семьей Брент.

Алек бросила на Рейнера мрачный взгляд.

- Нет, если твой муж мужчина, то не будешь.

С этими словами она покинула библиотеку. Корделия подошла к своей дочери. Джиллиан выглядела ошеломленой резким выпадом и отказом Алек. Корделия повела ее назад к дивану. Я вышла из библиотеки, готовая вернуть Алек в реальность. Я обнаружила ее в холле, разбирающую свой багаж.

- Это было обязательно?

Алек не повернулась ко мне.

- Ты ведь понимаешь, что это моя мать, а не твоя, да?

- Я удивлена, что ты об этом знаешь, - огрызнулась я.

Она медленно встала и повернулась ко мне.

- Именно по этой причине я и не хочу втягивать ее в это. Я не хочу видеть лицо моей матери по всем новостям или во всех газетах. Ты понимаешь? Я не хочу, чтобы мою мать преследовали журналисты или та семья хотя бы одну секунду. Она не жена Брайана Брента. Я не ребенок, прячущийся за юбкой своей матери. И мне плевать соглашаешься ли ты, твой отец или кто-нибудь еще со мной. На случай, если ты не заметила - я не прошу ничьего мнения.

Кажется, она только заметила, что на ее громкий голос из библиотеки пришли все. Ее открытый, полный мольбы взгляд остановился на бледном лице матери.

- Я не хочу, чтобы ты была там. Пожалуйста, сделай это ради меня. Не заставляй меня снова наблюдать за тем, как моей матери причиняют боль.

Джиллиан вплотную подошла к дочери. Она положила одну руку на плечо Алек, а другой отвела светлые волосы от отчаянных глаз Алек.

- Тебе нужно подстричься.

- Я подстригусь.

- И ты позвонишь, если тебе что-нибудь понадобится?

Алек посмотрела на Рейнера, стоящего за плечом Джиллиан.

- Обещаю.

Джиллиан обняла ее и крепко прижала к себе.

- И я хочу разговаривать с тобой каждый вечер.

- Каждый вечер, - согласилась Алек с понимающей улыбкой.

Джиллиан отступила от нее.

- Тебе нужно поесть до того, как приедет машина. Кто знает, когда выпадет следующий шанс, прежде чем ты будешь в Штатах.

Корделия, добрая английская хозяйка, подала вкуснейший ужин. Мы всемером сели за стол, чтобы попробовать нежнейший ростбиф и овощное рагу. Алек радостно сообщила нам, что это было одно из ее любимых блюд. Мы наслаждались нашим первым ужином в кругу всей семьи в мерцающем свете свечей.

Я не хотела, чтобы Алек возвращалась в Штаты. Я хотела, чтобы она была здесь, с нами, вдали от безжалостного внимания общества. Ведь именно для этого мы и приехали сюда. Я ненавидела Патрика Брента. Я ненавидела его за то, что он использовал свою маленькую внучку как жертвенного агнца во имя своего сына. Я ненавидела его за то, что он смел думать, что Алек вернется в его семью на его условиях. Но больше всего я ненавидела его за то, что он возвращал ее в ту семью в тот момент, когда она была в окружении своей настоящей семьи. Этот удар был его единственной прекрасной возможностью. Больше ничего не заставило бы Алек покинуть нас и направиться к нему.

Машина посольства, серый «ягуар» с дипломатическими номерами, приехала, когда мы пили кофе в библиотеке. Все надежды, которые у меня оставались на то, что мы с Алек могли побыть наедине, тут же рухнули. Следующие несколько минут пробежали в суматохе. Каждый член семьи обнимал ее и шептал на ухо напутствующие слова. Алек крепко обнимала каждого, словно ища поддержки и силы для следующих тяжелых дней, ожидающих ее впереди.

Я наблюдала за ней и моим отцом. Я не могла не заметить отцовскую связь, которая зародилась между ними за те несколько дней с их первой встречи на Рождество. Он относился к ней с особой защитой и было заметно, что он был огорчен, что она не позволяла ему взять все в свои руки. Он хотел защитить ее, заслонить ее от этого жестокого мира, сделать то, что ни один мужчина не делал для этого хрупкого белокурого ребенка. Он любил бы ее для меня, восхищался и дорожил бы ею для Джиллиан.

- Я серьезно, - сказал он голосом, который я хорошо помнила еще со своего подросткового возраста. Я улыбнулась. Алек следует поверить, что он действительно серьезен, о чем бы они не говорили.

Она кивнула и приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку.

- Позаботься о моей маме и Тори.

Прощание со мной было оставлено напоследок. Алек взяла меня за руку и повела наружу. Джиллиан осталась внутри, наблюдая за нами. Алек забылась в моих руках и я крепко ее обнимала. Я хотела, чтобы мои объятия сказали ей то, что не могли выразить слова. Было так больно обнимать ее и знать, что совсем скоро она будет вдали от меня.

- Пообещай мне кое-что, - прошептала Алек.

- Все что угодно, - мягко ответила я.

Она отступила на шаг и заглянула в мои глаза.

- Обещай, что будешь спать в моей комнате. Мне очень нужна эта картина. Хорошо?

Я улыбнулась ей.

- Твоей бабушке придется вытаскивать меня из этой комнаты лично.

Позади нее показался водитель и открыл заднюю пассажирскую дверь. Алек снова подошла ко мне и поцеловала меня долгим, страстным поцелуем. Затем, с резкостью, которую я понимала, забралась в машину. Стекла были затемнены и я не могла видеть ее лица, но я все равно махала ей вслед, зная, что она смотрит на меня. Я стояла в темноте и холоде и смотрела на дорогу до тех пор, пока красные огни фар «ягуара» не исчезли в темноте.

ГЛАВА 15

Отъезд Алек стал началом нашего собственного дежурства, возле телевизора. Мы смотрели только CNN. Другие члены семьи приходили и уходили, но мы с Джиллиан оставались в библиотеке. Мы не хотели пропустить момента увидеть Алек хотя бы краешком глаза.

Каким-то чудом Посол США сделал так, что Алек удалось покинуть страну без единой камеры, снимающей это событие. Я была рада, что у нее было хоть несколько последних часов спокойствия, ведь следующие несколько дней будут особенно трудными. Нам повезет, если мы увидим ее по телевизору хоть несколько раз. Хоть я и ненавидела тот факт, что журналисты вторгались в частную жизнь Алек, сейчас мне это было нужно как воздух. Единственная надежда увидеть ее и знать, что она жива и в порядке, была через их камеры.

Прибытие Алек в Даллес, международный аэропорт Вашингтона, было совсем не таким, как спокойный вылет из Англии. Операторы засняли несколько членов семьи Брент, которые ожидали ее в загороженном углу. Алек, голос за кадром называл ее «Келлен Брент», была первой спустившейся с трапа самолета. Она показалась в сопровождении серьезных молодых людей в голубых джинсах и куртках «пилот». Я решила, что они были работниками Патрика. Джиллиан выпрямилась и по очереди дотронулась до изображения каждого из мужчин, окружающих ее дочь.