Рейчел Джонсон - Ноттинг-Хелл

Я остановилась возле заросшего сорняками неопрятного двора, который служил Флемингам садом. Забавно, но я с большей легкостью могу определить, кому принадлежит сад, чем кому принадлежит собака.

Сад Форстеров дышит благовониями и располагает к безделью — это необходимо пожилой паре. Молодые родители двойняшек, соседи Мими, превратили садик в дополнительную комнату с барбекю и качелями, ковриками и подушками, а однажды даже установили юрту.

Хотя садики у нас довольно маленькие и не тянут на parterre [16] Цветник ( фр .). в Версале, но размер определенно не имеет значения, когда дело доходит до траты денег. У меня много клиентов в Чизвике и севернее, в Квин-Парк, но я заметила, что они достаточно мелочны и внимательно следят за расходами, интересуясь, действительно ли нам нужно так много камелий или жасмина. Иногда у них даже хватает дерзости просить о скидке. Но мои клиенты в Ноттинг-Хилле совсем другие. Чем больше они тратят, тем счастливее становятся. К тому же они никогда не сделают что-то сами, если можно для этого кого-то нанять.

Я бы сказала, что у семей с мальчишками всегда щипаные газоны, но маленький сад Молтонов безупречен, несмотря на троих сыновей. Аккуратные клумбы. Мощеные дорожки. Невысокая живая изгородь. Белые растения в терракотовых горшках. Идеальная чистота.

Единственное, что создает беспорядок, — это брошенные у черного входа футбольные мячи Макса, Чарли и Сэма вперемешку с заляпанными кроссовками. Так и вижу, как мальчишки бегут выпить чаю из сада на кухню и покорно скидывают обувь, прежде чем войти в стерильно чистый дом.

Кажется странным, что Патрик — председатель общественного комитета в нашем саду. У него и так много дел.

Но он хороший отец. Когда он рано возвращается из банка или аэропорта, он часто выходит в сад прямо в своем костюме, чтобы найти сыновей. Он вешает пиджак и играет в мяч с Максом, Чарли и другими мальчишками, прыгая, словно летучая рыба, и демонстрируя сыновьям, их друзьям и всем случайным зрителям свою прекрасную физическую форму.

Может, он и председатель, но когда бы я ни говорила с ним о растениях в общем саду или в его собственном саду, его глаза быстро стекленеют. Так что приходится разговаривать с Маргаритой, которая точно знает, чего хочет. Ей не нужно ничего беспорядочного и романтичного, она предпочитает четкие геометрические формы.

Теперь я разглядывала сквозь листву задний дворик Лакостов, сцену вчерашней ночной тайной встречи.

Сад Лакостов весь выдержан в белых тонах и летом наполнен ароматами. В центре даже есть статуя, что добавляет чрезмерного шика обстановке. На заднем фасаде дома глухие жалюзи закрывают окна до самой земли. Это в духе французов. Они гораздо более скрытные, чем британцы или американцы, которым даже существование изгородей, разделяющих сады, кажется странным. Если бы я не видела своими глазами, я бы и представить себе не смогла здесь, в темноте, в три часа утра Вирджинию с ключом от черной двери, с голыми ногами и в резиновых сапожках. Я до сих пор не могла поверить, что Боба и Вирджинию настолько обуяла похоть, что они рисковали не только своими браками, но и отношениями с соседями… всего-навсего ради секса.

Лакостов не было видно. Ничего необычного. Вирджиния, должно быть, создавала дизайн брюк в клеточку в стиле принца Уэльского в своем офисе в Южном Кенсингтоне. Мэтью и так редко можно было встретить — он в основном проводит время в Париже, работая на «Л'Ореаль».

Я постояла секунду, рассматривая закрытый от посторонних глаз элегантный пятиэтажный дом с парковочным местом и жильем для прислуги.

Вирджиния.

Она скорее стройная, чем худая. С ее тонусом, лоском и элегантностью не может соревноваться ни одна англичанка. Ее кожа всегда слегка отливает бронзой, а волосы золотом. Они, подобно водопаду, ниспадают ей на плечи, а когда она поворачивает голову, они рассекают воздух и ложатся точно на место, как в рекламе шампуня. Днем она обычно ходит в свежей белой рубашке, воротничок, манжеты и края которой выглядывают из-под обтягивающего свитера из шерсти мериноса. Иногда она убирает волосы с гладкого загорелого лба с помощью ободка, надевает брюки-капри и облегающий кашемировый кардиган. Тогда она похожа на молодую Брижит Бардо. Бывает, что Вирджиния выходит за какой-либо безделушкой, которую близнецы забыли в саду, или в поисках своего сына Гая.

Когда она в саду, все мужчины смотрят только на нее, взглядом, которым одаривают женщину, если не могут думать ни о ком, кроме нее. Женам приходится пилить своих мужей, чтобы они прекратили пялиться.

Я видела, как Патрик пожирает ее глазами, особенно когда она поворачивается и он может насладиться видом сзади. Вирджиния стройна, но у нее одна из тех задниц, изображения которых украшают окна всех французских аптек. Гидеон всю жизнь любил на них смотреть. Он может провести немало времени, стоя перед аптекой, изучая огромные полупорнографические фотографии загорелых женских тел, лежащих обнаженными на серфе, рекламируя продукты для избавления от целлюлита. Даже родив троих детей, Вирджиния сохранила попку, на которую не требуется наносить подтягивающие средства. Это чудо, о котором я слышу ото всех своих подруг, о том, какой чудесный эффект может оказать рождение ребенка на задницу. Скажем так: она потрясающе выглядит даже в шортах и балетках — а это одно из самых убийственных для фигуры сочетаний. Когда я указала на это Гидеону, он сказал, что, возможно, она выглядит даже лучше без шорт, и облизнул губы, так что мне пришлось нахмуриться и сменить тему. Интересно, заметила ли что-нибудь Салли Эйвери — она, уж поверьте, не станет закрывать глаза на очевидное.

У Мэтью и Вирджинии есть сын Гай, ему около девяти, он застенчивый мальчик с большими коленками. Еще у них есть двойняшки, Капуцина и Клементина. Они всегда одеты абсолютно одинаково, в светло-розовые отутюженные хлопковые платьица и подходящие по цвету бледно-розовые кашемировые свитера, с белыми носочками и розовыми туфельками на пуговках.

Не стоит даже упоминать, что все дети говорят на двух языках и ходят, или собираются пойти, во французский лицей, так что Вирджиния — единственная мамочка из западного Лондона, которая не находится в состоянии постоянного волнения по поводу образования своих детей. Кажется, это освобождает ей много времени для других занятий, и все, за что она берется, она делает хорошо. У нее не только явно появился новый любовник. У нее трое детей. И муж. Три дома в двух странах, за которыми надо следить (кроме лондонского, есть еще два имения во Франции). И что бесит меня больше всего — она ест сколько хочет.

Однажды я что-то забыла в ее доме. Было время обеда. Я застала ее сидящей на кухне, поглощающей полусырой стейк, истекающий кровью, dauphinoise [17] Блюдо из картофеля с молоком, маслом и сыром. с бобами, с вазочкой шоколадного мусса возле тарелки. Она также прихлебывала из бокала с красным вином. На нее было приятно смотреть. Думаю удовольствие, с которым она поглощала обед, впечатлило меня больше, чем количество съеденных ею калорий.