Тереза Ревэй - Жду. Люблю. Целую

Рано утром Феликс проводил ее в комиссариат. Он попросил у нее прощения за свои необдуманные слова, сказанные накануне. Наташа простила его с недовольным видом, но упрекать его больше не желала. Оглушенная известием, что ее мать отправили в Консьержери [6] Старинная парижская тюрьма. Возведена в 1391 г. , она устроила скандал чиновнику, крича ему о несправедливости, так что Феликс был вынужден схватить ее за руку и вывести на улицу. Он объяснил ей, что не стоит попусту спорить с полицейскими, не имея хоть какой-то влиятельной поддержки. Надо было заручиться помощью кого-нибудь из высокопоставленных друзей матери. Феликс поспешил позвонить тете Маше. Сестра Ксении оставалась в Ницце, но она могла попытаться найти свидетелей, принимавших участие в Сопротивлении, чтобы те подтвердили благонадежность Ксении. Наташа, со своей стороны, вспомнила о Люсьене Лелонге.

Первый раз в жизни девушка попала в этот утонченный мир высокой моды, где в течение нескольких лет блистала ее мать. Когда она позвонила в дверь, ей открыла молодая женщина в строгом черном платье, оживленном белым воротничком и жемчужным ожерельем. Под ее вопросительным взглядом Наташа смутилась. Некоторым людям стоило только посмотреть на нее, как она сразу начинала терять уверенность в себе. Ее попросили подождать в салоне. Она одернула свою старую юбку, ставшую внезапно слишком узкой, поправила рукава пуловера, чтобы спрятать следы штопки. «Мсье Лелонг примет меня за несчастную провинциалку», — сказала она себе, глядя на свое отражение в большом зеркале, жалея, что не потрудилась одеться подобающим образом. Мать часто упрекала ее за пренебрежительное отношение к своему внешнему виду. Сама Ксения всегда была образчиком элегантности, даже если на ней были брюки и мужская рубаха, в то время как Наташа надевала то, что первым подворачивалось под руку, и выходила на улицу с растрепанными волосами, а частенько и с расцарапанными коленями. Но как обуздать одержимость, которая всегда гнала ее из дому, невзирая на снег и дождь? Она ненавидела находиться взаперти, сидеть в чопорном салоне или в зале для занятий, где она задыхалась.

Будучи маленькой девочкой, она не могла усидеть на месте, что добавляло хлопот гувернанткам. К счастью, она получила аттестат о среднем образовании на год раньше и поступила в университет, где надеялась обрести больше свободы.

Наташа нервно пригладила волосы, стараясь придать им более ухоженный вид. Она заметила, что под глазами у нее появились темные круги.

— Я похожа на чучело, — произнесла она вслух жалостливым тоном.

— Ну что вы, мадемуазель! Нет ничего более прекрасного, чем вид вылетевшего из гнезда птенца.

На нее смотрел незнакомый мужчина с веселым лицом, открытым лбом и сединой на висках, одетый в элегантный серый костюм, под которым белела ослепительной чистоты рубашка. С собой он принес рулон тюли цвета слоновой кости и рулон турецкого муслина в белый горошек, которые бережно положил на стол.

— Высокая, фигурка танцовщицы, шикарный профиль… А мсье Лелонгу особенно нравятся такие блондинки, как вы. Не бойтесь, мы быстро избавим вас от ваших тряпок. Ну, пройдитесь немного, девушка, — потребовал он, помогая себе жестом руки. — Не будьте такой скованной!

— Извините, мсье, но это какое-то недоразумение.

— Разве вы не ищите место манекенщицы? — удивился он.

— Нет. Совсем нет… Я здесь из-за матери. Вы ее наверняка знаете. Ксения Водвуайе, то есть Ксения Осолина.

— А я-то думаю, кого вы мне напоминаете, — усмехнулся он. — Извините меня, мадемуазель, но разве можно на меня сердиться? Кровь врать не будет, не так ли? Ваша мать передала вам в наследство красоту. Вы решили сегодня прийти вместе с ней? Я как раз принес материю для первых нарядов, в которые мы облачим наших куколок. Эта экспозиция нам так дорога! Мы должны заново вдохнуть жизнь в новые модели одежды, достойные называться таковыми. Посмотрите на это чудо!

Мужчина принялся перебирать пальцами обшитый блестками тюль.

— Проблема в том, что мама сейчас в тюрьме.

Он посмотрел на нее, округлив от удивления глаза.

— В тюрьме?

— Со вчерашнего вечера. Ее отправили в Консьержери. Она ничего не сделала, уверяю вас, — поспешила добавить Наташа со скверным ощущением, что делает из матери преступницу. — Ее обвиняют в сотрудничестве с немцами.

— Вот как. Значит, и ее тоже, — сказал мужчина, нахмурившись.

— Я пришла повидать мсье Лелонга в надежде, что он сможет свидетельствовать в ее пользу. Он авторитетный человек, и его слова имеют вес. Я не могу связаться с моим дядей Кириллом, который сражается в составе французских войск, а моя тетя Маша все еще не вернулась из Ниццы. Мне больше не к кому обратиться.

— А ваш отец?

Она побледнела.

— Он умер два месяца назад.

— О Боже! Бедное дитя! К сожалению, мсье Лелонг будет отсутствовать еще несколько дней. К тому же он сам стал объектом необоснованных гнусных обвинений. В одной мерзкой статейке, появившейся в прошлом месяце, его осмелились назвать «диктатором от моды», представляете? Да если бы не он, все институты парижской высокой моды были бы вывезены немцами в Берлин и оказались бы оторванными от истоков. Насколько я помню, ваша мать тогда очень помогла ему в его благородном деле?

Наташа кивнула.

— Думаю, так оно и было.

— Будет просто чудовищно, если мадам Ксению несправедливо осудят. Идемте со мной. Мы позвоним в Палату синдиката, узнаем, что можно сделать.

Любезность этого человека согревала сердце Наташи, у нее появилась надежда. Открытая улыбка осветила ее лицо, в то время как мужчина внимательно смотрел на нее.

— Жаль, что вы не хотите стать манекенщицей! — вздохнул он. — С такими данными вы стали бы настоящим вдохновением для многих творцов.

— Извините, мсье, но вы не назвали своего имени, — смущенно сказала она, едва не наступая ему на ноги.

— И то верно. Вот болван! Мое имя Кристиан Диор. У меня с вашей матерью много общего, знаете ли, — добавил он тихим голосом. — Превратности судьбы привели меня в мир высокой моды, но она муза, а я простой модельер в этом знаменитом Доме. Идем быстрее, девочка, мысль, что Ксения томится в тюремной камере Марии-Антуанетты [7] Супруга французского короля Людовика XVI, королева Франции, казненная в 1793 г. , просто невыносима.

Завернувшись в пальто, Ксения дрожала от холода. Около двух сотен женщин были собраны в помещении со сводчатым потолком. Мест не хватало, и многие расположились прямо на сыром полу, глядя перед собой отсутствующим взглядом, лишь изредка обмениваясь с соседками короткими фразами. Было темно, словно перед концом света. Некоторые провели в этом жутком месте около двух месяцев. Ксения узнавала женщин, принадлежащих к высшему обществу, в том числе нескольких знаменитых актрис. Одну из них отправили сюда за то, что та не пожелала вселиться в квартиру, конфискованную у еврейской семьи, другую — за то, что родила внебрачного ребенка от немецкого офицера. Ксения предпочла не вступать ни с кем в разговоры и не задаваться вопросом, кто из них на самом деле виновен, а кто нет. Она не знала, что думают о ней остальные, и это беспокоило ее больше всего. Не чувствуя за собой вины, она, как всегда, не собиралась ни перед кем оправдываться.